- Вздор, - отмахнулась девушка.
- Ты видно слепа, если не учуяла его интерес к тебе как мужчины. Ты что, действительно решила, что отец отказал ему в нашем обществе из-за Марины? Из-за тебя! Я лично видел, как отец следил за ним, когда вы догонялки устроили в парке. Папа как раз вызвал меня, чтобы отчитать за погром в заведении Майни. А тут вы! Ты бы видела прищур отца, сама бы все поняла.
- Нет, все все знают, а я узнаю в последнюю очередь!
- Зачем было ставить тебя в известность? - пожал плечами. - Это сейчас приходится.
- Он нам нужен. Он прав на счет гуэдо. У тебя почти ничего нет, мое трогать нельзя. И какое имеет значение, что Монти желает. Он не перейдет границ, он хорошо воспитан, он сын троуви, а диди Дэйкс не спустит ему фамильярности.
- Ему - да, он - да. А ты? Тебе? Ты же женщина, Эя. Стоит чуть подыграть тебе, выполнить твои желания, очаровать и все. Нет, какой наглец! План он придумал! Так я его и оставлю с тобой! Ван-Джук тебе не пара, но Монторрион Мичига тем более!
- Я не собираюсь за него замуж.
- Сейчас! А что будет завтра? Ты расположена к нему как товарищу по детским забавам, и не понимаешь - их время кончилось. Ты уже не дитя, и Монти давно Монторрион. Он мужчина! Между мужчиной и женщиной не может быть дружеских отношений! Не мо-жет! Все что он делает и говорит тебе, имеет одну цель - привязать и очаровать! Добиться тебя любой ценой! Молодец, он все рассчитал… Да Модраш вразуми тебя! Даже Марина поняла его замыслы! Она мстила ему, как зрелая отвергнутая женщина, а ты не увидела даже этого! О чем говорить? Он знает тебя, понимает как себя лучше с тобой вести, чтобы усыпить внимание, выказать себя с положительной стороны и привязать. "Романтика, любовь" - в этом вся ты. Как только он поймет, что означают для тебя эти слова он тут же на них и сыграет.
- Мы предупреждены, значит, вооружены.
- Я! А ты эфирный наив, не способный здраво мыслить. Нет, решено. Я связываюсь с отцом и признаюсь в совершенном проступке. Что будет, то будет. Зато ты будешь цела и в безопасности.
- Ты это не сделаешь!
- Еще как сделаю! Ты посмотри на себя, посмотри - тебе к кафиру нужно! А ты "Монти"! Нет, я еще не настолько силен, чтобы присматривать за тобой, мне тебя не сберечь и рисковать я больше не стану. Кем угодно, но не тобой!
- Я возьму тэн!
- А дальше? Что это меняет?
- Я в порядке, Констант.
- Нет, Эя. Шутки закончились.
- Ты хочешь предать меня? Хочешь, чтобы отец наказал меня? Наказал тебя? Хочешь, чтобы меня выдали замуж еще за какого-нибудь дикаря? А тебя лишили сана и наследства? - возмутилась девушка.
- Отцу виднее.
- Это ты мне говоришь? Я думала ты мой брат, а ты… как Марина!
Обиделась Эйфия. Развернулась и ушла в спальню, чтобы не видеть Константа.
Тот побродил по комнате, попыхтел, лежа на диване, и не выдержал размолвки, пошел к сестре.
- Подумай здраво, Эя…
- Не начинай, - выставила руку. - Я все поняла: тебе тяжело со мной. Наше приключение оказалось не таким веселым, как ты думал. Тебе надоело, ты устал. Все? Или что-то упустила?
- Я беспокоюсь за тебя. И смысл бегать, если отцу уже все известно. Я не верю, что Монторрион не выдал нас.
- Я не хочу, чтобы тебя наказали.
- Это мои трудности. Я виновен и отвечу.
- Не ты один - я тоже.
- Хватит перепираться!
- Хорошо, оставим. Но обещай, что не станешь связываться с отцом.
- Что это изменит?
- Я успею что-нибудь придумать, если ты отказываешься от своего обещания на этот счет.
- О, Боги! Как же с вами женщинами тяжело! Никогда не женюсь!
- Обещай!
- Ладно, обещаю!
Пошел на хитрость. Да и что изменит его молчание? Агнолики все равно уже ждут посадки гоффита, а с него и чип чистильщика до этого времени не пропадет.
Рэйсли сам связался с сыном за сутки до посадки гоффита, нивелировав его обещание:
- Здравствуй, Констант.
- Здравствуй, отец.
- Как твои дела?
- Нормально.
- Как Эйфия?
Парня приморозило, а голову склонило.
- Что молчишь, сын? Я надеялся, ты сам признаешься в соучастии побега сестры, но ты видно и не собираешься этого делать.
- Отец, я…
- Поговорим при встрече. Стейпфил ждет вас. И предупреждаю, на этот раз я буду очень сердит, если вы попытаетесь устроить повтор инцидента в порту. Ты очень огорчил меня. Очень. Про Эйфию и говорить не стоит. Не ожидал от тебя и дочери подобного удара. Готовься к встрече со мной и думай над тем, что ты можешь сказать в свое оправдание.
- Я хотел как лучше Эйфии…
- И как? Справился? Уверился, что прав? - голос сегюр стал жестким и колючим, взгляд тяжелым и давящим. - Ты подверг сестру опасности. Глупый мальчишка, ты хоть подумал о ней, когда мстил Люйстик?
- А ты? Ты подумал, когда приставил к ней Алорну?! - вскинулся парень.
Сегюр пристально посмотрел в глаза сына и кивнул:
- Моя вина бесспорна. Но твоя от этого меньше не становится. Готовься к посадке… кэн.
И отключил связь.
Констант сник, понимая, что ничего хорошего не будет.
В каюту он пришел сам не свой, но говорить с сестрой не хотел. Лег, уткнулся в подушку, отвернувшись к стене, и попытался смириться с собственной ничтожностью. Как не крути, не думай, не оправдывай себя, а выходило, что он действительно мальчишка способный лишь на глупости и шалости.
Фея глядя на мучение брата поняла одно - дела плохи.
- Отец? - спросила наугад.
Парень кивнул, не поворачивая головы.
- Монторрион прав - нас ждут?
Констант опять кивнул.
- Кто?
- Стейпфил, - выдавил глухо.
Девушка осела на край постели: от этого не уйти. И ясно, что хорошего ждать так же не приходится. Ни Дэйкс, ни дядя Иллан - Стейпфил, исполнитель самых щекотливых поручений, безропотный и верный слуга своего господина, которого считает воплощением Модраш.
Нужно что-то делать. Но что?
- Нас сразу казнят или?…
Констант пожал плечами.
- Ты сказал, что я с тобой?
Парень вяло качнул головой.
- Смысл? Он знает.
- А где доказательства?
- Не говори ерунды.
- Ты ни в чем не виноват, Констант. Ты меня не видел и не слышал. Ты ни причем.
- Оставь, Фея.
- Стой на своем: не видел, не знаешь.
Парень поморщился: что за чушь?
- У тебя вахта, пора, - сообщила, услышав оповестительный звонок.
Констант нехотя поднялся и поплелся прочь из каюты. Эйфия проводила его взглядом, мысленно попрощавшись. Она уже решила, как спасти брата и самой избежать ответа за то, что опозорила отца, втянула Константа.
Ей было страшно, и уверенности в том, что она правильно решила - не было, но что-то видно замкнуло от страха и вины, и отключило трезвомыслие.
