Что именно и случилось. А это значит, что у Мейсона Кейджа — инженера-тире-агента — тоже где-то должен быть перстень на непредвиденный случай, или, так же как и у Оуэна, предназначенный для транспортировки находки со станции прямо в офис корпорации. И теперь он во что бы то ни стало должен заполучить его взамен уничтоженного, чтобы с победой вернуться на Землю. В этой игре выживает сильнейший, и он не позволит себя победить.
Почувствовав второе дыхание, Генри Оуэн с новыми силами ринулся в бой. Схватившись уцелевшей рукой за перегородку, он, максимально распределив вес, зафиксировал тело и, извернувшись, выбил ботинком из руки Мейсона резак. Тот, косо пролетев по отсеку, вспорол болтающийся под потолком баул, из которого, подобно горошине, мягко вывалился контейнер с марсианским кристаллом внутри. Противники на мгновение замерли, завороженно наблюдая за его неспешным полетом.
— Эй! Какого черта тут у вас происходит?! — в коридоре появился взъерошенный, перепуганный Метьюс и, увидев активированную консоль аварийного самоуничтожения, длинно и грязно выругался. Привычный и с таким трудом обустроенный мирок космической станции в одночасье полетел прямо к Дьяволу в тартарары.
Воспользовавшись замешательством Оуэна, Кейдж извернулся и, оттолкнувшись изо всех сил, ударил по контейнеру, направляя его в сторону Гая, который поймал контейнер и растерянно хлопал глазами, смотря поочередно то на него, то на дерущихся астронавтов. Разочарованно заревев, Генри рванулся было к биологу, но Мейсон бросился ему наперерез и, подтянув к себе за ноги, крепко ухватил за горло.
— Быстрее в спасательную капсулу! — закричал он. — Сваливай, Метьюс! Во что бы то ни стало доставь этот контейнер на Землю! Слышишь! — захрипел душивший Оуэна Мейсон, когда тот с яростью вцепился ему в лицо.
— Ни с места, придурок! Одно движение, и, клянусь матерью, я разорву тебя на куски! — просипел Оуэн с искаженным гримасой ярости лицом, покрасневшим от удушения так, что на его шее переплетающимися макаронинами вздулись вены. — Неужели ты думаешь, что я вот так просто все брошу и сдамся, после всего того, что мне довелось пережить за восемь лет в вашей никчемной компании неудачников и дураков? Ха! Это моя победа! Я с легкостью убил твоих приятелей там на станции! С легкостью убью и тебя! Но сначала скажи мне, где держишь свой треклятый перстень…
— Да заткнись ты, урод! — рявкнул Мейсон и с такой силищей надавил противнику на кадык, что у того глаза полезли на лоб. Забившись в могучих руках инженера, Генри попытался выцарапать ему глаза. Продолжая усиливать хватку, Кейдж плотно зажмурился. — Гай, слушай меня внимательно! Когда ты вернешься, тебя будут ждать люди, которые знают, что с ним делать! — не слушая его, продолжал инструктировать Кейдж. — Да беги, ну чего же ты медлишь! — заорал он, видя, что биолог замешкался. — Га-ай!
— Но как же, Кейдж! Я ничего не понимаю, почему вы деретесь и что это за штуковина, мать ее дери?!
— Не время все объяснять, все слишком сложно, поверь мне! Тут сейчас все к чертовой матери разнесет на части! Умоляю, спасайся!
Метьюс так быстро, как только позволяло отсутствие в этой части станции гравитации, ошалело отталкиваясь свободной рукой (другой он прижимал к груди контейнер), полетел в сторону ангара со спасательными капсулами. Тем временем Оуэн и Кейдж брыкались, душили, царапая друг друга, словно сцепившиеся жуки, угодившие в банку с вареньем. Генри сражался изо всех сил — отчаянно и бездумно, слишком много было поставлено на карту, но крепкий инженер Мейсон все-таки оказался сильнее. Хрустнул кадык, и, захлебнувшись слюной и кашлем, Оуэн, безвольно раскинув руки и ноги, стал парить по отсеку. Из его приоткрытого рта закручивающейся змейкой потянулась кровавая нитка слюны.
Достигнув ангара с капсулами, Гай испуганно заметался из стороны в сторону, в панике выискивая, в какую бы сесть. Подгоняемый ревом сирены мозг начисто отказывался работать. Да чего тут выбирать-то, дубина! Они же все одинаковые! Не раздумывая, он запрыгнул в ближайшую, и, отпустив контейнер, стремительно набросился на рычаги управления.
Изможденный сражением с Оуэном, Кейдж летел в свою каюту по коридорам, отталкиваясь от переборок и приборов руками и ногами. Может, все-таки нужно было воспользоваться капсулой, как он посоветовал, вернее, даже не посоветовал, а приказал? Нет. Его способ путешествия был намного быстрее и проще — если можно было называть простой сложнейшую технологию перемещения во времени, ужатую до размеров декоративного перстня. Только бы успеть. Только бы… А там, глядишь, он вернется и, спокойно доложив обо всем произошедшем на станции, преспокойно будет дожидаться, пока капсула с Гаем со временем не достигнет Земли.
Оглушительный несмолкающий рев аварийной тревоги, сопровождаемый алым мерцанием, давил на сознание, сковывал сердце страхом, подгонял, заставляя путаться и сворачивать не туда. Сколько у него оставалось времени. Сколько еще ему оставалось жить? Покинул ли станцию Метьюс? Неизвестность пугала Кейджа больше всего. Он торопился как мог, чтобы поскорее добраться до своей каюты. Вот и она. Так, открыть дверь, протиснуться внутрь… Подгоняемые страхом пальцы не хотели слушаться, но наконец-то он совладал с замком прикроватной тумбочки и рванул из нее свой хроноперстень, лежащий рядом с фотографией жены и сына. Но повернуть кольцо, отвечающее за перемещение, Мейсон все-таки не успел.
Висящая на орбите Марса станция бесшумно вспыхнула в бездонной темноте космоса ослепительной вспышкой сверхновой. Гай Метьюс этого уже не видел. Съежившись в крохотном отсеке напичканной электроникой спасательной капсулы, несущейся сквозь пространство, он, еще не до конца осознав весь ужас происходящего, отчаянно воевал с приборами, стараясь откалибровать систему жизнеобеспечения. И поэтому не заметил, что контейнер, стоивший жизни почти всем членам первой межпланетной экспедиции, повредился — то ли при расстыковке со станцией, то ли во время схватки Кейджа и Оуэна. Вылетевшая из растрескавшегося корпуса невесомая субстанция, напоминавшая пыль, мягко осела на не защищенные одеждой участки тела продолжавшего корпеть над техникой Гая и поэтому не обратившего на это внимания, сразу впитавшись в кожу и волосы.
Капсула с одиноким, смертельно напуганным человеком стремительно удалялась и вскоре превратилась в одну из мириадов малюсеньких звездных точечек, которым не было конца и края, а в том месте, где только что разыгралась трагедия, снова сгустилась безмолвная вечная тьма.
