Последние деньги. Они жгли карман. Ему было все равно – что с ним будет потом. Вышвырнут из этой страны через два с половиной года, узнав, что на счету ничего не осталось? Будут ли они вместе? С каждым днем Мари становилась все дальше и дальше, уходила в нереальность. А была ли она вообще?… Тогда, что он здесь делает? Конечно, была! И сейчас, когда она затерялась где-то в пространстве и времени, он должен сделать этот последний шаг…
Однажды в отеле ему на глаза попалась газета, а в ней реклама. На обложке были нарисованы прекрасные скакуны, а внизу написан адрес аукциона, где их будут продавать. И тут он понял: – Вот, что ему нужно! Не зря он целый месяц потерял в ожидании! И снова за руль, его машина уже соскучилась и просилась в дорогу! А дорога эта вела на север, в Нормандию, где будет проходить, всем известный во Франции, аукцион лошадей.
В лошадях он не разбирался, но ему сразу же приглянулся этот красавец. И не ему одному. Вокруг черного скакуна собралась группа людей, которые с нетерпением ожидали начала торгов. Потом жокей гарцевал на нем по кругу, и этот конь, ухоженный, причесанный, с заплетенной косичкой, отливал черным блеском на солнце. И не нужно разбираться в лошадях – достаточно было на него взглянуть! Вдруг представил себе Мари с ее черными развевающимися волосами верхом на этом черном красавце. Он берет эту лошадь!
Легко сказать – это аукцион. Наверное, впервые в жизни подумал, что ему может не хватить проклятых денег. Ему! Который еще недавно мог загрузить целую телегу деньгами, и этот воз никакая лошадь не сдвинула бы с места. Лот был последним, стартовая цена – семьсот тысяч! Это был настоящий арабский скакун!
Он подал заявку, с нетерпением ожидая окончания торгов. Наконец, настала очередь его. Сразу же определились претенденты, но через несколько минут, дойдя до восьмисот тысяч, почти все от продолжения отказались. Почти! Теперь они оставались вдвоем – он и какой-то бельгиец. Чтобы он пропустил этого типа? Никогда! Ни за что! Но, тот не отступал.
– Восемьсот пятьдесят! – выставлял цену бельгиец.
– Восемьсот шестьдесят!
Он неизменно поднимал цену ровно на десять тысяч. Интересно, сколько тот готов был выложить? Арабские скакуны доходят до нескольких миллионов!
А бельгиец продолжал: – Девятьсот!
– Девятьсот десять, – спокойно отвечал он.
Бельгиец начал нервничать, но отступать не хотел. Это была игра. Игра на самолюбии. Переплатить нельзя – глупо. Отступить – значит, проиграть. Бельгиец, видимо, проигрывать не умел. И вот оно прекрасное искусство блефа, когда у тебя остается до миллиона лишь жалкая сотня тысяч. Всего на несколько ходов. А у противника деньги явно не последние. С последними сюда не приходят. Значит, нужно вести себя так, словно цена не имеет значения.
И он равнодушно уставился на бельгийца. А тот уже начал притормаживать:
– Девятьсот пятьдесят пять.
– Девятьсот шестьдесят пять, – нужно прибавлять строго по десять!
– Девятьсот шестьдесят семь.
– Девятьсот семьдесят семь.
– Девятьсот семьдесят восемь.
У бельгийца ресурс миллион! – понял он. – И ни центом больше!
– Девятьсот восемьдесят восемь…
– Девять…
– Миллион!
Он добежал первым! Сердце выпрыгивало, в кармане оставались еще пара тысяч и все. Что скажет бельгиец?
И он равнодушно взглянул на него. Возникла небольшая пауза… Человек, посланный бельгийцем, подошел к столику устроителя аукциона, что-то спросил и побежал обратно к своему хозяину: – Русо! – послышалось издалека. Противник узнавал, кто он. Обычно здесь собирается узкий круг – все друг друга знают. И только он оказался белой вороной. Что дальше? И тогда он, развалившись в кресле и глядя со скукой в глазах на этого бельгийца, зевнул, показав на свои огромные часы, которые золотым булыжником гордо сияли на солнце. Мол, не тормози, пора заканчивать эту ерунду, время не терпит. Бельгиец прищурился, и зло на него посмотрел. Сейчас он ненавидел этого русского.
– Русо! – вдруг презрительно воскликнул он, махнул рукой, вскочил и быстро направился к выходу.
– Вот!.. Вот когда его обуяла гордость за свой народ! Пасуют все! Стоит русскому появиться на каком-нибудь аукционе – «рыбалки не будет», можно сматывать удочки! Только русский от великой дури будет торговать какой-нибудь вертолет, выиграет его, пролетит разок над горами, прокатит свою девчонку, выпьет там бутылку виски и бросит его на аэродроме за ненадобностью. Просто о нем забудет.
– Зато, как было круто на торгах? Да, девочка моя?
– Да, мой славный! – будет смеяться она, восторгаясь своим героем.
Нет, он этого черного красавца не бросит. И вот, получив паспорт и документы на драгоценную покупку, тратит последние деньги на перевозку этого араба. Он был счастлив! И таким неторопливым эскортом – он на красавице машине и его лошадь на грузовичке – вернулись к себе домой.
– Ты поставишь эту лошадь в лучшее стойло и передашь документы Мари. Ты меня понял, конюх? И ухаживай за ним, как за своим ребенком. Ты хорошо меня понял?
– Да, месье!
Старому конюху не нужно было ничего объяснять. Он хорошо разбирался в лошадях и бережно повел этого красавца под уздцы.
17
Ввязался в драку – иди до конца!
Потом он без сожаления расставался с красавицей-машиной.
– Так надо, милая.
Отдал ее за символические деньги в ближайший рент-э-кар. Чтобы не было лишних вопросов, сказал, что он русский, и что она ему надоела.
– Ах, русский?! – ему сразу же поверили, приютив ее у себя. Отказался от номера в отеле. На дворе стоял июнь, уже было очень тепло. А уезжать из своего замка больше никуда не хотелось. Истратил последние деньги на какую-то ерунду, оставив немного на пропитание, и теперь ходил пять километров до города за самым необходимым. И ждал. Он был чист и его карманы тоже. Но, Мари не появлялась, и он не знал, что думать.
Что ИМ еще нужно от него? Проклятая гадалка! Неужели взрослый, умный мужик должен был поверить в эту сказку? Он выполнил все условия! Он стоял на самом краю, искупил все, что мог! Что ИМ нужно?
Но проходит день, уже неделя, а ее все не нет. Посмотрел на дату на часах – уже вторая неделя прошла со дня его возвращения из Нормандии. И тут он понял! Часы! Этот чертов будильник, который стоил сумасшедших денег! Он тяжелой гирей висел на его руке!
– Часы?! Золотые? С бриллиантами?! К черту!
Размахнулся, и, как только мог, швырнул их далеко-далеко в вышину. А восхитительные камни на циферблате, блеснув на прощанье, скрылись из его жизни навсегда. ВСЕ! Теперь он чист!
В это же мгновение заметил на дороге пыль от приближающегося автомобиля. К нему пожаловали гости!
