– Да, нужен очень чёткий план. Одна ошибка – и они передадут сигнал тревоги во внешний мир.
– Я знаю, знаю. Заранее предупреждаю, Артём, у нас небольшие шансы. Но всё-таки такие, что мы обязаны попробовать.
– Ты не боишься умереть?
– Смотря какой смертью. Если погибать в попытке спасти людей – то это славная смерть. Мы должны показать им, что у нас здесь не инкубатор, где выращивают роботов для войны. Если даже… если даже у нас не получится, они испугаются того, что бунт может вспыхнуть в других местах, и остановят этот конвейер смерти.
Мы вышли из леса: перед нами теперь расстилалось картофельное поле и бойскаутский городок, начинавшийся за ним. Странное ощущение, будто всё это происходит не со мной, накрыло меня. Только что я спокойно обсуждал с Олещуком план восстания в лагере (не восстания, а освобождения, поправлял внутренний голос), и мы делали это так спокойно, будто обсуждали обед. А самое главное – теперь уже не было дороги назад.
Когда мы вернулись в городок, то заметили на улочках возле корпусов старших бойскаутов необычное оживление. В углу плаца стояла кучка молодых парней, среди которых я угадывал знакомые лица с нашего и сопредельных потоков. Заметив нас, кто-то из стоявших помахал рукой:
– Андрей, Артём, скорее сюда!
В крике слышалось возбуждение.
– Что-то случилось, пока нас не было, – протянул я.
– Я заметил, капитан очевидность.
Мы подбежали к толпе, и на нас сразу обрушился поток новостей:
«Даша Игнатьева из шестого потока изнасилована!» «Её нашли в парке за столовой, в беспамятстве, а по ногам кровь течёт» «Там теперь полиция всё оцепила, улики ищут».
Я не знал, кто такая Даша Игнатьева, и что обо всём этом думать, пока из толпы не вынырнул Букетов. Илья был, как всегда, хладнокровен, насколько вообще позволяли обстоятельства.
– Похоже, спокойная жизнь у нас закончилась, совсем, – сказал он, уводя меня и Олещука в сторону.
– Ты объясни толком, что произошло? – сверкал глазами Андрей. Поскольку событие было связано с насилием, Олещук оживился, как перед кулачным боем.
– Мне самому ничего не ясно. Сплошной туман. В полвторого, когда младшие девочки закончили обедать в столовке, эта самая Даша отпросилась по известным надобностям, и её не стали ждать. В итоге классная руководительница и другие девочки вернулись в учебный корпус, а Даша так и не вернулась, хотя должна была их догнать. Её подождали с час, а потом начали разыскивать. Посмотрели в туалете, прошли всю дорогу от туалета к девчачьим корпусам – её нигде нет. В полчетвёртого наконец нашли… в парке, что за самой дальней столовой. Она, говорят, даже не кричала, только стонала еле слышно. Потеряла много крови. Рядом валялась рваная одежда. В общем, ад. Бедная девочка. А ещё, говорят, там нашли записку от насильника.
– Записку? Какую записку?
– Мне не докладывали.
Мы все втроём пошли поглазеть на парк, где обнаружили девочку. На улочках повсюду были охранники и педагоги, которые призывали не толпиться и не ходить по улицам почём зря, а идти в жилые корпуса. То же самое передавалось по громкой связи и на больших экранах на перекрёстках. «В связи с особыми обстоятельствами, просим бойскаутов на время покинуть улицы. Не мешайте действиям официальных лиц. Если официальные лица попросят вас ответить на вопросы или оказать иную помощь, сделайте это», – вспыхивали сообщения на экранах. Однако, никакая сила не могла заставить бойскаутов вот так просто уйти с улиц во время чрезвычайно страшного и интересного происшествия.
– Ты видишь, какие у них проблемы с тем, чтобы просто заставить людей уйти с улиц? – шепнул мне Олещук. – Их слишком мало для контроля за таким огромным лагерем.
– Тссс. Да, я вижу. Но это пока они не вызвали подмогу из Белгорода.
– Конечно. Но они и не успеют её вызвать, когда…
– О чём это вы? – спросил Букетов.
– Да так, – отмахнулся я. – Илья, ты не видел – кого-нибудь уже задержали?
– Трудно сказать. Скорее всего, нет. Свидетелей вроде как не было.
– Поразительно, до чего всё просто. Среди бела дня на территории городка, напичканного видеокамерами и людьми, можно увести в парк девочку, и никто этого даже не заметит.
– Ничего сложного, – возразил Олещук. – Вот, наверное, та самая дорожка от столовой к парку, по которой шла Даша.
Андрей указал вперёд – мы шли мимо крайнего корпуса столовой, а за ним расстилался парк размером примерно двести на двести метров. Мимо парка от столовой вела заасфальтированная дорожка, по левую сторону от которой росли довольно пышные кусты боярышника. Теперь по дорожке сновали туда и сюда охранники и двое неизвестных мне людей – вероятно, следователи.
– Смотрите, как всё просто. Девочка, которая идёт по этой дорожке, не видна слева из – за маленького роста – её скрывают кусты. Её можно увидеть только человеку, который сам идёт по дорожке и смотрит в её направлении.
– Или прячется в парке, – добавил я.
– Или прячется в парке, – согласился Олещук. – А дальше дело техники. Для сильного бойскаута, не говоря уж об охраннике, справиться с одиннадцатилетней девочкой – раз плюнуть. Разумеется, он зажал ей рот, чтобы она не кричала, ну и…
– Без подробностей, я впечатлительный, – поморщился Букетов.
– Получается, она его не заметила? – с сомнением проговорил я.
– Не обязательно. Девочке одиннадцать лет. Он мог её чем – нибудь приманить. Или просто отпустить комплимент – мол, какая хорошая, красивая девочка… Я где-то читал об исследовании российских психологов: перед детьми, прошедшими курс ОБЖ, выпускали незнакомца – то с шоколадкой, то предлагающего прокатиться на красивой машине. Восемьдесят пять процентов детей послушно выполняли то, о чём просил взрослый. Их уводили за тридцать – сорок секунд.
– Кошмар, – возмутился Букетов. – Да я, когда был ребёнком, в жизни не позволил бы подойти к себе такому маньяку.
– Ну это ты. А здесь, к тому же, не совсем незнакомый человек, а бойскаут или охранник. Может, она уже его раньше видела. Или это вообще кто-нибудь из педагогов, – понизил голос Олещук, – попробуй ему откажи.
Парк был недостаточно плотно оцеплен, несмотря на свой относительно небольшой размер. Тщедушная бело – красная предупредительная лента висела с каким – то жалобным видом, точно умоляла не перелезать через неё и не нарушать порядок. Мы подошли вплотную к ленте и переглянулись. Олещук подмигнул мне и Букетову, но Илья резко мотнул головой и взглядом показал на дальний конец дорожки. Я проследил за взглядом друга – в конце дорожки стоял охранник и пялился прямо на нас. Олещук тотчас принял невозмутимый вид и заложил руки в карманы брюк. Несмотря на это, охранник начал приближаться.
