Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr (трилогия)

«Не может Губернский быть непричастен к происходящим в стране переменам, – думал матерый разведчик. – Его связи с заговорщиками не вызывают сомнений. Давно предлагал Джефри выкрасть этого писателя, нейтрализовав „наружку“ Кей-Джи-Би, уж мы бы нашли способ развязать ему язык».

И вот вчера, наконец, согласие руководства было получено, теперь предстояло решить, как лучше это дело обстряпать, и на кого возложить исполнение столь щекотливой акции. Явно не на Энтони с Хелен. Их предел – наружное наблюдения, слежка. А вот Лейбовиц – тертый калач, как говорят русские, участвовавший в спецоперациях в Камбодже, Вьетнаме и Анголе. Тот и в одиночку вполне может выкрасть объект из-под носа у врага. А в помощь ему можно вытащить из Ленинграда Фраймана. Оба евреи – хотя Фрайман на представителя своей нации совершенно не похож – одновременно проходили обучение на «Ферме» в Кэмп-Хири, так что знакомы еще с тех времен. Сегодня же необходимо начать разработку операции под кодовым названием «Писатель».

– Энтони, вы допили свой кофе? – поинтересовался Хаттавэй у агента. – Тогда, будьте добры, садитесь за отчет.

– Почему всегда отчет пишу я? Вон у Хелен и почерк лучше…

– Не спорьте, Энтони, вы старший в группе, с вас и спрос. Берите ручку, бумагу – и вперед, за работу.

– А нельзя для этого дела выделить печатную машинку? Почему каждый раз приходится писать от руки?

«Как он меня раздражает своими тупыми вопросами!» – подумал первый секретарь американского посольства, но вслух сказал другое:

– Вы же знаете, что это не я придумал такие правила. Будете в Лэнгли – там и поинтересуетесь. И давайте уже, пишите, вам еще нужно заехать сегодня в московскую редакцию «The Washington Post». Там под вашей фамилией в Штаты отправляется материал, хотя бы ознакомьтесь с его содержанием.

– И о чем материал?

– Вот там и узнаете. Пишите уже, наконец, Энтони, не испытывайте мое терпение.

Это совещание состоялось по инициативе Цвигуна. На государственной даче «Заречье-6» помимо него собрались Романов, Машеров, Ивашутин, Кулаков, Шелепин и Огарков. Кому-то пришлось пожертвовать важной встречей, кому-то – личными делами, но просьба Семена Кузьмича была очень настойчивой. Так что собрались оперативно.

О теме совещания не был осведомлен никто, кроме самого Цвигуна, выглядевшего весьма озабоченным, поэтому все взирали на председателя КГБ с тревожным ожиданием.

– Спасибо, товарищи, что нашли время собраться, и простите, если кого-то отвлек от важных проблем, но слишком уж щекотливое дело, требующее, как я посчитал, нашего общего решения.

– Ну что у вас там, Семен Кузьмич, заговор раскрыли? Не томите уже, выкладывайте, – поторопил его Романов.

Семен Кузьмич откашлялся, глотнул воды из стакана и продолжил:

– В общем, товарищи, дело такое… Завербованный нами еще семь лет назад сотрудник аналитического отдела ЦРУ на днях оставил в тайнике зашифрованное сообщение для связника из советского посольства в США. Текст этого сообщения дошел до меня и, ознакомившись с ним, я и решил попросить вас, товарищи, собраться в этом составе, где голос каждого имеет серьезный вес, не в обиду товарищам Щербицкому, Мазурову, Матросову и Судоплатову…

– И Алферову, – добавил Машеров.

– И ему тоже, – кивнул Цвигун. – Не то, чтобы я в ком-то сомневался, но когда слишком много людей владеют секретной информацией – она уже перестает быть таковой. Опять же, не в обиду… Короче говоря, в сообщении шла речь о нашем госте из будущего Сергее Андреевиче Губернском. Якобы его персоной заинтересовалось Центральное разведывательное управление, первопричиной тому стал роман «Марсианин», в котором, по мнению сотрудников NASA, описываются технические решения, находящиеся у них в разработке. Жаль, что мы в свое время проглядели этот момент, иначе могли бы и сами раньше выйти на Губернского. Как бы там ни было, ЦРУ озадачило первого секретаря посольства США, выполняющего функции куратора американской разведки в СССР, обеспечить практически круглосуточное наблюдение за объектом, а также выяснить подробности его биографии. Мы уже, в принципе, и до этого засекли слежку, устроив двойное наблюдение – за ними и по-прежнему продолжая прикрывать Губернского. В свою очередь, американцы знают, что мы сами ведем наблюдение за объектом. Но пока не в курсе, что мы ведем их самих. И в этом наше преимущество.

– Хм, интересная вырисовывается ситуация, – потер подбородок Романов.

– Это еще не все, товарищи, самое интересное впереди. Так вот, из сообщения следует, что агентам удалось раскопать немало любопытных фактов, которые, впрочем, еще больше для них запутали ситуацию. Например, что Губернский посещал Большой театр, когда там проходило одно из первых заседаний нашей группы… Правда, еще без меня. Также они в курсе того, что объект якобы не помнит прошлого, страдает тяжелой формой ретроградной амнезии, и его родственников и знакомых из прошлой жизни так и не удалось найти. Что Губернский представился известному артисту Владимиру Высоцкому ясновидящим и предсказал некоторые события ближайшего будущего, которые, естественно, состоялись.

– Жалко Высоцкого, из-за каких-то подонков.., – начал было Шелепин.

– Так ведь в ТОЙ истории, – усмехнулся Цвигун, – Высоцкий умер от наркотической ломки в июле 1980-го, как раз в разгар Летней Олимпиады. Правда, наш путешественник во времени решил изменить историю, для чего и представился ясновидящим, рассказав Владимиру Семеновичу о реальной дате его смерти. После чего Высоцкий с перепуга взялся за свое здоровье…

– Так и было, – вставил Машеров. – Я устроил ему «отдых» на хуторе у знакомых в Белоруссии, вроде пошло на пользу.

– Только в итоге он прожил на девять месяцев меньше, – резюмировал Шелепин.

– Что ж поделаешь, знать бы, где упасть, – развел руками председатель КГБ. – Если разрешите, я продолжу… Опять же, были отмечены периодические встречи Губернского и товарища Машерова, – взгляд в сторону предсовмина, который пожал плечами. – Да и его бурная творческая деятельность не осталась без внимания. Одним словом, наш многоуважаемый Сергей Андреевич стал для цэрэушников серьезной приманкой, и в этом сообщении указывается, что московским куратором – первым секретарем посольства Гарднером Хаттавэем – была разработана операция по похищению объекта с дальнейшей приватной беседой, не исключено, с применением спецсредств. Скорее всего, имеется ввиду так называемая «сыворотка правды».

– А не может этот ваш… завербованный оказаться двойным агентом? – поинтересовался Ивашутин. – Мы точно можем ему доверять?