– Фаллопиевы, – подсказал Исполнитель. – Трубочиста можно понять, когда-то он был в них специалистом. Значит, жизнью своей вы довольны. А скажите, когда вы последний раз смотрелись в зеркало?
Меня передёрнуло. Я знала, что выгляжу старой, я и была старой, только мне до сегодняшнего дня это было безразлично.
– Какая вам разница? – спросила я. – Меня моя внешность устраивает. Других тоже, Грубиян вон каждый день предлагает на мне жениться.
Исполнитель поднялся.
– Мне лично – никакой разницы, – сказал он. – Однако от вашей самооценки зависит, что с вами будет дальше. Первая стадия Эксперимента завершена. Поглядим, какова будет вторая.
Он ушёл, а я ещё долго смотрела ему вслед. Я чувствовала, что не нравлюсь ему, что он питает ко мне отвращение, возможно, меня ненавидит. Я только не знала почему.
– Пошёл-ка ты в жопу, – предложил я Исполнителю в ответ на вопрос, почему я ничего не пожелал для себя перед Экспериментом.
– В жопу, – задумчиво повторил за мной он. – Ты всех туда посылаешь?
– Всех.
– А зачем?
Я задумался. Действительно, зачем, до сих пор меня никто об этом не спрашивал.
– Куда же ещё посылать, – ответил я, наконец. – И потом, я ж не со зла.
– Ну, допустим. Скажи, тебе нравится Рыбачка?
– Да. Очень нравится, – я улыбнулся ему. – Она всем нравится. Я бы с удовольствием на ней женился.
– На Книжнице тоже?
Мне почему-то стало вдруг неприятно, хотя вроде бы ничего неприятного он не спросил.
– И на ней, – сказал я с вызовом. – Какая разница, с кем трахаться.
– Что ж, положим, разницы нет. С Полковником и Трубочистом ты тоже не прочь?
Мне неожиданно стало дурно, меня едва не вывернуло. На глазах против воли выступили слёзы.
– Это подло, – сказал я, когда пришёл в себя. – Подло задавать такие вопросы.
– А что в них такого? – бровью не повёл Исполнитель. – Ты же любишь потрахаться.
Я смотрел на него и молчал. Мне было тошно, так тошно, как только бывает. Я не знал, что такое трахаться, не помнил. Я знал лишь, что это самое приятное из всего, что один человек может сделать для другого. Но только если эти люди… Я не мог, не умел сформулировать. Если только…
– Ладно, – Исполнитель поднялся. – Я подумаю, как с тобой быть.
Я вытянулся по стойке смирно и застыл, глядя Исполнителю в глаза. Наконец-то мои рапорты дошли. Я не знал, какое у него звание, но понимал всем своим существом, что этот человек мой начальник. И был готов подчиняться.
Я окинул беглым взглядом помещение по центру казармы. То, что никогда не отпиралось. Было оно круглым, с низким потолком и равнодушно уставившимися на меня со стен кинокамерами.
– Садитесь, – велел Исполнитель. – Скажите, вам нравится Эксперимент?
– Никак нет, – ответил я. – Мне кажется, со мной начальство поступило необдуманно. Я множество раз подавал рапорты по команде. Я…
– Я читал рапорты, – прервал он. – Вы недовольны разжалованием и отстранением от должности. Также недовольны контингентом. И помещением: вы считаете, что оно недостаточно подходит для вас. Вы, однако, перед Экспериментом попросили предоставить вам возможность командовать, и ваша просьба была удовлетворена. Так в чём же дело?
– У меня никуда не годные солдаты, – отрапортовал я. – Случись что, не знаю, как они себя поведут, у меня не было возможности их испытать.
– Никуда не годные, значит, – Исполнитель кивнул. – Если пришлось бы расстрелять женщину с детьми, ваши солдаты бы не справились?
Я почувствовал себя так, будто поймал пулю в живот. Я задохнулся, меня скрутило, боль прострелила грудь и взорвалась в висках.
– Что вам от меня нужно? – отчаянным усилием воли подавив боль, выдавил из себя я.
– Почти ничего, – услышал я сквозь затуманившее сознание марево. – Хочу лишь вам кое о чём напомнить.
Утром я, как всегда, собрала удочки и отправилась к бассейну. Обычно я приходила первой, но на этот раз в воде уже кто-то был. Полковник, поняла я, разглядев аккуратно сложенную поодаль одежду. Я уселась на бортик, свесила вниз ноги и приготовилась закинуть лесу. Полковник купался, широко раскинув руки и опустив в воду лицо.
– Полковник, миленький, – позвала я.
Он не ответил, и мне стало вдруг страшно.
– Полковник, – крикнула я во весь голос. – Полко-о-о-о-овник!
Он опять не ответил. Я оттолкнулась от бортика, бросилась в воду и погребла к нему. Уже зная, уже понимая, что произошло. Я поднырнула под него, ухватила за плечи одеревеневшее, ставшее неподатливым мускулистое тело. Заорала, захлебнулась водой, извиваясь, пошла ко дну. Из последних сил оттолкнулась ногами, всплыла. Заходясь криком, заколотила руками по поверхности.
Краем глаза я увидела, как головой вперёд бросился в воду Грубиян, как забегал, заламывая руки, по бортику Трубочист. Потом они тащили меня, упирающуюся, не знаю куда. Причитала, голосила истошно Книжница. А мне горем разрывало грудь, и в голове крутилась, разламывая её, сказанная вчера Исполнителем фраза: «Вы своё право решать потеряли».
– Вы убили его, – бросил я Исполнителю в лицо. – Меня вы тоже убьёте?
– Ошибаетесь, – Исполнитель протёр очки и водрузил их обратно на нос. – Я не убивал, Полковник нашёл в себе мужество покончить с собой. Не знаю, найдётся ли таковое у вас.
Я сглотнул. Труба, по которой я лез, треснула. Я чувствовал, что сейчас она обвалится мне на голову.
– Я готов, – твёрдо сказал я. – Вы хотели что-то рассказать мне, не так ли? Рассказывайте.
Пока он говорил, бесстрастным, бесцветным голосом, я чувствовал, как оплетает меня, закручивается на мне труба, как она выдавливает, высасывает из меня жизнь.
Когда Исполнитель закончил, желания жить во мне не осталось.
– Вы поможете мне? – спросил я. – Утопиться, как он, я не сумею.
Исполнитель пару секунд молчал.
– Это не в моей компетенции, – сказал он, наконец. – Я могу лишь доложить о вашем нежелании продолжать жить. Однако не спешите, у вас есть время подумать.
Я заставил себя мобилизоваться. Когда-то я это умел, и моя рука, державшая скальпель, была когда-то тверда.
– А остальные? – требовательно спросил я. – Что насчёт остальных?
– Какая вам разница? – хмыкнул Исполнитель.
– Есть, – я вдруг почувствовал, что могу, способен ещё что-то сделать. – Есть разница, – крикнул я. – Полковник искупил, и я искуплю тоже. Прошу вас, умоляю, пощадите остальных!
Он медленно покачал головой.
