—Нет, ваша честь.
—Какая же у них версия?
—«Пропал без вести, возможно, умер». По нашему мнению, кто бы ни называл себя Йоханном Себастьяном Бахом Смитом — он должен это доказать.
—Джейк?
—Я не могу согласиться с тем, что именно моя подопечная должна это доказывать; вполне очевидно, что бремя доказательства противного должно лежать на истцах. Однако мой клиент — я подчеркиваю: мой клиент Йоханн Себастьян Бах Смит, присутствующий в этом зале, — готов ответить на любые вопросы суда и адвоката истцов, и я с ним в этом согласен.
—Ваша честь…
—Секунду, мисс Смит. Джейк, вы не против, чтобы она говорила?
—Нет, ваша честь. Пусть говорит.
—Продолжайте, мисс Смит.
—Спасибо. Судья, мои внучки могут спрашивать меня о чем угодно. Я помню их с раннего детства. Скажем, Йоханна… извините, миссис Сьюард… Когда ей исполнилось восемь лет — а это было пятнадцатого мая шестидесятого года, как раз в тот день стало ясно, что встреча Хрущева и Эйзенхауэра в Париже не состоится… так вот, в тот день ее мать, а моя дочь Эвелин пригласила меня в гости — посмотреть, как ее маленькое отродье лопает именинный пирог. Эвелин посадила ее мне на колени, и она обмочилась…
— Я этого не делала!
— Да что ты говоришь? Эвелин подхватила тебя и стала извиняться, что это недержание мочи, что ты писаешься в постели… Врала, конечно.
— Судья, вы что — собираетесь так вот сидеть и спокойно слушать, как эта… эта личность оскорбляет память моей покойной мамочки?
— Миссис Сьюард, ваш адвокат вас предупредил. Если вы будете и дальше бесчинствовать, суд посадит вас в бочку, и вы будете говорить только тогда, когда я выну затычку. Или что-нибудь подобное. Алек, ты помнишь суд в «Алисе в Стране чудес»? Я разрешаю тебе применять те же методы, какие были там. Тем более что процесс живо напоминает… Мисс Смит?
— Да, сэр?
— К сожалению, то, что вы говорите о деталях жизни ваших предполагаемых потомков, не доказательно — в чем вы убедились. Не могли бы припомнить нечто, известное Йоханну Смиту и мне, но чего не мог знать Джейк Сэлэмэн?
— Это трудный вопрос, ваша честь…
— Естественно. Но иначе мне придется принять как факт то, что вы самозванка, которую хорошо натаскал опытный юрист. Тогда я буду вынужден завалить вас вопросами, чтобы вы утонули в собственной лжи… Вы, очевидно, понимаете, что идентификация личности должна быть четкой и неоспоримой, как дактилоскопия.
— Это я понимаю… хотя и не представляю, что именно… А дактилоскопия бессмысленна: отпечатки пальцев достались мне от донора.
— Естественно. Но есть разные способы убить кошку — вовсе не обязательно закармливать ее маслом. Ну, так что?
— М-м… Судья, вы позволите мне пожать вам руку?
— Что?
—Пожать руку. Лучше под столом, чтобы никто не видел.
Рукопожатие состоялось. Глаза судьи расширились.
—Черт побери! Простите. Мисс Смит, пожмите руку Алеку.
Джоан повернулась к адвокату и протянула ему руку. Адвокат, пожимая ее, наклонился и шепотом что-то спросил. Джоан так же шепотом ответила.
Босс, я не понимаю…
Это по-гречески. А перевод не для дам.
Мак-Кэмпбелл вопросительно наклонил голову:
—Как я понимаю, мистер Сэлэмэн не мог научить вас этому…
—Да. Джейк был Варваром, а не Эллином.
—Я был Варваром, — подтвердил Сэлэмэн. — Что же мне — становиться «вертволль юде»[6] в группе, которой лень было пересмотреть свой устав? Так что вы выяснили?
—То, что мисс Смит — брат мне и судье Мак-Кэмпбеллу, — сказал адвокат. — Вернее, сестра. Судья, мне кажется, очень легко установить членство Йоханна Смита и Джейка Сэлэмэна в наших тайных обществах. И это будет тем самым документальным обоснованием, которое необходимо.
—Могу я добавить? — спросила Джоан. — Брат Алек, когда вы будете искать меня в списках, учтите, что там я прохожу как Шмидт, а не Смит. Я поменял фамилию в сорок первом. Но вы помните о существовании нашего фонда взаимопомощи?
—Да.
—Конечно, мисс Смит.
—Я был его казначеем с пятьдесят шестого и до конца восьмидесятых, когда отошел от общественной деятельности. Судья, весной семьдесят восьмого вы взяли полторы тысячи долларов…
—Верно. Но сумму я возместил и спустя некоторое время внес такую же — согласно уставу.
—Отлично, вы это помните. Мне изложить обстоятельства, которые убедили меня, что ссуду вам дать необходимо? Я ведь был прижимистым казначеем…
Судья смутился:
—Думаю, это можно обойти. Алек в курсе тех обстоятельств…
—Это точно, — подтвердил адвокат. — Сам бы одолжил, да нечего было.
Эй, босс, что это за история?
Еще одна «ревматическая лихорадка», моя радость.
Деньги на аборт?
Нет, на свадьбу.
—Судья, — сказала Джоан, — я могу продолжить рассказ. Хотите, я изложу тайную родословную семьи Шмидтов? Там много скелетов в шкафах…
—Позже, мисс Смит. Я готов вынести вердикт, вступающий в силу с момента оглашения и действующий до вынесения окончательного решения. Адвокаты сторон готовы?
—Да, ваша честь.
— Возражений не имею, ваша честь. Судья поднял два пальца.
— Постановляю: идентификация личности не может базироваться исключительно на отпечатках пальцев, рисунке сетчатки и прочих второстепенных косвенных признаках. Имярек может потерять руки и ноги, потерять оба глаза, быть обезображенным до полной неузнаваемости — и в то же время оставаться прежней личностью. Его номер социальной регистрации не изменяется. Нечто подобное случилось и с вами, мисс Смит, хотя я с удовлетворением отмечаю, что обошлось без шрамов. Суд находит убедительными доказательства, представленные ему в подтверждение того, что вы действительно являетесь Йоханном Себастьяном Бахом Смитом, и постановляет считать вас таковым до тех пор, пока не будет доказано обратное. Итак, на время судопроизводства вы — Йоханн Себастьян Бах Смит. Далее: мы вступили в область применения прецедента Парсонса. Поскольку Верховный суд постановил считать, жив или мертв субъект, исключительно по активности мозга, то наш суд постановляет, что личность субъекта может быть идентифицирована исключительно по мозгу. Любое другое решение противоречило бы решению Верховного суда по делу «Генри М. Парсонс против Род-Айленда». Иные решения и толкования привели бы к хаосу при рассмотрении аналогичных дел в будущем. Итак: личность идентифицируется по мозгу.
Судья перевел дыхание и посмотрел на Сэлэмэна.
— А теперь, Джейк, я возлагаю бремя доказательств по делу на вас и вашего клиента. Вы должны однозначно доказать, что мозг Йоханна Себастьяна Баха Смита был извлечен из его тела и пересажен в тело донора, которое мы и видим перед собой.
