Сколько же раз он уже стоял практически на пределе и едва удержался, проявив поистине чудеса выдержки, чтобы не активировать его. Но это означало бы, что он сломался и сорвал важнейшую операцию за всю историю противостояния враждующих между собой корпораций «Хронос». А срывов в его конторе не прощали. Поэтому все восемь лет, что длилась экспедиция, перстень лежал в его сейфе, чтобы лишний раз не бередить душу и не провоцировать искушения все бросить и смотаться к чертям! И вот долгожданный момент настал!
Подхватив дрейфующий в невесомости баул, Оуэн закрыл свою каюту и стал пробираться в помещение, доступ в которое был только у него.
— Сан шайн, сан шайн, регги, — включив в оранжерее гравитацию, Гай искусственно опылял кисточкой цветок королевской орхидеи, негромко подпевая звучащему в наушниках Бобу Марли. — Донт вори, донт харри, тэйк ит изи-и…
Набрав пароль на дверной консоли, Оуэн протолкнул в отсек баул с контейнером и, убедившись, что перегородка за ним плотно задвинулась, подлетел к панели, на которой люминесцентной краской была нанесена предупреждающая надпись «Использовать только в случае аварийной ситуации». Дальше начиналась система указаний и муторная «процедура ключей», как про себя называл ее Оуэн.
Снова отпустив баул в свободный полет, он извлек из нагрудного кармана комбинезона продолговатую коробку, напоминавшую портсигар, и, открыв ее, проверил наличие четырех ключей разной формы — два одинаковых больших, посередине, и по бокам один средний и один самый маленький. Взяв средний ключ, Оуэн вставил его в замок пластикового колпака рядом с надписью и, несколько раз провернув, откинул крышку, мягко потянув на себя находящийся за ней красный рычаг.
За стеной негромко загудело, и Генри посторонился, наблюдая, как края панели расходятся в стороны и навстречу ему из недр станции неторопливо ползет консоль активации. Дождавшись, когда она приблизилась и замерла, Оуэн быстро напечатал на сенсорной клавиатуре свой личный номер, и, когда система следующей опцией запросила пароль доступа, послушно ввел и его.
— …если станция потеряет управление или будет совершать неконтролируемое падение, следовать протоколу… — начал читать возникшую голографическую инструкцию Оуэн, шаг за шагом активируя систему аварийной ликвидации «Феникса».
Вставив большие ключи в гнезда, опоясанные аварийными «зебрами», Генри минуту помедлил и облизнул пересохшие губы. От его висков неторопливо разлетались мельчайшие капельки пота, словно голову астронавта опустили в стакан с газировкой. Выдохнув, он синхронно повернул ключи…
— МКС «Феникс», станции «Эс-Эс-Венчур», как слышите меня, — продолжал тщетно запрашивать по связи Мейсон. — Повторяю, МКС «Феникс», станции «Эс-Эс-Венчур», как слышите меня. Да ответьте же, наконец, хоть кто-нибудь…
Убедившись, что контакт с наземной базой на Марсе установить невозможно, озадаченный Кейдж нажал кнопку коммутатора внутренней связи, запросив каюту командира «Феникса».
— Генри, это Мейсон, нам нужно поговорить.
Ответа не последовало.
— Генри, ты у себя?
Мейсон нахмурился и, отстегнувшись из кресла, перелетел к пульту видеонаблюдения за всеми отсеками «Феникса».
— Да что тут, в конце концов, происходит? — пробормотал он, поочередно переключая изображение, транслируемое с разбросанных по станции камер.
Коридоры с 1-го по 16-А, столовая, инженерный блок, генераторная, кухня — и пусто, пусто, пусто. Далее оранжерея, в которой Метьюс, как всегда, возился со своими растениями, спальный отсек, грузовые трюмы, комната со скафандрами, аварийный блок, спасательные капсулы…
— Твою мать! — заорал Кейдж и, рванув с головы прибор голосовязи, изо всех сил отталкиваясь, устремился к выходу из командного пункта.
Оставалось использовать последний и самый маленький ключ. Вытащив его и отпустив поплывшую теперь уже бесполезную коробку, Оуэн немного помедлил, вставив его в гнездо, затем открыл крышку, защищавшую от прикосновения, и теперь уже разблокированную красную кнопку запуска детонации. Резко выдохнув, он с силой ударил по кнопке.
— Генри, что ты делаешь! НЕТ! — ввалившийся в отсек Мейсон застыл на пороге, выкатив от ужаса глаза. — Господи Иисусе, да что же ты делаешь?!
Его крик заглушило многоголосье баззеров аварийной тревоги, заунывным воем наполнившее пустующие отсеки станции.
— Поздно, Кейдж, — обернувшись на крик, развел руками Оуэн. — Ты не хуже меня знаешь, что, если процесс запущен, остановить его уже никак нельзя. Через десять минут от «Феникса» не останется даже пыли.
— Но зачем? Ты совсем рехнулся! Мы же не… — взревел Мейсон и вдруг замер, заметив на его руке сверкнувший в свете освещения хроноперстень. — Так это был ты. Треклятый сукин сын! Все это время это был ты!
— О чем это ты толкуешь? — растерялся Оуэн и поэтому пропустил нужный момент.
Вместо ответа Кейдж оттолкнулся от переборки и, проплыв несколько метров в невесомости, ударил руками в грудь не успевшего защититься Генри.
— Так, значит, они нашли его! Все-таки нашли, а ты их всех убил, да? — орал в лицо противнику Мейсон, пока они, сцепившись, летали от стенки к стенке. — Вот почему связи не было! Ну, и где он? Ты ведь не пошел бы на такие меры, если бы тебе не удалось обнаружить это поганое вещество!
Выхватив из кармана комбинезона плазменный резак, Кейдж отработанным движением нырнул под противника и, оттолкнувшись руками от пола для того, чтобы придать себе больше ускорения, взмахнул струящейся полосочкой лезвия, которое превратилось в смертельно опасное оружие. Бросившись вперед, он намеревался располосовать противника от живота до шеи, но вместо этого срубил пальцы с руки запоздало закричавшего Оуэна, которые тот инстинктивно выставил перед собой в тщетной попытке защититься от нападения. Вжжжик! — и помещение наполнилось отвратительным смрадом горелого мяса и костей — находящийся в центральной части сварочной дуги газ, нагретый до температуры в тридцать тысяч градусов Цельсия, мгновенно поджарил мясо на месте среза.
— Ублюдок! — глядя на свои веером разлетевшиеся по отсеку пальцы, вскричал Оуэн, стремительно переходя в контратаку. На его правой руке вместе с обрубками, похожими на окурки недокуренных сигар, болталась половинка разрезанного напополам перстня. Теперь ему не вернуться домой, и через несколько минут он превратится в облачко конденсированного пара, которое бесследно растворится в вакууме.
Но нет! Его внезапно пронзила новая мысль! Если Кейдж опознал перстень, ответ напрашивался сам собой — он агент второй корпорации. Которая снарядила своего человека в экспедицию, зная, что на борту «Феникса» также окажется агент «Хроноса-1». Посланцы враждующих корпораций должны были присматривать друг за другом, но основная проблема заключалась в том, что никто ни с той, ни с другой стороны понятия не имел, кто из членов команды и есть замаскированный агент. Скорее всего, подразумевалось, что все решит слепой случай — кто первый обнаружит артефакт, тот первый и рассекретит инкогнито, и тогда ему всеми силами постараются помешать и отбить находку.
