— И синтезатор не могу.
— Плохо дело, — сочувственно сказал Румата, — есть, конечно, один выход, без нарушения правила о технологиях. Но, выход, прямо скажем, хреновый. Я бы не стал его предлагать.
— Так все равно хреновее некуда! Давайте, не тяните уже!
— Я могу предложить ему девушку вместо вертолета и синтезатора.
— А он согласится? — оживился Эдуард.
— Не исключено.
— Так предлагайте! Сколько тут стоит девушка?
Румата вздохнул и покачал головой.
— Вы не поняли. На ту кучу золота, что вы ему даете, он здесь целый кордебалет может купить. Я не имел в виду местную девушку. Понимаете? Девушка-дух. По здешним меркам — обалдеть, как престижно. Тем более, она ему понравилась.
Начальник базы побледнел, как полотно.
— Вы… вы соображаете… Как вы могли…
— Эдуард, ну что вы, как маленький? Я вас предупреждал, что вариант хреновый — вы настаивали. А теперь устраиваете тут драмкружок. Не нравится — скажите нет. И все.
— И что?
— И амба, — спокойно пояснил Румата, — Верцонгер порубит всем головы на амулеты. Кроме девушки, разумеется. Девушка — мой трофей. Так что я передам вам ее в полной целости и сохранности… Хотя, есть еще один вариант.
— Какой?
— Можно попробовать так договориться: вы даете ему все, кроме вертолета и синтезатора — а он вам отдает двоих ребят на выбор.
— В смысле? — переспросил Эдуард.
— А остальным двоим…
Румата многозначительно хлопнул ладонью себе по шее.
— Вы все тут спятили! — крикнула Лена, — Эдуард, отдай ему вертолет и синтезатор, черт с ними с правилами, он же сейчас отрубит Роберту голову!
Румата оглянулся. И правда, Верцонгер уже занял позицию поудобнее и примеривался, как бы отчекрыжить полезный амулет поаккуратнее.
— Эй друг мой, остановись! — негромко сказал Румата.
— Да, Светлый?
— Знаешь, почему соанские купцы такие богатые?
— Потому, что очень хитрые, — предположил Верцонгер.
— Нет. Потому, что не делают ничего впопыхах.
— Ух! Действительно! — вождь варваров задумался и опустил меч.
— Так на чем мы остановились? — спросил Румата, поворачиваясь к Эдуарду.
— Я могу подумать на счет синтезатора…
— Так подумайте.
— Ну, дадим ему синтезатор, настроенный на… что там они жрут эти варвары?
— Похлебку такую густую, из бобов и мяса. Вроде каши.
— Да пусть зажрутся этой кашей! — решительно сказал Эдуард, — надеюсь, вы научите их, когда на какую кнопку нажимать?
— Не вопрос, — сказал Румата, — они в принципе, ребята толковые. А что с вертолетом?
— Не могу!
— Плохо.
— Да на черта он нужен этому парню! — Эдуард чуть не плакал, — Ну, договорись ты с ним на что-нибудь другое!
— Сейчас подумаю… Экструдер для ударопрочной керамики дашь?
— Да пусть забирает.
— Пойду договариваться, — сказал Румата и направился к Верцонгеру.
Он дружелюбно обнял варвара за плечи и отправился с ним в сторону леса, что-то быстро говоря о небьющихся кувшинах и отчаянно жестикулируя. Верцонгер в ответ нечленораздельно рычал и мотал лохматой головой.
Через четверть часа они вернулись.
— Договорился, — буркнул Румата.
Варварский вождь гордо упер кулаки в бока и заявил:
— Вместо летающей колесницы я хочу ту штуку, которая делает небьющиеся чашки и горшки… И кувшины… И хочу еще один волшебный котел, чтобы в нем само варилось пиво. Мои воины любят крепкое, темное пиво. Самое лучшее, а не какое попало.
— Еще один синтезатор! — завопил Эдуард, — да у меня всего три переносных синтезатора на всю базу! Антон, объясни этому барану, что в одном и том же синтезаторе можно варить и его дурацкую кашу, и пиво!
Румата вздохнул.
— Эдуард, ты знаешь, что такое абстрактное мышление?
— Знаю, — уныло отозвался тот.
— Так вот, — продолжал Румата, — у этого парня не тот уровень абстрактного мышления. Он просто подумает, что его хотят обмануть. Понимаешь?
Это начальник базы понял моментально.
— Черт с ним, — сказал он, — ждите грузовой вертолет через пять часов.
— Неплохо, — сказал Румата, — но лучше бы побыстрее. Мне-то все равно, но ваши ребята сидят связанные. Очень туго, как ты можешь заметить.
— А нельзя договориться, чтобы их развязали?
— Нельзя. Девушка считается моей, ее я могу развязать, а вот парни принадлежат Верцонгеру.
Эдуард энергично потер виски ладонями.
— Ладно. Я попробую управится за три часа. Быстрее физически не получится. Сам посчитай.
— Да, наверное… — согласился Румата, — теперь по процедуре. Место обмена мы пометим кольцом костров. Вертолет должен зависнуть на высоте двадцать пять метров. Никаких попыток приземлиться. Груз должен находиться в прозрачных контейнерах, чтобы было ясно видно содержимое. Спускаете весь груз и висите полчаса, не делая никаких движений. Ровно через полчаса спускаете сетку для ваших людей. Они грузятся в сетку и вы улетаете. Сетку поднимаете в салон только после удаления на полтора километра. Никаких попыток поднять сетку раньше.
— Но почему…
— Потому, что я не хочу сюрпризов. В течении всей процедуры, ваш вертолет и ваши люди будут находится в секторе обстрела батареи баллист. Приказ будет — открывать огонь при малейшем нарушении регламента. При малейшем, Эдуард. Объясни это своим ребятам, очень тебя прошу.
— А как я заберу тот вертолет?
— Как хочешь. Но после того, как мы отсюда снимемся. Да не волнуйся ты — наверняка от него уже одна рама осталась. Я же тебе объяснял про местную публику.
— Ладно… И вот что, Антон… Постарайся, чтобы за эти три часа… Ну, понимаешь…
— Не переживай, — Румата улыбнулся, — все будет в лучшем виде.
И снял с уха девушки коммуникатор. Фантом мигнул и исчез.
— Гыы, — проворчал Верцонгер, — а где выкуп?
— Будет к рассвету. А того парня надо усадить к остальным. Так спокойнее. И пусть принесут женщине какую-нибудь одежду.
Вождь варваров кивнул. Роберта подняли и перетащили на исходное место. А через несколько минут на землю шлепнулись полотняные штаны, рубашка, пояс и нечто вроде сандалий.
Румата повернулся к Лене.
— Слушайте внимательно. Сейчас я вас развяжу и вы можете спокойно одеться. После этого у вас может появится вредное желание активно вмешаться в сложившуюся ситуации. Надеюсь, что вы воздержитесь от попытки это сделать.
— Боитесь? — со злой иронией спросила девушка.
— Да нет, просто не советую, — беспечно сказал Румата, разрезая на ней веревки, — синяки и ссадины будут вам совершенно не к лицу.
