Когда позвонил Патрик, Дан сидел один в большой гостиной и мрачно смотрел на часы. Ника с Диной улетели в город смотреть какой-то нашумевший мьюзикл, он отказался сопровождать их, так как терпеть не мог этот жанр, но теперь жалел, поскольку… Уж лучше б он отправился в театр!..
— Маран дома? — спросил Патрик.
— Дома. Только он… Они у себя наверху. А почему ты по его личному VF не звонишь?
— Вот потому и не звоню, — сказал Патрик. — Как там? С концами?
— Нет, — буркнул Дан. — Нам надо еще кое-что обсудить. Он попросил меня в восемь… напомнить.
— Что тебе не очень приятно, — сказал Патрик весело.
— А тебе было бы приятно?
— Навряд ли. Ну и задачки он тебе задает! Ладно, когда напомнишь, спроси у него… Тут у меня сидит один человек, который очень хочет его видеть.
— Какой человек?
Вместо ответа Патрик подвинулся, и Дан увидел сидящего у большого обеденного стола за сдвинутой на его угол шахматной доской Артура.
— Артур?! — спросил он. — На что ему Маран?
— Не говорит. Ты же знаешь, какой он упрямый осел, — сказал Патрик добродушно. — Пришел, обыграл меня в шахматы, да еще и пристал, чтобы я замолвил за него словечко. Словом, узнай у Марана, хочет ли он подобной встречи. Я тебе через полчаса перезвоню.
Дан выключил видеофон и снова уставился на часы. Он не мог читать, его прямо-таки бросало в жар при мысли о том, что ему предстоит. Но без пяти восемь дверь наверху мягко чмокнула, и через минуту Маран, как всегда неслышно, возник на пороге.
— Ты прямо как привидение, — сказал Дан, против воли расплываясь в улыбке.
— А ты не рад? — спросил Маран. Он прошел между креслами, сел напротив Дана и констатировал. — Рад. Так я и думал. Я не сразу сообразил, что при твоей природной деликатности подобное поручение тебе не очень понравится. Но ничего, кажется, я наладил свой таймер.
— Какой таймер? — не понял Дан.
— Внутренний. Ты ведь можешь дать себе команду проснуться в определенном часу?
— Проснуться — да. Но…
— А какая разница? Я знаю, что у меня есть полтора часа и, как вы тут выражаетесь, программирую себя на то, чтобы к концу этого времени, так сказать, закруглиться.
Он посмотрел на удивленное лицо Дана и засмеялся.
— По-моему, — сказал Дан, — некоторые черты члена рыболовного клуба у тебя все же есть.
— Разве? — Маран снова засмеялся. — Извини меня. И… Не требуй от меня слишком многого. Я ведь тоже всего лишь человек. А человек, если он в силах подарить кому-то капельку рая, уже начинает мнить себя богом. Но что самое поразительное, Дан, когда я правил огромной страной и воображал, что могу сделать счастливыми сорок миллионов человек, я ни на секунду себя богом не почувствовал. А с этой маленькой женщиной…
Он недоверчиво покачал головой.
— А с другими так не было? — спросил Дан.
— Нет, Дан. Поэт был прав. Когда в это вкладываешь душу, все меняется.
— А раньше ты не вкладывал?
Маран подумал.
— Может, какую-то частичку. Иногда. — Он помолчал, посмотрел на Дана и сказал: — Ты мне не нравишься.
— Что ты имеешь в виду? — пробормотал Дан.
— Ты отлично понимаешь, что я имею в виду, не прикидывайся. Когда мы прилетели на Землю перед Палевой, ты не мог оторваться от Ники, что, в общем-то, в порядке вещей. А теперь? Что происходит? А ну выкладывай!.. ученик.
Дан взглянул на него с испугом.
— Да-да, а что ты думал? Придется тебе выложить мне всю свою подноготную. Иначе ничего не выйдет.
— Всю?
— Всю.
— Ну, — сказал Дан смущенно, — ничего такого. Просто Дина своими рассказами совсем задурила Нике голову.
— Ох уж эти женщины, — вздохнул Маран. — Не знаю, как тут, но у нас все о мужчинах узнаешь от женщин. И чем больше у тебя перебывало женщин, тем больше ты знаешь о мужчинах. Я, наверно, в очередной раз тебя шокирую, но… Есть такая поговорка, даже не поговорка, а почти заповедь: хочешь лучше узнать своего друга, переспи с его любовницей. Конечно, имеется в виду не любимая женщина, а…
— Уровень инстинктов. Это я уже выучил. Ну и часто вы этим занимались?
— Кого ты подразумеваешь под «вы»?
— Тебя и Поэта, кого еще я могу подразумевать? — усмехнулся Дан.
— В молодости частенько, — признался Маран. — Но не знаю, столь ли это аморально, сколь тебе кажется. В этих ваших фильмах полно сцен, где двое мужчин занимаются любовью с одной женщиной. Одновременно. У нас это исключено. Что же более нравственно? И потом… Ну Ника, понятно. Но она ведь не единственная женщина в твоей жизни. Что ты предпочел бы? Чтобы я узнал все твои данные от твоей бывшей любовницы или из твоего доклада?
Дан задумался.
— Может, ты и прав, — признал он.
— Ну а что все-таки с Никой? — спросил Маран.
— Да понимаешь, у меня уже чувство, что она поглядывает на меня с иронией.
— Ерунда. Это твои фантазии.
— Не знаю. Не уверен.
Маран поглядел на него задумчиво, потом встал и огляделся.
— По-моему, я оставил его здесь, — сказал он. — Наи завладела стационарным компьютером целиком, так что мне пришлось просматривать свои материалы в карманном. Конечно, ей необходим большой монитор…
— Наи? — удивился Дан. — Она работает?
— А что она, по-твоему, должна делать?
— Ну… Я думал… — Он смутился.
Маран усмехнулся.
— Но не без меня же. Она занимается картинами с Палевой. Уже почти закончила, обещала на днях познакомить с выводами. Тебя тоже позову. — Он подобрал прибор, лежавший на столике у одного из диванов, и нажал на клавишу. — Так и есть. Я выну кристалл, потом заберешь. Я вставил бакнианские названия мышц. Конечно, я мог бы выучить ваши, будет время, и выучу, но, в принципе, полезнее, чтобы ты знал наши. Даю тебе два дня, ну три. Выучишь все мышцы, а потом займемся.
— Когда ты успел? — сказал Дан с признательностью.
— Утром. Встал пораньше.
Раздался перезвон видеофона, и Дан спохватился.
— Ах да! Это должен быть Патрик. Он спрашивал, можно ли привезти сюда Артура. Тот хотел с тобой поговорить.
— Артур? — удивился Маран.
— Да. Ты его примешь?
— Ну и выражения у тебя! Я что тебе, Илери Одиннадцатая? Да ради бога, пусть едет.
Патрик с Артуром явились минут через сорок. Дан с любопытством отметил про себя, что они уже не ссорятся, как на Палевой, а поддевают друг друга вполне добродушно.
— Я ненадолго, — сказал Артур почти сразу. — Вы, наверно, настроены на дружеское общение в своем кругу, не хочу мешать.
Маран поглядел на него, тронул сенсор пульта, не включая изображения, бросил: «Наи, у нас гости», положил пульт и только затем спросил:
