- Нет, брат-бездельник, твоя заслуга в том, что ты научил сотрудников играть в стрелялку в рабочее время. А это и есть прямой ущерб предприятию.
Чемодан замолчал и повернулся к соседнему столику. Я тоже последовал его примеру. Там сидел один из самых болтливых людей на свете, которых я знал – опытный лофер-ветеран Пурген. Прозвище он получил за способность нести пургу, то есть болтать всякую чушь, в любое время суток и в любом состоянии. Пункт пятый Устава лоферов гласит, что от каждого лофера должен исходить информационный шум: большое количество речей и служебных бумаг. Лофер просто обязан быть демагогом. Для Пургена этот пункт был любимым.
Напротив болтуна сидела симпатичная девушка и держала на весу диктофон. Корреспондент? Интересно!
- Каждое неформальное движение преследует какие-то цели. Какие цели у лоферов? – спросила девица Пургена.
- Если вы читали наш Устав, то могли заметить, что основная цель лоферов указана в первом пункте, - понесло нашего демагога. – Лофер не должен выполнять никакой полезной работы для общества. Где бы он ни числился, в какой бы организации. Особо опытные лоферы могут ничего не делать по три-четыре года, и при этом руководство компании или организации считает их прекрасными работниками. Это – высший пилотаж!
Надо же, Пурген даёт интервью! Любопытно, зачем это прессе понадобилось писать про наше движение? Наверное, девица эта – корреспондент какой-нибудь захудалой газетёнки, падкой до сенсаций. И редактор ей дал задание: написать о современных молодёжных движениях. На её месте я бы выбрал неформалов поярче: панков или скинхедов каких-нибудь.
- Как можно ходить на работу и при этом не работать? – удивилась девушка.
Пурген покровительственно засмеялся:
- Нет ничего проще. Ваш редактор или начальник отдела городской хроники, скорее всего, приходит на работу, часок пораскладывает пасьянсик, потом часок попьёт чай с такими же бездельниками, потом уходит на совещание...
- Но он и работой тоже занимается, - возразила корреспондент не очень уверенно.
- Этим он и отличается от лофера, у которого рабочее время полностью тратится на пасьянсы, чаепития и совещания. Только это, и никакой работы! Безделье прекрасно маскируется информационным шумом: докладами, служебной перепиской, отчётами.
- А если все будут бездельничать? Кто работать будет? – возмутилась девушка.
- Как вас, пардон, зовут? Светлана? Так вот, Светочка, автоматизация сейчас развивается такими темпами, что на одного работающего приходится по десять имитирующих работу. Причём, на экономике это никак не сказывается. Наше движение ширится. Скоро прогресс достигнет таких высот, что работающие люди станут огромной редкостью. Как в наше время, скажем, резчики по дереву.
- Во даёт! – с уважением произнёс Чемодан, кивнув в сторону интервьюируемого.
- Возьми его к себе в отдел, - предложил я. – Ты же начальник отдела программного обеспечения. Бери его системным администратором.
- Чтобы он всю локальную сеть обрушил? – засмеялся лидер.
- Зачем людям нужно имитировать работу? – продолжала изумляться Светлана. От спора она раскраснелась и стала ещё симпатичнее. – Я не против автоматики. А люди, освобождённые от труда, пусть занимаются чем-то творческим. Ну, стихи там пишут или ещё что…
- Прекрасная мечта коммунистов-утопистов! – так громко произнёс Пурген, что к нему повернулись все обитатели кафе, и лоферы, и нелоферы. – Автоматы выполняют всю тяжёлую работу, а люди занимаются высокими делами: творят, покоряют звёзды! Так вот, Светик-семицветик, беда в том, что люди не хотят покорять звёзды. И творить они тоже не хотят. Люди – существа более приземлённые, как оказалось. Они хотят сладко есть, крепко спать и весело развлекаться. Творчество – удел нищих неудачников. Раньше композитор творил, имея за душой гусиное перо, паршивую серую бумагу и свечи в качестве освещения. У современного композитора есть компьютер с мощным нотным редактором, синтезатор, имитирующий целый оркестр. Твори - не хочу! И где шедевры? Где первые концерты, девятые симфонии и высокие мессы? Нету! Не хочет современный композитор творить. Обществу не нужны симфонии. Обществу нужны музыкальные заставки в рекламе и мелодии для сотовых телефонов.
Мне даже захотелось поаплодировать, с таким пафосом произнёс Пурген свою речь. А того было уже не остановить.
- Вы же знаете, Светланка, что восемьдесят процентов людей работает в сфере услуг. И то мы сильно отстаём от развитых стран. Наш век – это не век композиторов, поэтов и инженеров. Наш век – век официантов, горничных и менеджеров по продажам, которые не хотят творить. Им и так неплохо живётся.
Пурген запил свою великолепную речь бокалом пива. Симпатичная Света выключила диктофон.
- Постойте, девушка! – обратился к ней Пурген. – Вы ведь из газеты «Городские легенды»? Вам ведь сенсации нужны? Не будете же вы кормить читателей рассуждениями о прогрессе и творчестве! Давайте я вам расскажу, что лоферы каждый месяц скачут голыми у костра. Якобы ритуал такой. Или, скажем, питаются жареными мышами. Редактор вас расцелует, я гарантирую. Пойдёмте, прогуляемся по набережной. Вечер какой тихий…
Они встали из-за столика, Пурген галантно подставил девушке руку. Они вышли из кафе, и я с завистью посмотрел им вслед.
- Приятная дивчина, - сказал я, возвращаясь к пиву.
- Тебе-то какое дело? – поинтересовался Чемодан. – Ты же женатик у нас.
Он с хрустом потянулся. Мне показалось, что клетчатая рубашка, обтягивающая его огромное пузо, сейчас лопнет. За внушительные габариты лофер и получил своё прозвище.
- У меня уже нет жены, - произнёс я замогильным голосом. – Я холостой. С сегодняшнего дня.
Чемодан с любопытством произнёс:
- Ну и денёк у тебя! Насыщенный! С работы турнули, жена ушла, симпатичную корреспондентку увели, денег, скорее всего, у тебя тоже нет…
- С недельку протяну, - пообещал я не слишком твердо.
- Стандартная завязка для приключенческого романа. На тебя свалились разные беды, ты пришёл в бар, заказал на последние медяки выпивку и думаешь грустную думу. А к тебе подсаживается некий человек и предлагает хорошо подзаработать. «Дело опасное и трудное, никто ещё оттуда не возвращался…».
- Вот и напиши роман, - буркнул я. – Завязка уже есть.
- А дальше что писать? Тем более, что дела никакого я тебе предложить не могу. Пурген тоже вряд ли что предложит – сам на мели.
В кафе погасили свет. В интимном полумраке недопитое пиво замерцало зеленоватым.
- Новая опция? – спросил я, указывая на бокал. Никогда раньше не видел подобного мерцания.
Чемодан не ответил, но моя фраза на счёт опции навела его на мысль.
