Скоро из чернильной взвеси ночного пространства вынырнула приземистая фигура. Двигался мужчина с опаской, то и дело останавливался, прислушиваясь. Званые гости так не ходят. Я плотнее сжал верный «макаров». Мужчина нёс что-то тяжёлое. Судя по крадущимся шагам, не подарки. Когда он приблизился, я разглядел в его руках большую канистру. Озираясь, ночной гость плеснул из неё на изъеденную временем и непогодами стену. В воздухе разлился удушливый запах бензина. Теперь не отвертится, что имеет страстишку ночами выгуливать истомившееся в гараже горючее! Я изготовился к прыжку.
Вдруг притаившаяся тишина раскололась – с оглушительным грохотом распахнулась дверь церквушки. На опешившего поджигателя нёсся Максимиан. Перекошенное яростью лицо, развевающиеся волосы и полы белых одежд – ни дать, ни взять, потревоженный дух-хранитель святынь. Не будь я знаком с ним лично по делам суетным, сам бы струхнул. «Гость», бросив канистру, попятился. Рука скользнула за борт пиджака.
– Оружие на землю! – гаркнул я, выскакивая из укрытия.
В ту же секунду Максимиан бросился на врага. Оба, рыча, грянулись на землю.
– Идиот! – прошипел я.
«Макар» из грозного оружия превратился в бессмысленную игрушку – не стрелять же в клубок из тел. Ох уж мне эти инициаторы! Я ринулся к хрипящему, катающемуся в пыли кому. Вовремя. Превосходящий по массе и физической подготовке, «гость» придавил субтильного противника к земле. Сверкнул выхваченный из подмышечной кобуры пистолет. Я нажал на курок первым. «Гость» вскрикнул, дёрнулся, пальцы рефлекторно сжались. Грянул неприцельный выстрел. Пуля взвизгнула, отрекошетив от стены. Повалив непрошенного «гостя» лицом в пыль, я защёлкнул наручники. Максимиан, перхая и отплёвываясь, поднялся.
– Сволоч-чь! – процедил он, изрядно исказив свой благолепный образ.
– То же хотел сказать, – проворчал я. – Какого ты суёшься, когда не просят?!
– Не сдержался… – Голос Максимиана надломился, но тут же взорвался снова. – Кто тебя послал?! – заорал он, обратив багровеющее лицо к подвывающему от боли в раненном плече «гостю». – Антипенко?!
По всему выходило, опасения моего пользователя охранных услуг не были гипотетическими – оберегать руины требовалось от конкретных, известных ему людей. Я неприязненно крякнул.
– Кто такой?
– Такая… Жена Павла Антипенко, – откликнулся он и, напоровшись на мой угрюмый взор, торопливо пояснил. – Он регулярно на отчитку приезжает. Только с его бесами даже Филарету враз не справиться. Одного гоним, другие тут как тут. К земному сильно привязан. Ему от материального избавиться надо, чтоб душа полегчала.
Голова у меня пошла кругом.
– Погоди! Филарет… Вроде ж, его мощи стережём? – Максимиан утвердительно кивнул. – Так… А за экзорцизм свой кошельки прихожанам трясёте?
Хранитель мощей недовольно засопел.
– Во-первых, экзорцизм отношения к православию не имеет. А, во-вторых, избавление от материальных привязанностей – часть обряда. Проще верблюд сквозь игольное ушко…
– Куда экспроприированные привязанности-то складируешь? – подал голос пленник. – Не в собственную ли мошну?
Если честно, хотел задать Максимиану тот же вопрос. Сдаётся, впутался я в крайне несимпатичное дело. Охрана сект – не мой конёк.
– Ты б не гавкал, – посоветовал Максимиан. – За попытку поджога и покушение на убийство мотать будешь по полной.
– Не встретиться бы нам в тех краях, – многозначительно заметил «гость». – За мошенничество в особо крупных мотать не меньше.
– Я душу очищать никого не принуждаю. Сами приходят. Условия знают. Добровольные пожертвования. А сейчас поднимайся. До времени у меня погостишь. Не досуг с тобой возиться. Отслужу чудоявление на заре, после разберёмся.
Дом, куда мы привезли поджигателя, аскетичным назвать язык бы не повернулся. Два этажа, трёхметровая ограда, интерьер в английском стиле. Неплохо живут нынче хранители мощей. Не отличался Максимиан и человеколюбием – врача раненому не вызвал. Сослался на нехватку времени. Анестетик, правда, вколол. Происходящее нравилось мне всё меньше.
От предложенного кофе с коньяком я всё же не отказался. Грешен, падок на хороший коньячок. Хозяин тоже потягивал дар французских виноградников со знанием дела. Кофе остывал невостребованный. Неожиданно Максимиан панибратски хлопнул меня по плечу.
– А хорошо ты его!
– Я майорское звание не на фуршетах выходил, – буркнул я.
– Видел… Может, ко мне? На полное довольствие, так сказать. Не обижу. Агентство – штука ненадёжная, сегодня есть клиент, завтра – нет. А тут верный хлеб с маслом.
– Ты вот что… – Я стряхнул с плеча назойливую кисть. – Коробит меня от твоего бизнеса. Знал бы, не связался. Извини.
Максимиан цепко глянул мне в зрачки и вдруг рассмеялся.
– Честный – это хорошо. Ладно, – он лукаво прищурился – двое суток ты ещё мой. Продлевать контракт или нет, дело твоё. Но во время обряда быть обязан. Видишь, не всё спокойно в моём Багдаде.
– Я знаю свои обязанности.
– Прекрасно.
Едва горизонт наметился розовеющей полосой, к церкви стали подтягиваться люди. Машины оставлялись где-то за пределами видимости. Путь к храму протаптывается своими ногами – объяснил Максимиан. Всех хранитель мощей встречал поясным поклоном, многих называл по именам. Снова передо мной стоял кроткий агнец. У ног «агнца» призывно высился короб. Туда прихожане бросали пачки денег – отрекались от материального. О цене не спрашивали – то ли помнили с прошлых сеансов, то ли была она известна интересующимся из каких-то замысловатых источников. Кое-кто проходил, минуя короб. Как ответственный за установленный здесь порядок, я осведомился, не стоит ли задерживать «зайцев». Облачённый в холщёвое рубище наниматель посмотрел на меня чистыми очами и смиренно прошелестел:
– Нельзя остановить того, кто стремится к благодати. – Потом наклонился к уху и добавил. – Расплатились по безналичке или оформили дарения. Теперь понимаешь, что сотрудничать со мной выгодно?
Я отошёл. Не могу назвать себя глубоко верующим, но сейчас мне было тошно.
Скоро к церквушке подкатило шикарное авто. Из него выбрался маленький толстенький человек со странным, словно оцепеневшим, лицом. Выходит, VIP-клиенты, дорогу к храму имеют право осилить на льготных условиях. К человечку кинулся Максимиан. Он что-то бормотал, лаская прибывшего просветлённым взором. Из его речитатива я догадался – VIP-клиент и есть тот самый Павел Антипенко, из-за которого разгорелся сыр-бор.
Никогда бы не подумал, что такое крохотное помещение может вместить столько народа. Люди стояли, плотно прижавшись плечом к плечу и, затаив дыхание, смотрели в отверстую в небо дыру. Внимали Максимиану. Болтал он долго, со слезой – отрабатывал пожертвования. Из толпы слышались ответные всхлипы. Понять религиозной ажитации мне было не дано, поэтому, притулившись в затемнённом углу, я недоверчиво посматривал на действо.
