Вам известно, может быть, что половые железы образуются в организме в самом начале его эмбрионального развития и что все сто тысяч яиц в это время уже существуют, но находятся в не вполне зрелом состоянии.
Если мы пройдем в лабораторию, я вам покажу кропотливую работу, которой заняты сотни лиц. Половая железа, взятая от эмбриона, ставится в условия наилучшего ее роста, и как только яйца начинают созревать, они тщательно собираются и помещаются в среду, где происходит их оплодотворение элементами, взятыми от мужской половой железы, взращенной таким же способом. Это оплодотворение напоминает нам то, которое в природе происходит у рыб, лягушек и некоторых других животных. Затем оплодотворенные яйца помещаются в особые сосуды, в стеклянные ящики с двойными стенками, которые мы видели с вами внизу, в подвале. Эти яйца прикрепляются к специально приготовленным для этой цели весьма пористым доскам, сделанным из особой массы. Эти доски предварительно обрабатываются таким образом, что они на одной стороне покрываются особой тканью, прорастающей глубоко в поры. Яйцо легко закрепляется на такой ткани и, развиваясь, вырабатывает здесь то мясистое образование, которое вы видели на задней стенке ящика, называемое в медицине «плацента». Через нее-то наше гигантское сердце вскармливает растущих эмбрионов. Развитие их ничем не отличается от естественного, кроме скорости, о которой я вам уже говорил… Боюсь, что, может быть, вам не все понятно, но когда мы с вами пройдем по лаборатории после этого предварительного объяснения и вы увидите все сами, ваше недоумение исчезнет…
Я поблагодарил Петровского за чрезвычайно интересные сведения. Я не узнавал в этом серьезном человеке того, кого мне пришлось видеть уже дважды в веселой компании за бутылкой вина. Единственное, что оставалось еще для меня непонятным, это каким образом из эмбрионов получается преимущественно мужской пол.
Я поставил этот вопрос Петровскому.
– Если бы вы были биолог, – ответил тот, – вы бы, конечно, знали, что этот вопрос был давно разрешен в Европе. Известно, что элементы мужской половой железы бывают двух сортов, причем оба сорта обычно равны по числу. Один сорт производит мужское потомство, другой – женское. Более старые яйца покрываются такой оболочкой, которая пропускает мужские элементы только первого сорта, т. е. образуют мужское потомство. Известный эмбриолог Гертвиг доказал это на лягушках, другие авторы подтвердили этот закон на людях. Наша задача упрощается тем обстоятельством, что от нас зависит момент оплодотворения. Поэтому мы достигаем получения исключительно мужского пола, – конечно, кроме некоторых случаев, где по ошибке получается женский пол. Мы прекращаем развитие таких эмбрионов и пользуемся их половыми железами для получения яиц.
– То есть, вы убиваете женские эмбрионы, – воскликнул я. – Это ужасно!
– Если хотите, называйте так, – спокойно ответил Петровский. – А сколько десятков и сотен тысяч эмбрионов убивается по всем городам Старого и Нового Света, и вы не кричите, что это ужасно. Раньше, – продолжал он, – мы выращивали оба пола, правда, не в равном количестве, но потом отказались от этого, признав, что женщины оказываются слабее мужчин в смысле производительности работы как физической, так и умственной. Наши поколения, получаемые искусственным путем, ничем не отличаются от полученных естественным путем, наоборот, благодаря тщательному подбору и исключению всех неблагоприятных условий внутриутробного существования, каждое следующее поколение имеет все более высокие достоинства. Наследственность и конституция, эти два важнейших фактора здоровья, совершенствуются. Об этом говорят нам точные исследования как мускульной силы и деятельности различных отдельных органов, так и умственных способностей.
Говоря это, Петровский преобразился. Лицо его сделалось даже красивым, голос звучал воодушевленно. Я видел перед собой пророка, а не ученого.
– Этим, – продолжал Петровский, – не ограничивается наша задача. Наши дети, вылупившиеся из своих стеклянных ящиков, несли бы в себе зачатки страстей, которые так губительно отзываются на всей жизни обыкновенного человека. Виною этого является прежде всего половая железа. Сделать всех их кастратами было бы нелепо, ибо кастраты лишаются многих хороших качеств и делаются, так сказать, уродами. Поэтому мы пользуемся естественными антагонистами половой железы, органами внутренней секреции, в первую очередь щитовидной железы, и под влиянием этих антагонистов наши люди получают вполне развитую половую железу, но их страсти остаются на всю жизнь заторможенными, подобно тому, как иногда встречаются в вашем мире так называемые холодные натуры – natura frigida. Я очень извиняюсь, спохватился вдруг Петровский. – Наверно, я вас очень утомил, лучше приступим к осмотру.
Я еще раз поблагодарил его и уверил, что все мною виденное и слышанное произвело на меня глубокое впечатление. Теперь только я могу сознательно приступить к осмотру лаборатории и начинаю понимать более ясно все, что я видел раньше здесь, в Долине Новой Жизни.
… Я не стану описывать подробно все то, что я увидел в лаборатории. Скажу только, что впечатления были крайне противоположны. С одной стороны, меня поразили вид и устройство лаборатории, все эти инструменты и аппараты, остроумие, с которым они были изготовлены, аккуратность и быстрота работы многочисленного персонала. С другой стороны, меня что-то угнетало. Я даже не могу сказать точно, что именно. По-видимому, меня давила мысль, что здесь так грубо насилуется мать-природа. Чем больше я об этом думал, тем более мне казалось, что она должна каким-то путем наказать дерзких.
Петровский предложил осмотреть так называемый animal's incubatory, где произрастают таким же образом, как и люди, различные необходимые для Долины Новой Жизни животные, но я поблагодарил его и решительно отказался.
Я вышел из этого здания с ощущением тяжести в голове, полной усталости, которая бывает всегда, когда осмотр чего-нибудь серьезного, требующего напряжения, затягивается слишком долго.
Петровский передал меня в распоряжение одного из местных жителей, номер его я не помню, а также не знаю его прозвища, – который повел меня в расположенные по соседству громадные многоэтажные дома. Здесь воспитывались полученные из инкубаториев младенцы.
Эти приюты отличались чистотой, благоустройством и всевозможными приспособлениями, имеющими такое большое распространение в этой стране.
Вскармливание младенцев производилось искусственным путем, обычными таблетками и питательными смесями.
Дети более старшего возраста воспитывались в зданиях, расположенных дальше и окруженных сплошным садом. Здесь я мог видеть юные поколения различных возрастов, оглашающие воздух громкими криками, упражняющиеся в гимнастике, в спортивных играх или просто играющие. Все они отличались завидным здоровьем, держали себя с обычной серьезностью, достоинством, мало гармонирующими с их возрастом и с их препровождением времени. Они вели себя совершенно как взрослые.
