Эну идет домой и вспоминает ее мертвого новорожденного ребенка.
– Ты ведь сказал, что будешь жить в квартире отчима, – говорит мать, открывая дверь.
– Да как-то забылся, – честно признается Эну.
Они проходят на кухню.
– Опять приходила бабка Мамбо? – спрашивает Эну, видя остатки ночной сантерии.
– Сегодня мы сами. Без нее. – Мать наливает Эну стопку синтетической водки и говорит, что сдала отчима законникам. Она поднимает футболку и показывает синяки на спине.
– Нужно было прийти раньше, – говорит Эну.
– Ты хоть не суйся! – кривится мать.
– Его ведь скоро выпустят, – говорит Эну. – Что будешь делать, когда он вернется?
Мать пожимает плечами. Они закуривают синтетические сигареты, говорят о сестре Эну, снова вспоминают отчима.
– Тут Дюваль живет рядом, – говорит Эну. – У него отец законник. Хочешь, я поговорю с ним?
– Не знаю, – мать хмурится. – Так ты хочешь остаться?
– А ты хочешь, чтобы я ушел?
– Нет, но… – мать мнется и говорит, что отчим продал всю мебель из комнаты Эну.
– А мои записи о мертвецах, о вуду?
– Выкинул, наверное.
– Понятно, – Эну хмурится и просит постелить ему на полу. Мать извиняется, укрывает его одеялом и долго стоит в дверях. – Иди спать, – говорит Эну. Мать кивает, но продолжает стоять.
Далила звонит в дверь, и когда Эну открывает, говорит, что сегодня выписывают Инесс. Эну пропускает информацию мимо ушей, смотрит на лестницу, спрашивает о Дювале.
– Ты к нему или от него?
– У Инесс осложнения после аборта были, – говорит Далила.
– Если ты от Дюваля, то я к нему.
– Она ведь это ради тебя сделала! – злится Далила.
Мать Эну выглядывает из-за его плеча, смотрит на Далилу и говорит, что у Дюваля хороший вкус. Далила рассказывает про Инесс.
– С кем не бывает, – пожимает плечами мать Эну.
– Вот и я говорю! – оживляется Далила.
– Поговори с ней, – советует мать Эну. – Квартира у тебя теперь есть. Посидите. Обсудите.
– А как же отчим?
– Так сюда вернется.
– Я думал, у вас все.
– Я тоже думала, а сейчас жалко как-то.
– Нужно было сразу сказать.
– Я же не знала, – мать пожимает плечами. Далила смотрит на нее и улыбается.
Эну собирает вещи и поднимается к Дювалю.
– Может, Инесс и правда ради тебя, – говорит он. – Надеется на что-то, наверное.
– Думаю, Далила твоя тоже на что-то надеется, – меняет тему Эну.
– Вот как с ребенком своим решит познакомить, так и сбегу, – смеется Дюваль. – А пока все нормально.
Он рассказывает о девушке из внутреннего города.
– Я не знаю, какие они там, – говорит Эну.
– Скучные, – говорит Дюваль. – Думаю, дать ей попробовать синтетический наркотик Адио.
– Ты лучше Далиле дай.
– Проще напоить, – смеется он. – Видел, как она от синтетической водки заводится?
– Еще бы!
Эну вспоминает Нив.
– Нужно было ей вставить, когда провожал, – говорит Дюваль.
– Да она ревела всю дорогу!
– Все бабы ревут. И чего их теперь – из-за этого не трахать?!
– Ну, придет еще раз.
– Не придет! Им если сразу не вставить, потом устанешь выпрашивать.
– Я тут Софию на днях видел.
– И как она?
– Сказала, после родов – это уже не секс.
– А ты?
– Сказал, что нормально. Отчима не было, так что мы по старой памяти у меня в комнате.
– Сколько у нее уже детей?
– Трое.
– Ого! Надо было тебе ей о Нив рассказать!
– Чтобы поделилась?
– Ну да! – Дюваль смеется и говорит, что когда-то давно София ему нравилась. – Жаль, так и не вставил ей. Может, сейчас? Говоришь, они с мужем поругались?
– Да она уже какая-то вялая стала, как муха невыспавшаяся.
– Вспомнит. Это же как велосипед: раз научился – и уже никогда не забудешь.
Пневмоповозка Бэйна. Эну сидит рядом с водителем. Бэйн спрашивает о сестре, о ее любовниках.
– Да мы с ней не общаемся почти, – говорит Эну.
– Плохо, – вздыхает Бэйн и рассказывает о Калео.
– Может, они просто разговаривали? – спрашивает Эну.
– Слишком часто они просто разговаривают. К тому же Калео хитрый, – Бэйн напоминает Эну о Инесс и Калео. – И ничего бы ты не знал, если бы не я.
– Ну да.
– Так ты поговоришь с сестрой?
– Не скажет она мне ничего.
– Вы же родственники!
– И что ты сделаешь, если я узнаю?
– Калео?
– Моей сестре.
– Сестре? Не знаю. Ничего, наверное.
– Так может, тогда и не спрашивать ни о чем?
– Ты дурак?! Этот козел за одним столом со мной сидит! Руку мне жмет!
– Спроси его бабу?
– Да ей вообще плевать на него. Говорит, лишь бы деньги носил.
– Моя мать тоже так говорит про отчима.
– Да все они так говорят!
– Хотя последнего мать сама, кажется, кормит.
– У них всегда либо деньги, либо постель. Только сам ты никогда не узнаешь.
– Думаешь, моя сестра с тобой только из-за денег?
– Откуда я знаю? Они об этом только либо подругам, либо любовникам рассказывают.
– А Инесс что говорила?
– Говорила, что любит.
– Меня?
– Калео, глупец!
– А он?
– Да говорю, он смеялся над ней.
– А она не понимала?
– Так любовь вроде была.
Законники отпускают отчима. Он приходит домой, и мать говорит Эну, что ему лучше уйти. Эну поднимается на верхний этаж и ждет, когда Дюваль откроет дверь.
– Я оставлю у тебя вещи? – спрашивает Эну. – А то Бэйна нет, а тащить домой тяжело.
– Ну оставляй, – говорит Дюваль.
Они проходят на кухню. Далила улыбается Эну и продолжает убираться.
– Вот и первый шаг к свадьбе, – говорит Эну.
– Да мне просто лень самому убираться! – смеется Дюваль. – К тому же все, что нужно, я уже спрятал.
– Это чье?! – орет ему Далила, показывая фиолетовый бюстгальтер.
– Мое, – смеется Дюваль, стараясь перекричать гул пылесоса.
– Ты не перестаешь меня удивлять! – кричит Далила и смеется вместе с ним.
– Кажется, спрятал не все, – улыбается Эну.
– Да ей наплевать на это, – говорит Дюваль. – Это же не наркотики.
Далила заваривает три стакана синтетического чая. Слушает про отчима Эну и заступается за его мать.
– Других-то, может, уже и не будет, – говорит она и вспоминает Инесс. – Давай ей позвоню, – предлагает она Эну. – Все равно тут сидишь. Придет. Поговорите.
– Не надо.
– Другую нашел?
– Нет.
– Что тогда? – Далила обижается и говорит, что из-за Эну Инесс сама не своя, как из больницы вышла. Эну рассказывает ей про Калео и Инесс, смакуя подробности.
– А ты типа святой? – спрашивает Далила.
