— Но почему они вот так ухватились за твоего брата?
— На то есть масса причин, — ответила Лайла, отмахиваясь от этого вопроса. — Наверное, в основном потому, что он был на том концерте.
Ана ощутила одновременно потрясение и радостное возбуждение.
— Он был там, когда похитили того Чистого? — переспросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.
— Угу, — подтвердила Лайла. — Для того чтобы требовать отмены задержания на сорок два дня, суд назначил ему того же защитника, что и в прошлый раз, но от этого типа нет совершенно никакого толку. — Лайла прикусила губу. — Я сомневаюсь, что Коул выдержит еще сорок дней, — чуть слышно добавила она. — И дело не в том, что заключение в одиночке настолько тяжело дается. Дело в том, что там с ними делают. Он ничего не говорил, но я уверена, что в прошлый раз его пытали.
Ана возмущенно выпрямилась. Пытки запрещены законом! Это идет вразрез с законом о пытках и негуманном обращении, принятом в 2020 году. Неужели психпатруль готов нарушить закон, чтобы заставить подозреваемого говорить?
— А почему считается, будто Коул в этом замешан? — спросила она.
— Чистого парня схватили на автопарковке под концертным залом, — сказала Лайла. — А на одной из видеокамер записано, как в то время, когда было совершено похищение, Коул садился в лифт, который туда спускается. А Ричард Кокс, лидер «Просвещения», практически вырастил моего брата. Когда пять лет назад Ричарда признали виновным во взрыве Тауэрского моста, то попытались прихватить и Коула. И с тех пор от него не отстают.
Ана живо вспомнила картины дымящихся руин этого исторического памятника. Взрыв Тауэрского моста несколько недель освещался во всех новостях. Во время теракта погибло восемнадцать человек, а еще шестьдесят получили ранения.
— Так считается, что твой брат по-прежнему связан с сектой «Просвещение»?
Лайла нахмурилась и поджала губы.
— А что ты вообще слышала о «Просвещении»?
Ана пожала плечами:
— То же, что и все, наверное. Группа людей живет на заброшенной земле, словно в Средневековье. Те, кто заходят за стену, больше не возвращаются. Членов секты морят голодом и пытают, пока они не сломаются. После этого им промывают мозги и заставляют принять учение секты и заниматься похищениями и массовыми убийствами, якобы выполняя божественное пророчество об изгнании из мира зла. И так далее.
Лайла обожгла Ану возмущенным взглядом:
— До чего оригинально!
Ана закашлялась и начала дергать самые длинные пряди волос с макушки, прикрывая глаза. Если Коул по-прежнему связан с «Просвещением», он может быть по-настоящему опасен. Они все могут быть опасны!
— Э… и что, по мнению смотрителей, твой брат и все, кто с этим связаны, могли сделать с тем Чистым? — спросила она. — Чисто теоретически?
— Теоретически… Пока ничего не известно. Никаких требований не поступало. Никто даже не знает, оказался ли Джаспер Торелл политическим заложником. Может, он сам захотел исчезнуть.
Лайла покрутила красивый ключик, висевший у нее на ожерелье, а потом исподтишка взглянула в сторону Нэта и Рэйчел, которые к этому моменту возобновили свой жаркий спор.
— Завтра будет слушаться дело по предварительному обвинению Коула, — тихо проговорила она. — Суд решит, можно ли его оставить под арестом еще на тридцать девять дней, пока расследуется дело о пропавшем Чистом. Нэт считает, что нам надо попросить о смене защитника, но тогда слушание могут отложить еще на несколько недель, а к этому моменту у Коула почти закончатся те самые сорок два дня, так что им все равно придется его выпустить.
— А если нанять адвоката?
— Ага, — откликнулась Лайла. — Ты нам не могла бы одолжить тысячу кредитов, а?
Ана отвела взгляд. Если бы она получила обратно свое удостоверение личности, то могла бы дать им пять тысяч кредитов. Ее удостоверение привязано к текущему счету ее отца. Но если она тронет эти деньги, отец об этом узнает. И он ее найдет.
Должен существовать какой-то способ освободить Коула, не выдавая себя. Он все равно остается ее главной надеждой на получение информации. Либо он имеет какое-то отношение к похищению, либо (и это кажется гораздо более вероятным в свете того, что ей уже удалось выяснить) он знал, что у Джаспера проблемы, и пытался ему помочь. Но так или иначе, у Коула будут какие-то ответы на ее вопросы.
Ана закрыла глаза. Ей надо преодолеть собственный страх. Ей надо решить эту задачу. Какой-то способ обязательно существует.
— Два года назад, — сказала она, — человек по имени Питер Винсент был в третий раз арестован в соответствии с Законом о терроризме. Первые два раза его продержали под арестом полный срок, но так и не предъявили никаких обвинений. На третий раз суд отклонил просьбу смотрителей о задержании его на сорок два дня, охарактеризовав это как злостную дискриминацию.
Лайла присела на колени.
— Вот и я так говорю! Это дискриминация. Так ты считаешь, что есть шанс выручить Коула потому, что такое уже было два раза?
— Закон зиждется на прецедентах. Если один раз была признана такая вероятность, а случай Коула аналогичен уже рассмотренному, то судья, скорее всего, примет такое же решение, иначе это будет непоследовательно.
— Господи, да это просто гениально! — Лайла вскочила с дивана, стиснув руки на груди. — Я знала: то, что ты тут оказалась, — это не совпадение! — Протянув руку, она подняла Ану в сидячее положение и больно сжала ей пальцы. А потом она крепко ее обняла и прошептала на ухо: — Есть еще и основной план!
«Основной план»… Эти слова вскипели в голове у Аны, словно иней, попавший на огонь. Верующие часто говорят об «основном плане». Вера в высшие силы — это форма психоза. Общеизвестно, что религия разрушала все существовавшие когда бы то ни было цивилизации. Именно поэтому Коллегия так активно настаивала на запрете всех публичных богослужений. Вот почему повсюду висели парные плакаты, предостерегающие людей:
«БОГ ТАИНСТВЕННЫМ ОБРАЗОМ ГОВОРИТ С ТОБОЙ?
НЕ СТАНОВИСЬ ЖЕРТВОЙ СВОЕЙ БОЛЕЗНИ!»
Ана вдруг вспомнила еще одну вещь, которую слышала про секту «Просвещение». Они были сторонниками теории заговора. Они учили, что душевных заболеваний на самом деле не существует. Они утверждали, что ни один из их последователей никогда не заболевал.
Она всмотрелась в Лайлу, пытаясь разглядеть признаки искажения личности, вызванного религиозностью. Ключ, висевший на шее у девушки, мог быть религиозным символом. Зрачки у Лайлы казались более расширенными и темными, чем раньше.
— Ты это сделаешь? — спросила Лайла, продолжая сжимать руки Аны.
