— К сожалению, Олег Владимирович Беляев не смог приехать на конференцию, — объявили перед самым окончанием.
Улыбка на губах нашего соседа заставила нас переглянуться. Что здесь не так? Что-то не сходится. Если с нами рядом сидит настоящий Олег Беляев, то почему он не хочет выступить? А если не он, то откуда ему знать столько про Марс и полет к нему?
— Олег Владимирович, вы же не были на Марсе? — спросила Варя, когда мы выходили из зала.
— Был, — вопрос Вари нисколько не смутил его.
Безмятежность никуда не исчезла, и голос не дрогнул. Он говорил правду, но…
— Это неправда. Вы врете.
— Нет. Я действительно был на Марсе. Но я не летал на космическом корабле, никогда не надевал скафандр, не проводил никаких исследований. Но разве это мешает мне утверждать, что я был на Марсе?
— Но как тогда это возможно? — Ната не столько подвергала его утверждение сомнениям, сколько хотела прояснить для себя возможность такого путешествия.
— Вы еще не поняли? Вы уже путешествовали вместе со мной! В кафе. Вы поверили тогда, так что же мешает вам поверить еще раз?
— Поверить в то, что вы Беляев? — уточнила Варя, глядя на него с укоризной.
Она все еще считала, что Олег Владимирович нас обманывал. Но я согласилась с Натой — он кое-что нам не договаривал. И это кое-что было совсем ничтожно.
Мужчина вместо ответа достал из кармана пиджака удостоверение личности и протянул его Варе. А я и Ната придвинулись к ней, чтобы рассмотреть документ.
«Беляев Олег Владимирович.
Возраст: 47 лет.
Род занятий: журналист, писатель».
— Теперь вы мне верите? Так получилось, что меня зовут так же, как и одного из космонавтов.
— Но все ваши знания?
— Знания? Я пишу книгу о путешествии на Марс, и мне положено изучить весь доступный материал. Я должен знать даже больше, чем все.
— Но вы так убедительно рассказывали!
— Я писатель, и поэтому должен быть убедительным.
— Но почему вы сразу нам не сказали, что пишете книгу?
— Тогда бы вы не отправились в путешествие и не побывали на другой планете. А сейчас мне пора идти. Надеюсь, мы еще встретимся. На подобной конференции, где выступать будете вы как причастные к космонавтике. Мы все-таки пройдем по Звездному Пути. Иногда для путешествий нужна самая малость — горчинка тайны. А для нее хватит и недосказанности, возможно, только она хранит мечту.
Киев, 2012
Анна Горелышева. Марш энтузиастов.
Потому что ты уже был там, Нео. Ты ведь знаешь, куда ведет эта дорога, и ты знаешь, где она закончится. И я знаю: тебя это не устраивает.
х/ф «Матрица»
— Я не могу вернуться.
— Нет, не можешь. Но если бы мог,
ты бы захотел вернуться?
Там же
— 1 —
Тимур удостоился великой чести быть показанным в вечернем выпуске новостей. Как раз в самое дорогостоящее время, когда полтора миллиарда телезрителей «ближнего света» тупо пялятся в мерцающие экраны в ожидании сенсаций, пусть и рутинных. Правда, сначала он не знал, что его снимают, точнее, что передача идет прямо в эфир. Не знал, пока психолог после очередного вопроса неожиданно не попросил: «А теперь посмотрите в камеру!» Тимур послушно поднял глаза — где камера, он догадывался. Зрители перед экранами увидели его устало-покорный взгляд, какой бывает у человека, которого будильник поднимает в шесть утра на работу.
— Итак, может быть сейчас, когда на вас смотрит практически вся страна, вы сможете внятно объяснить мотивы ваших поступков? — продолжал психолог.
— У меня нет комментариев… — выдавил Тимур, опустив глаза.
— Но вы осознаете, что вам придется отвечать по всей строгости закона?
— Да, я уже говорил.
— Вы хотите сказать, что готовы к этому?
— Нет, но… Как уж получилось.
— Значит, вы понимаете, что вас ожидает?
— В полной мере, — Тимур вяло усмехнулся. — Наслышан. Не я первый.
— И вы считаете это наказание заслуженным?
— Вам виднее. Выбирать не приходится.
— Ну, хорошо. Может быть, вы хотели бы что-то добавить от себя? Сейчас вас видят миллионы телезрителей.
Тимур подумал несколько секунд. По законам жанра ему полагалось процитировать что-нибудь из «Манифеста хакеров», но он сказал то, что действительно хотел сказать:
— Очень-очень скоро машины станут умнее людей. И мне очень жалко, что я этого не увижу…
— 2 —
— Надеюсь, вы внимательно прослушали инструктаж, — сказал техник обязательную фразу после того, как Тимур облачился в соответствующую одежду. — У вас есть какие-нибудь вопросы?
Лицензионное соглашение. Да, я принимаю условия. А согласился — дальше пеняй на себя.
— Какие уж там вопросы, — мрачно пробормотал Тимур.
— Отлично. Вот ваши документы. Адрес будущего места жительства вы знаете. Институт, куда вас якобы перевели — тоже. Как видите, мы выполнили все ваши пожелания.
— Вижу, спасибо, — буркнул Тимур. Не на улицу выкидывают — гуманисты!
— Разумеется, вы можете отказаться от всего этого, вам предоставлена полная свобода, — добавил психолог, тонко усмехнувшись. — Уникальный шанс начать жизнь заново.
— Спасибо, я подумаю об этом, — Тимур ухмыльнулся — через силу, но надо же продемонстрировать спокойствие и готовность умереть за свои идеалы…
— Электронные часы придется оставить здесь, — напомнил техник.
Тимур без возражений расстегнул ремешок и положил часы на стол. И это заметили. Бдительные, черти!
— А можно мне взять с собой десяток перфокарт с кодом полиморфного вируса? — невинным тоном как бы между прочим поинтересовался Тимур. Глупый вопрос, но умнее ничего в данный момент в голову не пришло.
— Могу вас заверить — это не пригодится, — улыбнулся психолог.
«Ненавижу психологов», — подумал Тимур, а вслух сказал:
— Тогда дайте мне один телефонный звонок.
— А это можно, — психолог согласился так быстро, как будто только этого и ждал. Тимур ошалел от неожиданности — неужели и вправду дадут?! Он и звонить-то никуда не собирался, просто так сказал, чтобы позлить психолога.
— Вот, — психолог порылся в карманах и с торжественным видом вручил Тимуру двухкопеечную монетку. — Пожалуйста. Прямо оттуда и позвоните!
Тимур молча взял монетку, задумчиво подбросил ее на ладони. Лихо! Юмористы…
— А теперь — вперед, — техник подтолкнул его к выходу.
— 3 —
Тимур стоял на мосту и смотрел в серую Фонтанку. За спиной шумел Невский, мимо двигалась непрерывная людская толпа, моросил обычный мелкий дождик. Если не поднимать глаза, наверное, можно ненадолго забыть о том, что ты очень-очень далеко от всего привычного… Только забыть никак не получалось.
