— Короля похитили! Они пошли в ангар! Скорее, остановите их!
Командир подозрительно взглянул на Луруса, и отдал какой-то приказ на своем языке. Отряд разделился. Одни бросились вверх по лестнице, другие направо по коридору. Лурус поспешил за первыми. По пути он насчитал еще пять мертвых тел.
Еще не успевшие окоченеть, но уже ставшие частью неживой природы.
Трупы. Оболочки. Уродливые, как сама война.
Часовым, похоже, аккуратно свернули шею или всадили нож под лопатку, как и адьютанту. Еще пару человек в конце коридора просто изрешетили. Конечно, когда у самих есть бронежилеты, наверно, здорово палить по синим мундирам королевских гвардейцев.
Дикость какая-то.
Лурус попытался посмотреть на ситуацию прагматично. И тем более не понимал он, зачем было оставлять после себя такой кровавый след. Почему нельзя было установить бластер на оглушение? Как же тяжело, подумал джедай, иметь дело с обычными людьми, огрубевшей душе которых не дано чувствовать живую Силу, а ведь только она помогает осознать ценность человеческой жизни.
Хуже нет, когда у человека с бластером появляется ощущение безнаказанности.
* * *
Фрахтовик как раз успел сесть в ангаре и перестрелять охранников из двух маленьких неприметных пушек, установленных под брюхом корабля еще на «Мегере». Через минуту в ангаре показался отряд из пяти человек с пленником.
До фрахтовика оставалось какие-то тридцать метров.
Все получилось, решил Анакин. Теперь только подобрать бойцов в саду и можно делать ноги из этой дурацкой системы, а там пусть решают турболазеры.
Ничего, в саду ребята крепкие, продержатся.
А нам вообще всего десять метров пробежать осталось, и все.
И все…
В следующую секунду Скайуокера накрыла волна бластерных выстрелов. Инстинкт свалил его на пол быстрее, чем он ощутил жжение в левой руке, а выработанная реакция заставила вопреки боли перевернуться и ответить нападающим огнем. Двух гвардейцев он снял сразу. Третьего то ли ранил, то ли не ранил. За истребителем тот спрятаться успел. Неважно, граната его и там нашла.
— Из подсобки стреляли, — прохрипел Клайзен.
Взрыв второй гранаты покалечил или уничтожил тех, кто оставался в засаде. Скайуокер смог оглядеть отряд. Еще падая, он заметил, что остальные среагировали не так быстро.
Рядом с ним отчаянно пытался ползти Клайзен. Он тащил на себе Фирцини, используя его как живой щит, и гвардейцы, естественно, вовсе не собирались нести ответственность за расстрел своего собственного короля. Поэтому и целились в ноги. Ничего, бывают ранения куда страшнее. Переживет, и еще прыгать на этих ногах будет, подумал Анакин.
Должен пережить. Свои — вон они, рядом.
— Юрвин! Тибр! Сперль!
Тишина.
Фрахтовик тем временем спустил трап, и на помощь бросились три человека. Один подхватил под руки Клайзена, другой вскинул себе на плечи блаженно-оглушенного Фирцини. Третий метнулся к Скайуокеру.
— Жив? Мой брат, он жив?
Анакин перевернул тело упавшего ничком Брайбена на спину. Броня на левом боку оказалась изрешечена, пульса не было. Осторожно, как будто он еще надеялся на что-то, Скайуокер снял шлем. Видно, специально в голову целились, прозрачный щиток в дырах, и лицо изуродовано.
Нахрен такой большое щиток в шлемах вообще делать, подумал Анакин. Это пилоту истребителя такой шлем подойдет — ему в морду никто не целится.
А потом он увидел Тибра и Сперля.
Они лежали на расстоянии трех шагов друг от друга. Одинаково мертвые.
— Юрвин! Ты что, Юрвин! — закричал Брайбен-младший.
За истребителем дернулась какая-то тень, и Скайуокер с методичной злостью принялся прошивать лазером воздух вокруг корабля, пока не услышал вопль — красные лучи достигли цели.
Око за око, как говорили древние. Стон на стон, вопль на вопль, хотелось добавить. Неправда, не обменяешь ты вопль мертвого на вопль о мертвом.
Внезапно дверь в ангар раздвинулась.
— Ложись! — крикнул Анакин.
— Стойте! — заорал кто-то оттуда. — Вы не смеете его увозить! Остановитесь!
Брайбен-младший поднял голову на крик Луруса.
Скайуокер рывком поднялся, дернул Брайбена за плечи вниз. Не успел. Успел только увидеть, как лучи лазера пробили прозрачный щиток шлема, как на месте глаз появились несколько темных дырочек, а потом лучи исчезли…
В следующее мгновение Глан Брайбен опустился на пол ангара, составив компанию своему мертвому брату.
* * *
— Поднимай трап!
— Есть, сэр.
Быстро пройдя в кабину, Скайуокер устроился в кресле первого пилота. Клинч обменялся взглядом с командиром.
— Брайбен ранен, сэр?
Анакин покачал головой.
— Убит?
— Оба Брайбена. Сперль и Тибр тоже. Садимся внизу, забираем наших и уходим.
Приняв республиканцев на борт, фрахтовик совершил вертикальный взлет и затем легко отклонился в направлении гор. В кабину зашел Гранци. Скайуокер слушал его, следя за приборами и не поворачиваясь.
— Системы коммуникации? — коротко спросил он.
— Да ты сам посмотри! Видно же! Нет больше никаких систем!
Внизу, над тем местом, где ранее красовался зеленый сад с прудом, поднимался серый дым. Гранци, с довольным видом наблюдая над плодами своих трудов, вдруг решил доложить командиру по всей форме.
— Генератор был уничтожен сразу, как только был получен сигнал из дворца. Контрольно-пропускной пункт ликвидирован двумя гранатами.
— Потери?
— Четверо раненых. Ну и так, по мелочам, — Гранци осторожно потер расцарапанную щеку, взглянул на ладонь, где осталась кровь и грязь. И тогда он как бы невзначай сообщил. — Кстати, Лурус успел улететь. Я видел его истребитель.
Скайуокер сначала не отреагировал. Затем мрачно произнес:
— Я рад.
Гранци ушел.
Анакин подумал, что отряду, организовавшему взрывы в саду, повезло: ни одного убитого. Они отвлекли внимание королевской гвардии, приняли основной удар, и, несмотря ни на что, были готовы его отбить.
Скайуокер передал управление Клинчу.
— Вы тоже ранены? — вдруг заметил тот.
— Ерунда, обожгло немного. Пойду доложу обстановку.
В салоне стоял шум, впрочем, почти мгновенно утихший при появлении Скайуокера. Лейтенант Гранци отчитывал рядового. Тот, в свою очередь, собирал разбросанные по скамье какие-то почерневшие ошметки. Увидев Анакина, рядовой встал и вытянулся по стойке «смирно».
— Лаш, соедини с Цандерсом.
На этот раз выражение голографического лица адмирала выдавало куда больше беспокойства.
— Сэр, — обратился Скайуокер, — разрешите доложить.
