Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr (трилогия)

– А не может этот ваш… завербованный оказаться двойным агентом? – поинтересовался Ивашутин. – Мы точно можем ему доверять?

– Тут даже самому себе иногда не доверяешь, – пробурчал Цвигун. – Пока он нас ни разу не подвел, информация от него всегда приходила достоверная.

– Что же теперь делать, запрятать Губернского в спецсанаторий? – предположил Кулаков.

– В дальнейшем такая возможность не исключена. Но сейчас у меня есть предложение получше.

– Ну-ка, ну-ка, – оживился Романов.

– Не сыграть ли нам в свою игру, с подсадной уткой? Затея рискованная, не скрою, но оно того стоит. В случае удачи представляете, какой международный скандал разразится? – Еще бы! – поддакнул Машеров, непроизвольно потирая ладони. – ЦРУ нагло, практически средь бела дня – ну или темной ночи – похищает советского гражданина. Причем известного писателя, лауреата премии «Хьюго», композитора, режиссера… Да тут трезвон пойдет на весь цивилизованный мир, товарищи!

– Вот только где гарантии, что наш план сработает? – поинтересовался Машеров. – Ради, так сказать, скандала, из которого мы, безусловно, извлечем неплохую выгоду, ставим под угрозу жизнь человека. Причем человека из будущего, существующего, как мы все догадываемся, в единственном экземпляре.

– К тому же являющегося донором для «сыворотки бессмертия», – вполголоса заметил Кулаков.

– Я ожидал подобных вопросов, – сказал Цвигун. – Все это верно, и дать стопроцентную гарантию в такой ситуации может только недалекий человек. Даже нет полной уверенности, что объект не попытаются вывезти бессознательном состоянии за пределы СССР, хотя вроде бы такого они не планируют. Напротив, в Москву вылетает некий специалист по развязыванию языков, как его отрекомендовал наш «крот». Поэтому и предложил обсудить варианты наших действий, чтобы, как говорится, большинством голосов…

Председатель КГБ обвел взглядом собравшихся, каждый из которых в этот момент прикидывал в уме наиболее выгодное решение. Так прошло несколько минут, после чего Романов негромко хлопнул в ладоши:

– Итак, товарищи, у кого какие предложения?

– По мне, так лучше Губернским не рисковать, – высказался Кулаков. – Запрятать его куда подальше – и нам, и ему спокойно.

– А я вот люблю такого рода авантюры, – возразил Ивашутин. – Недаром говорится, что кто не рискует – тот не пьет шампанского. К тому же при грамотном подходе риск минимальный.

– Поддерживаю Петра Ивановича, – сказал Огарков.

– И я, – кратко высказался Шелепин.

– Я тоже «за», – добавил Машеров. – В конце концов, в планах цэрэушников нет же убийства Губернского. Да и калечить его вряд ли собираются, если, как говорил Семен Кузьмич, существуют всякие «сыворотки правды».

– Что ж, четверо уже «за», товарищ Цвигун, как я догадываюсь, тоже, – резюмировал генеральный секретарь ЦК КПСС. – И таким образом, мой голос мало что решает… Да-да, сейчас это просто голос, Федор Давыдович, на равных правах. И даже если бы я пошел против большинства… Но я не пойду, потому что поддерживаю идею с «наживкой», и понимаю, какие дивиденды нам может принести успешное осуществление этой акции. Так что ваша идея, Семен Кузьмич, принимается шестью голосами «за» и одним «против».

– Ладно, я тоже «за», – вздохнул Кулаков, покачав головой.

– Ну вот видите, теперь уже единогласно! Так что, товарищ Цвигун, можете смело браться за разработку операции. И постарайтесь, чтобы ваши люди не «засветились» раньше времени.

– Насчет этого, Григорий Васильевич, можете не волноваться, будут работать лучшие из лучших.

В День смеха, 1 апреля, начался показ второго сезона сериала «Заря новой жизни». Что ж, я порадовался за Игоря Андреевича Топалова. Сериал ему удался, получился ничуть не хуже, чем у меня. Естественно, моя не пропускала ни одной серии, как, думаю, и все домохозяйки Советского Союза.

А в последние дни я носился по Москве как ужаленный. Концерт моих рокеров в «Лужниках» был запланирован на субботу, 26 апреля, и к тому моменту предстояло утрясти массу организационных вопросов. Ованес практически постоянно находился при музыкантах, которые еще репетировали в Ленинграде, там же мой администратор снимал апартаменты – надо же ему было где-то жить все это время! Причем как-то я заехал в его «скромную» съемную квартирку в доме постройки 18 века рядом с Фонтанкой – оказавшуюся двухуровневой, с паркетными полами, финской сантехникой… Якобы хозяева на год-полтора за границу уехали, строить ГЭС где-то, чуть ли не в Африке, а тут он подвернулся, человек с рекомендациями. Квартплату в размере 50 рублей каждый месяц отдает соседке – доверенному лицу командировочных.

А тут еще Чарский с меня живого не слезал, умолял написал англоязычный альбом для дочки. Вернее, хотя бы пару-тройку песен помимо «Don't Speak», потому что еще три композиции он все-таки сумел выцыганить у других композиторов. Пришлось задействовать «ночную смену» – в итоге откопал на кассетах «Forever Young» группы «Alphaville» и пару песен из репертуара моей любимой Pink – «Try» и «Sober». На оформление всего этого в ноты и репетиционный процесс ушло несколько дней, зато наш семейный бюджет значительно прибавил в весе.

После этого вернулся к «нашим баранам», то бишь рокерам. Несмотря на обещание Павлова оказать всяческое содействие в вопросе организации шоу, мне практически все пришлось делать самому: договариваться с телевизионщиками, с поставщиками звукового оборудования и монтировщиками сцены, с МВД, чтобы выставили перед сценой оцепление… Хорошо еще со своей стороны посильную помощь оказывал директор стадиона Василий Степанович Ядренцев, иначе я просто упал бы, как загнанная лошадь. Хотя как оказывал… Просто выполнял свою работу, например, занялся изготовлением афиш и билетов, но и этого мне хватило, чтобы чувствовать себя ему благодарным.

За пару дней до концерта группа «Aurora» в полном составе, включая Ованеса, прибыла в столицу нашей Родины, поселившись в гостинице «Россия». Концерт, к слову, должны были показать полностью по первой программе ЦТ примерно в конце мая-начале июня. А наш клип – это уже отдельная песня (вот такой каламбурчик получился), должен отправиться в свободное плавание чуть раньше.

Накануне концерта я почти не спал, пил кофе на кухне, в очередной раз вспоминая, все ли я правильно сделал, сидел в кабинете, бездумно постукивая по клавишам «незаряженной» пишущей машинки, с мыслью, не порадовать ли поклонников Фандорина новой книгой, ворочался в постели, с завистью прислушиваясь к сладкому сопению жены… Наутро встал с красными глазами, за что получил выговор от Валентины, впрочем, она понимала, в каком состоянии нахожусь, и особо не допекала.