Вацлав рассказал куда они направляются, как встретились, что произошло. Затем Лера поведала о своих злоключениях. Как выяснилось, она очнулась на берегу у Светлоярска, где работала официанткой в баре и снимала квартиру вместе со своим парнем. При этих словах Боря, совершенно случайно, наехал на колдобину — все подпрыгнули и Лера добавила:
— Я его больше не видела, наверно он… стал зомби.
«Надеюсь на это, — подумал Боря и тут же опомнился. — Что это я такое говорю… а впрочем, чего я всполошился, она не похожа на убитую горем вдову».
Вацлав заметил внутреннюю борьбу Бориса и сказал:
— А твой парень верил в бога или в приметы, суеверия?
— Стала бы я встречаться с веруном! — Лера усмехнулась. — А какая разница?
— Хм… Возможно… — Вацлав посмотрел на Бориса, — твой парень жив.
Девушка подняла брови.
— С чего вы взяли?
— Это всего лишь предположение.
Показался Красностав. Борис съехал с дороги в поле — машина запрыгала по кочкам, взбалтывая внутренности.
Проснулся Бес — глаза навыкате, из ноздрей — огонь!
— Смирно!.. — он огляделся по сторонам. — Отставить. Доложить обстановку.
— Красностав, — сказал Вацлав. — Объезжаем с юга.
Нива дернулась, откинув металлическими усами нервного крестьянина, взревела и, словно бизон, врезалась в толпу зараженных — зомби расплескались, заверещали, поливая кровью пыльные стекла.
— Высади меня у магазина! — взревел Бес.
— Господин майор! — сказала Вацлав, стукаясь головой о потолок. — Вы подвергаете группу опасности. Остановка в аэропорту.
— Черт с тобой! Аааа! — Бес опустил форточку, высунулся и дал короткую очередь по скачущей рядом бабке — та крякнула, словив пулю, и покатилась кубарем.
Нива перепрыгнула шоссе, и Вацлав скомандовал:
— Налево.
Боря выкрутил руль и повел машину вдоль края города. Бес скривился, провожая взглядом магазин. Нива выехала дорогу и понеслась на восток.
— Поворот налево, — крикнул учитель, ведя пальцем по карте.
Боря сшиб интеллигентного вида мужичка в очках и свернул на проселочную дорогу, ведущую прямо к аэродрому.
— Выезжай на взлетку, — прохрипел Бес, пыхтя сигаретой. — Прокатимся, посмотрим и свалим по-быстрому, если там ничего нет.
Нива зарычала, взбираясь в горку, выломала решетку в заборе и зашуршала колесами по бетонным плитам, гремя на стыках, словно поезд на рельсах.
— О! — Бес ткнул пальцем в АН-6 Little Bird, сиротливо стоящий на краю взлетной полосы. — Нам везет на малышек!
Возле вертолета топтались два зомби-пилота, напряженно вертя головами в поисках жертвы. Подъезжая, Боря посигналил — зомби ринулись навстречу и канули под колесами Нивы. Когда машина остановилась, Вацлав крикнул:
— Господин майор, займитесь вертолетом. Остальные — рассредоточиться и осматривать периметр!
Выжившие высыпали наружу: Вацлав отбежал и залег в кустах, Боря занял позицию за камнем, Лера и отец Федор остались у машины. Бес зевнул, потянулся, обыскал трупы летчиков и спокойно направился к вертолету. Борис взглянул в прицел: у здания аэроклуба стояло не меньше двадцати зараженных, еще с десяток паслись в окрестностях. Загудел двигатель вертолета, засвистели лопасти — зомби повернули морды на звук, ближайшие побежали. Боря щелкнул предохранителем и взял на мушку первого — работника аэроклуба в замызганной робе. Двигатель сбавил обороты и, заунывно вздохнув, затих. Лопасти еще немного покрутились и встали. Зомби тоже остановились.
— Все работает и топлива полный бак, — Бес выпрыгнул из вертолета, прицелился и трижды выстрелил — трое зараженных квакнули и сложились. — Только стекол нет — нельзя лететь. Поехали.
Отец Федор запрыгнул в машину.
— Почему без стекол нельзя лететь? — спросила Лера. — Я за свою прическу не боюсь.
Подошел Вацлав.
— В чем проблема?
— Нужны стекла. Без них никак.
— Я не понимаю, почему нельзя лететь без стекол?
— Нарушается аэродинамика, потоки воздуха и все такое… У меня гайморит — я заболею!
— Господин майор…
— Без стекол не полечу!
Вацлав нахмурился.
— Это та же модель вертолета, что и…
— Да. АН-6 Little Bird, черт возьми!
— Это конечно безумие, но… все в машину!
Бес запрыгнул на переднее сиденье.
— Боря, видишь разбитый «Хамер»? Давай к нему, посмотрим, что там у вояк.
Подъехали. Уложили четверых зараженных и принялись обыскивать содержимое карманов и военный автомобиль. Пистолеты, патроны, медикаменты…
— Уааа! — взревел Бес, вырывая из кармана солдата металлическую флягу.
Он приложился, сделал не меньше пяти глотков и вытер рукавом рот.
— Спасибо сержант! Век не забуду! А тут что?.. — майор подошел к машине. — Еее!.. Иди к папочке!
Бес вытащил из «Хамера» пулемет Mk 48.
— С тобой, малыш, мы выбьем этих крыс с аэропорта как два пальца обоссать!
Вацлав нахмурился.
— Мы не будем с ними воевать. Мы пойдем на переговоры.
— Ага, — Бес растянул рот в ухмылке. — Я договорюсь!
— Боря, Федя, займитесь «Хамером», а вам, господин майор, я хочу кое-что сказать, — учитель отвел Беса в сторону.
Боря схватил два ящика с патронами 7,62×51 мм НАТО и понес к Ниве. Вацлав что-то быстро говорил, подкрепляя слова жестами, словно сурдопереводчик, а майор только пыхтел и хмурился. В конце концов, Бес кивнул, сплюнул и пошел вслед за Вацлавом к машине. Все уже сидели внутри.
— Поехали, Борис, — сказал учитель, хлопнув дверью. — В «Северо-Западный».
— Господь Бог, услышал мои молитвы и послал вам, дети мои, разум. Люди должны объединиться и жить в мире под защитой Церкви Христа…
— Господин Федор, избавьте нас от проповедей.
— Возрадуйтесь со мной! Ибо заканчиваются наши мытарства.
Лера скривилась.
— Не обращай на него внимания, — усмехнулся Боря, сворачивая на грунтовку, ведущую к аэропорту, — он так прикалывается.
— Вот, не нравится мне все вот это вот, — Бес раздул ноздри. — Не нравится и все!
— Послушайте свое сердце, — священник сложил ладони в молитвенном жесте, — Господь говорит вам…
— Господин Федор, видя ваше воодушевление от предстоящей встречи и беря во внимание ваши предыдущие заслуги, мы решили оправить вас в качестве парламентария к этим мирным божьим созданиям. Никто не против?
Все одобрительно загалдели, только священник побелел.
— Но… почему я?
— Вы, как духовное лицо, вызываете наибольшее доверие у примитивных представителей человеческого рода, — Вацлав окинул взглядом грязную подранную рясу отца Федора и стряхнул соринку с плеча. — В вас есть божья искорка, так любимая уголовниками, а мы имеем дело именно с ними.
