– Не делали, – кивнул Гач. – Мы никогда не думали о том, чтобы плавать по морю. Так, бродили по колено в воде, реже по пояс. Били рыбу острогами, ловили всякую мелкую живность. Как сейчас деревенские жители.
– С лодок рыбачить опасно, – подхватил Бач. – Не всякий на это отважится.
– Вот ведь удивительно, – сказал Чер. – Каждый знает, что не утонет, а в воду лезть боится.
– Холодно, – поёжился кто-то.
– То-то, – согласился Чер. – А пуще то, что в воде тяжелее двигаться. Вяжет движения.
Готовые бурдюки связывали между собой смотанной с коконов паутиной.
– Смотрите, не протрите бурдюки вёслами! – предупредил Вурч.
– Знаем! – усмехнулся Чер. – Помнится, при переходе из Аста в Шигр возчики плохо укрепили бурдюки, и они тёрлись друг о друга. Сколько мы тогда селитры потеряли! Но тут бурдюки будут в воде, а это меняет дело. Вода смягчает трение.
Один плот соорудили из опорожнённых коконов-куколок, привязав их вместо бурдюков к ящеричным костям.
– Как они будут держаться на воде? – озабоченно произнёс Вурч. – Никто и никогда не делал подобных.
– Что с ними станется? – пожал плечами Берз. – Три дырки в каждой куколке мы заткнули. А больше вроде и не было. Мы замачивали их в море, – пояснил он. – Если бы дырки нашлись, вода наверняка налилась бы.
– Не раскиснут в воде?
– Под дождями не раскисли – в море не должны.
Кто-то спросил Вурча, как поступить с осоками.
– В экспедицию осок не возьмём, – распорядился Вурч.
– Почему? – удивился Виш.
– Они очень бурно реагируют на гусениц. А если нам понадобится скрытное передвижение?
– Что же их – нести в плетёнках? – поддержал командира Чер. – Или в клетках из лягушачьих костей? Они пригодятся здесь больше. Особенно теперь, когда мы уезжаем.
– И пока не прибыло пополнение, – кивнул Вурч.
Для дальнего плавания Вурч отбирал одних добровольцев. В таковых недостатка не было, хотя не все горели желанием посетить неведомые земли, залезть в самое логово гусениц.
Гач попросился поехать.
– Может, останешься? – серьёзно спросил Вурч Гача. – Дорога неведомая… Может быть очень тяжело.
– Я поеду! – твёрдо сказал Гач. – Пусть это будет последнее путешествие в жизни. Я многое повидал, но, наверное, не всё…
Гач был уже очень стар – у него пожелтела голова.
– Скоро листопад, – грустно кивал он, когда ему указывали на это.
– Ничего, – успокаивал его Чер. – Некоторые Неподвижные Собратья каждый год листву теряют – и ничего!
Наступил день отплытия.
Отплывали на рассвете. Зеркальная гладь воды едва дышала, чуть приподнимаясь и опускаясь, шевеля мелкие песчинки по кромке воды.
Распугивая мальков, воины опустили лодки на воду и заняли в каждой заранее определённые места.
В лодки грузились с шутками и прибаутками. Блестела связывающая бурдюки паутина, лодки колыхались у берега.
– Эй, Вурч, гляди, не продырявь лодку своим сучком! – выкрикнул Чер, и Вурч слегка усмехнулся:
– Шутки шутками, но пики обмотайте шкурами, чтобы не пропороли случайно борта!
– Сколько возьмём провизии? – обратился к Вурчу Люц.
– Тебе бы одно: пожрать! – поддразнил его Чер.
Но Вурч выглядел серьёзно:
– Ничего не брать, кроме копчёного мяса! Оно самое сытное. Не стоит перегружать лодки. Погода неплохая, солнце нам помогает. Кое-что, надеюсь, удастся перехватить по пути: в море полно рыбы. Ну а на том берегу недостатка в провизии у нас не будет, я уверен! Чего-чего, а гусениц там много!
Солдаты заулыбались, кое-кто засмеялся, но напряжённо. Съесть-то гусеницу хорошо, но ведь её сначала убить надо.
– А если те края столь же пустынны, как наши? – вмешался Буз. – Гусеницы почему-то покидают их. Почему? Не потому ли, что им становится нечего есть?
– Не знаю, – помолчав, признался Вурч. И повторил: – Я не знаю, почему гусеницы плывут к нам. Но та земля значительно благодатнее нашей!
Среди солдат прокатился гул недоумения.
– Да! Смотрите, – Вурч с трудом поднял лист-плотик. – Если у той земли хватает сил, чтобы вырастить таких Неподвижных Собратьев, то…
Солдаты одобрительно зашумели.
– А гусеницы… – продолжил Вурч. – Кто знает, отчего они плывут к нам?
– От того берега! – выпалил Чер.
Вурч усмехнулся:
– Точно! А мы поплывём к нему. И да поможет нам святой Ив!
И быстро забрался в лодку.
– Оттолкните! – приказал Вурч оставшимся. Те отвели лодки по грудь и вернулись на берег.
Гребцы приготовились: взяли на изготовку вёсла из лягушачьих лопаток.
– Вперёд! – дрогнувшим голосом скомандовал Вурч.
Вёсла погрузились в воду. Гребок, ещё гребок – и лодки медленно двинулись в открытое море.
Каждый отплывающий взял с собой несколько горстей почвы. Хотя почти все были не из этих мест, но в минуты больших перемен каждый чувствовал, что за ним стоит вся Земля.
Почву насыпали на дно лодок – для устойчивости. Гребцы полностью погрузили в неё ногокорни. Питаться от неё, может быть, и не удавалось, однако земля придавала совсем другую силу.
Остающийся гарнизон выстроился у кромки прибоя. Солдаты в большинстве молчали. Многие из оставшихся хотели бы поехать, повидать неведомые земли. Но малая вместимость лодок, да необходимость иметь значительный запас оружия не позволяли этого. И… должен же кто-то уничтожать прорвавшихся гусениц, пока не удалось истребить их в собственном логове.
– Ветер попутный! – радовался Люц.
– Он в это время года всегда попутный, – успокоил его Чер.
– А обратно как? – забеспокоился Люц.
– Ты сначала туда доплыви! – насмешливо оборвал его Чер.
– А всё же? – спросил Виш.
– Потом ветер переменится. Вспомни, едва приближаются холодные дни, ветер начинает дуть оттуда. И он тёплый! Вот почему Вурч утверждает, что та земля благодатнее нашей. Если бы оттуда не дул тёплый ветер, мы совсем застывали бы здесь.
– Вот как… – протянул Виш. – Лишь бы ветер не поменял направление раньше срока.
– Не поменяет…
– Не слишком ли мы перегрузили лодки? – озабоченно спросил Берз, оглядывая глубоко сидящие плавательные средства.
– Ничего, – кивнул Вурч, – легче грести, ближе к воде. Навались!
Море выглядело идеально спокойным – лишь лёгкая рябь от попутного ветра волновала его поверхность.
Оглянувшись – гребцы сидели по ходу движения, лицом к носу лодки – Виш увидел, что берег остался далеко позади. Тонкая жёлтая полоска песка у кромки прибоя сменялась каменистыми склонами холмов, за которыми далеко-далеко на горизонте вздымались заснеженные вершины скалистых гор.
По склону от пляжа двигались воины.
