Услышав о Тасуняне, Петр напрягся, мигом вспомнив предупреждение Валерия. И решительно сказал.
– Юрий Тимофеевич, есть несколько моментов, о которых я бы хотел вас проинформировать. Я здесь со многими говорил и понял, что предложение использовать нас под Хостом это просто подстава. Нас хотели вывести на убой.
Генерал хотел возразить. Но Петр, почти как лейтенант Виктор, невежливо не дал ему вставить слово. И продолжил.
– Вы прекрасно знаете, что сейчас самое важное в наших работах. Это медицинские исследования, а отнюдь не эти землетрясения. И мы, я подозреваю, получили великолепное подтверждение правоты наших гипотез в этой области. Ведь умершие старцы из Политбюро лечились и по нашим методикам. А потом как-то быстро и все разом скончались. Как собственно я и рекомендовал в своих разработках. Не для этого ли меня хотели подставить под Хостом? Слишком много знаю?
– Петр, я тебя не раз предупреждал, что ты свернешь себе шею с такими разговорами.
– Так я не разговариваю. Я вас информирую. Или я уже списан?
Генерал покраснел от гнева. Но тут опять как будто что-то вспомнил и как-то разом сник. А потом сухо сказал.
– Завалишь масудовские пещеры в Панджшере и сразу в Москву. Повторяю, я сделаю все, чтобы обеспечить успех дела. Все.
– Не все, Юрий Тимофеевич. Как там Ольга и Петр второй? Так они с женой иногда звали сына.
Лицо генерала разгладилось.
– Нормально. Ждут тебя. А Ольга вообще матери сказала, что как только ты приедешь, она сразу постарается заиметь от тебя второго. «Хочу клепать родных неандертальцев, пока могу». Такая же сумасбродная как ты.
– Постараюсь вернуться без цинка.
– Отставить разговоры! – рявкнул генерал.
Сомнения генерала в разговоре с Петром были вызваны другой беседой, состоявшейся несколько месяцев ранее. Один из членов Политбюро из команды нового генсека, который, кстати, тогда еще генсеком не был, ибо был жив прежний, сказал ему:
– Очевидно, наступят новые времена, Юрий Тимофеевич. Надоело это кумовство, коррупция и тому подобные, чуждые нам явления. Тенденция к очищению несомненно потребует и от нас определенных личных усилий. И, не побоюсь этого слова, жертв.
Вот у вас, я знаю, зять готовит очень перспективные действия в Афганистане. Он, разумеется, застрял там несколько неразумно. И не по статусу ему там торчать уже несколько месяцев. Но, знаете, вы человек весьма перспективный. Не спорьте, – прервал он готовое сорваться у Кузьмина возражение, – и именно вам, и именно сейчас было бы полезно продемонстрировать этакое отсутствие кумовства.
Вот ваш зять, отец вашего внука, доктор наук, директор закрытого академического института, тем не менее, для пользы дела терпит лишения и опасности ради успеха порученного дела.
Согласитесь, это очень эффектно.
Или я не прав?
– Совершенно правы, – твердо сказал тогда Кузьмин.
А через две недели умер Генеральный секретарь. И собеседник Кузьмина переместился гораздо ближе к трону красной империи.
А генерал-лейтенант Кузьмин стал генерал-полковником.
– Это лишь маленький аванс, – сказал все тот же собеседник Кузьмину перед отлетом в Кабул.
В конце концов, Петр вечно все преувеличивает. Но если он действительно так думает, то держится очень хорошо. Молодец, парень. И все же…
Все же зять не сын, – прошелестел в голове некий внутренний голос. – Вот ты им так лихо и жертвуешь. А твою Ольгу, красавицу, умницу, да еще и дочь кандидата в члены Политбюро любой и с ребенком возьмет. Тем более, не разводкой, не брошенкой, а вдовой героя. Ведь так?
Генерал содрогнулся от голоса этого циничного внутреннего собеседника.
Нет, не так! Все нормально, все правильно! Ты врешь! Я бы поступил так же и с родным сыном!
Ну, и дурак, – устало сказал внутренний голос.
Глава 13. Банка с пауками
Генерал сдержал слово. Алексей и Виктор были откомандированы в Москву. А потом появился Тасунян.
С его прибытием все действительно завертелось в бешенном темпе. Когда в Кабул вернулись Алексей и Виктор, все было готово к началу операции.
Хост, в отличие от Кабула, был городом зеленым. Но еще больше зелени было в Пандшере. Это ущелье тонуло в густой свежайшей зелени. Распустила листочки туранга, азиатский тополь. Под сенью туранги зеленела мягкая нежная трава. А на более сухих склонах ущелья, которые через месяц, полтора станут выжженной пустыней, сплошным ковром расцвели ирисы и тюльпаны.
Буробин, Алексей и Виктор «послушали» разлом. Он действительно был напряжен. Посчитали объем взрывчатки и места ее закладки.
– Многовато будет, – прокомментировал Тасунян заказанные объемы.
– Твоя забота, – холодно бросил Буробин. – Тем более, что авиация здесь зазря больше набросала. Так что, обеспечивай.
– Есть! – бросил Тасунян. И глаза его при этом нехорошо блеснули.
Вопреки своему всегдашнему демократизму, Петр постарался при встрече с Тасуняном не очень вспоминать неформальные отношения, имевшиеся между ними. В этом вполне осознанном желании был еще и подсознательный аспект. Петр инстинктивно чувствовал неприязнь к «виконту Леону». Неприязнь обманутого мужа к любовнику жены.
Проблемы возникли не только с объемами взрывчатки. Одна из точек планируемой закладки была на территории, которую не контролировали ни наши, ни душманы.
– Сколько потребуется обеспечивать там контроль? – хмуро спросил командир полка, в расположении которого они развернулись.
– Ну, пробить колодец дня два. Закладка, чтобы не спешить и ничего не напортачить, как минимум день. За три дня управимся.
– Знаешь, профессор, – командир полка был с Петром на «ты» и упорно не хотел называть его полковником, на чем, собственно, Петр и не настаивал, – скольких я положу, чтобы обеспечить твои игры?
– А скольких вы положили, пытаясь выкурить противника из пещер?
Подполковник молчал. А Петр продолжил.
– Так вот, эти пещеры мы завалим. Раз и навсегда.
– Хотелось бы верить. Да, кстати, вы очень неудачно расположились. Если боевые действия активизируются, к вам можно будет скрытно проникнуть и всех вас перерезать. Раньше, чем вы успеете что-то рвануть.
– Не знаю, место расположения выбирали спецназовцы, обеспечивающие охрану. Они профи. Им виднее.
Подполковник помолчал немного. А потом сказал.
– Пещеры точно завалишь?
– Завалим.
– Тогда пойдем со мной.
Командир полка дал Буробину бронежилет, автомат и каску.
– Не знаю, профессор, как там эти твои профессионалы обеспечивают твою охрану. Не знаю. Тем более, ты в этих вопросах, уж извини, дурак дураком. Хотя бы потому, что ходишь в панаме и с одним пистолетиком.
