«Ну, дедушка, ты даешь…» – подумал Баг, закуривая.
При щелчке зажигалки кот оживился, даже поднял голову и так посмотрел на Бага, что тот едва не предложил ему сигарету. Но это уж было бы и вовсе несообразно.
Впрочем, выяснение отношений с рыжим котом, а также и дарование животному сообразного облику и воплощению имени было делом будущего, и Баг поспешил к выходу.
Паром «Святой Евлампий»
25 день шестого месяца, отчий день,
вечер
Паром «Святой Евлампий» отдавал швартовы в семь вечера и обещал быть в заморской Свенске спустя сутки. Баг прибыл на борт за четверть часа до отплытия.
Дождь унялся и в свете склонявшегося к закату ярко-алого в прорезях всполошенных туч солнца паром являл собой колоссальное блистающее сооружение из металла, пластика и стекла. На причал были перекинуты широкие сходни, по обе стороны которых важно стояли на ветру четыре красавца-матроса в белых коротких халатах с синими полосами по краям.
Бесчисленные пассажиры неторопливой и пестрой гусеницей втягивались в недра парома.
Баг поправил очки и влился в поток.
Предъявил билет.
Взошел на борт.
Быстро отыскал свою каюту на второй палубе.
Приличная каюта. Широкое и мягкое ложе. Письменный стол у иллюминатора. Пара кресел. Бра на стенах. Блин матового плафона под потолком. Баг заглянул в туалет и в душевую комнату. Все было сообразно.
Расположив «Керулен» на столе, он быстренько отстучал Богдану сообщение о том, что благополучно добрался до места и приступает к деятельным действиям. Затем вызвал на экран схему парома и некоторое время ее изучал.
Каюта Дзержина Ландсбергиса помещалась на первой палубе, в непосредственной близости от одного из буфетов, и Баг этому весьма порадовался: логично предположить, что Дзержин может часто там появляться – при его-то явственной страсти к свенской водке! В любом случае у каюты Ландсбергиса придется потоптаться, и расположенный рядом буфет – хороший к тому повод.
Без особого труда проникнув в базу данных парома, Баг нашел файл со списком пассажиров и стал его проглядывать. Было зарегистрировано двести пятнадцать человек. Ландсбергис ехал под своим именем. «Удивительное нахальство!» – подумал Баг.
«Однако!» – подумал он мгновением позже.
Потому что, хоть и было это в высшей степени странно, но в списке пассажиров значился и тот самый нихонец Люлю – как Като Тамура; а следом – еще два варварских имени: Юллиус Тальберг и Сэмивэл Дэдлиб. Их каюты также располагались на первой палубе, но в некотором отдалении от каюты Ландсбергиса.
Это обстоятельство Багу очень не понравилось. Конечно, страсть западных варваров к путешествиям общеизвестна, но почему эти трое именно сегодня покидают Ордусь? Или они уже успели насладиться всеми красотами, которые щедро дарит очарованному гостю блестящая Северная столица Александрия Невская, и теперь испытывают непреоборимую, как писал когда-то великий Пу Си-цзин, чей двухсотлетний юбилей совсем недавно отмечали все улусы Ордуси, охоту к перемене мест? Или они тут были по другому поводу, отнюдь не с праздными целями? И чем их так привлекает Свенска? И почему именно теперь, одновременно с Дзержином?
Вопросы роились в голове Бага. Гораздо хуже было то, что нихонец Люлю видел Бага без усов и в обществе минфа Оуянцева. Даже не очень пытливый мозг связал бы человека со степенью минфы с человекоохранительными органами. Уж Баг такой вывод сделал бы непременно. А людей нельзя недооценивать.
Он отклеил усы и снял очки.
Нелепо.
Теперь придется скрываться и таиться, тогда как, не окажись тут странный Люлю, можно было бы запросто подсесть к Ландсбергису в буфете и завести с ним приличествующий случаю разговор.
Нелепо.
Из открытого иллюминатора сквозь сдержанный гул мягко работающих могучих машин донеслись множественные прощальные крики. Пол легонько вздрогнул.
Паром покидал Александрию.
Баг прямо в халате улегся на ложе и уставился в потолок.
Ладно, все не может быть так хорошо, как хотелось бы. Выкрутасы причудливой жизни нужно воспринимать стоически. Думать позитивно, как говорят американцы. Баг, думай позитивно.
Что, если нихонец и его компания здесь оказались совершенно не случайно? Быть может, это и есть представители того лица, которое хотело заполучить сначала крест святого великомученика, а теперь разохотилось уже и на Ясу? Или даже один из них есть само это лицо? Запросто.
Ничего, усмехнулся Баг, мой меч при мне пока.
Ласковый женский голос по внутренней трансляции на четырех языках оповестил пассажиров, сколь неимоверно приятно капитану и команде приветствовать на борту «Святого Евлампия» всех драгоценных преждерожденных, уведомил о наличии на каждой палубе четырех круглосуточно открытых буфетов и двух ресторанов, подающих блюда десяти национальных кухонь, синематоргафического зала на первой палубе, и пожелал всем приятного путешествия.
«Ага… Путешествие будет незабываемым, – хищно подумал Баг. – Гарантирую».
А что же так суетится наш великий табачный король Дзержин? Что это за проблема такая у семьи Ландсбергисов образовалась, из-за коей даже национальную реликвию для них украсть – не грех? Чем так плохи их дела, а?
Баг подсел к «Керулену».
Сервер табачной кампании «Лабас табакас» являл собой хорошо надраенную витрину преуспевающего предприятия. Баг просмотрел длинные списки продукции – табаки разных сортов, в красивых упаковках, манили покупать их прямо-таки вагонами. Сигаретные пачки громоздились горами. Баг обнаружил тут и любимые им «Чжунхуа» – и как-то по-новому взглянул на свою пачку, лежащую по правую руку от «Керулена».
Ладно.
Так… Структура производства, мощности, графики, очень красивый баланс: прибыли стремительно растут… Доходное дело! Чего ж тебе не хватало?
Вот и сам Дзержин красуется – широкая открытая улыбка, короткая черная бородка, честные глаза, в углу рта трубка: сама надежность! Кто бы мог подумать!
В дверь постучали.
Баг опустил экран «Керулена».
На пороге стояли два таможенных вэйбина. Коротко поклонились.
– Почтительно просим извинения, что прервали ваше отдохновение, преждерожденный. Дозвольте освидетельствовать ваш драгоценный багаж согласно уложений Великой Ордуси.
Баг поклонился в ответ и сделал широкий приглашающий жест.
– Я путешествую налегке. Кроме любимого с детства компьютера да меча, потребного всякому путнику в чужих краях, я больше ничего и не везу с собой.
– Позвольте ваш драгоценный меч, – мягко, но настойчиво попросил один вэйбин. Баг извлек меч из ножен и рукоятью вперед подал ему. Вэйбин осмотрел простую рукоять, забранную кожей, произвел надлежащее измерение длины лезвия и с поклоном вернул оружие Багу. Баг молча наблюдал процедуру – ведомственные уложения пограничной стражи запрещали пересекающим границы свободное ношение мечей с лезвиями сверх установленной длины. Нельзя сказать, чтобы в этом был какой-то глубокий смысл, ибо человек понимающий может и с обыкновенной вилкой натворить немало. Но уложения есть уложения, и кто мы такие, чтобы не соблюдать их или хотя бы обсуждать?
