— Здравствуй. Привет, Мих. Рафа, ты знаешь, когда Багир здесь сможет появиться?
— Не знаю. Он сейчас занят. Ему Лавиния задачку подкинула.
— Ты в курсе. Значит, занят… — она выглядит огорченной. — Жаль.
— А что случилось?
— Да так. Посоветоваться хотелось.
— Так позвони!
— Не телефонный разговор.
Села в кресло, обхватила голову руками. Ничего не понимаю: не такая срочная у Багира задача. Большая, да. Но несколько часов в ней ничего не решают.
— Раф, но Багир ведь не столь уж и занят?
— Он побаивается пока встречаться с Бри. У них все слишком быстро пошло и Багир хочет, чтобы сперва определились мы. На самом деле, я давно уже решила. Еще раньше самого Багира. А вот ты все еще от ваших женщин шарахаешься.
— Будешь тут шарахаться, будто сама не понимаешь, почему.
— Да, понимаю. Не все же они одинаковы.
— Мы не о том говорим. Надо Багира предупредить, о Бри.
— О том. Как раз о том. Но Бага я сейчас спрошу. Багир! Ау…
— Да. Что у тебя?
— Тебя Бри ищет. Говорит, посоветоваться хочет.
— Так пусть с тобой советуется.
— Ты полагаешь, она станет со мной откровенничать?
— Тогда пусть позвонит.
— Говорит: «не телефонный разговор». И вообще-то права. Эти человеческие телефоны…
— Дай ей свой.
— Мысль. Сейчас.
— Бри? — нет ответа. Рафа сминает бумажку от конфеты и кидает нашей задумчивой в щеку — Бри, проснись!
— Что? Нет, я не сплю.
— Вон там, на столике, мой телефон. Он работает по нашей технологии и не прослушивается.
— Благодарю. Номер Багира такой же, как с моего?
— Нет. Звони на внутренний. Там, в последних звонках…
— Сейчас.
— Багир? Нет, не Рафа, это Бри.
— …
— Пожалуй, «случилось». Мама обо всем догадалась. И о нас, и о ребятах. Я не знаю, что делать. Надо посоветоваться.
— …
— С Рафой? Ты ей настолько доверяешь?
— …
— Мне… неудобно. Может, все-таки выберешься?
— …
— Так ставишь вопрос… Да, верю. Я сказала: сделаю все, как ты решишь. Пусть будет так.
Вернулась в кресло. Сидит, кусает губы, глаза как-то странно блестят, кажется, слезы.
— Рафа… Багир сказал — обо всем рассказать тебе.
— Мне или «нам»?
— Вообще-то вам, да, но «Рафа что-нибудь подскажет».
— Все правильно, Мих просто посидит молча. Так что случилось?
— Давай я по порядку.
— Давай.
— Когда я вернулась к родителям позавчера, пересказала папе разговор Багира с Лавинией. Он очень заинтересовался и выспрашивал всякие детали. Багир говорил, можно, ну я и рассказывала…
Рафа кивает, прерывая поток оправданий, а я, как и сказано, сижу молча.
— Папа сказал: «эта ваша затея уже приносит интересные результаты», тогда я рассказала ему, что за Михом снова охотятся и попросила, чтобы папины знакомые помогли ему избежать браслета. И что если его обраслетят, вся наша затея может развалиться.
Виновато глядит на меня. Так и хочется взять за шиворот и как следует встряхнуть! Или вообще окунуть в озеро, чтобы охладилась. На плечи ложатся невидимые руки: Рафа делает вид, будто смотрит в сторону, а сама почти полностью ушла в слияние. Успокаиваюсь. Но осадить эту шуструю девицу все равно надо:
— И давно ты сочла, что можешь за меня решать?
— Извини, пожалуйста, но я действительно беспокоюсь. И вовсе не только из-за нашей затеи.
— Не только, еще из-за риска потерять возможность встречаться с Багиром.
— Мих! Аккуратнее. Ну нельзя же так!
— Молчу. Прости.
— Нет, Мих. Я за тебя тоже беспокоюсь. Рафа как-то сказала «наш мужчина», и я вдруг почувствовала, что это действительно так.
— Рафа, ты правда такое сказала?
— Конечно. И это на самом деле так. Она привязалась к тебе, пока вы здесь все обустраивали. Ты ей не чужой.
— Вот как? А как же Багир?
— Багир — это другое. Он не «свой», он — как бы часть меня… — и, вздернув подбородок, добавила: — Главная.
Ого.
— Ладно, понял, не обижаюсь. И что ответил твой отец?
— Что если я хочу тебя защитить, проще всего надеть на тебя свой браслет. Дескать, «парень правильный, чего тебе еще нужно?» Тут мама подошла, заинтересовалась. А может, и раньше слушала наш разговор. Папу я убедила, почему ребенок сейчас не ко времени. Учеба, гостиница, то да се. Вроде бы поверил. Объяснил, что следить за Михом он никого отправлять не станет — коллеги не поймут, но если что-то случится, можно звонить ему. Примет меры. Вот. А потом убежал по делам. А мама осталась.
— И что мама? — у Рафы задергался кончик хвоста. Поймала, зажала в кулаке.
— А мама, — Бри тяжело вздохнула, — не поверила. Дескать, все мои «причины» — одни отговорки. А дело в каком-то мужчине, не Михе. Поскольку с Михом мы давно знакомы, и никакого секса не было, а теперь я «после вкусного секса» и это сразу видно… Рафа, по мне действительно видно?
— Для тех, кто хорошо тебя знает? Легко.
— Понятно… Ну так вот. А раз это не Мих, то с нами «был еще только этот кош Багир, а значит, он и есть». И добавила: «Ты, — я то есть, — еще после его первого появления была сама не своя». Говорит, если бы не знала о свиданиях Рафы с Михом, может, и не поверила бы своим подозрениям.
Это что еще за новости?
— Так-так-так, поподробнее, пожалуйста. Что там про наши свидания?
— Мих, ну сам смотри. В первую вашу встречу претензий от кошей высказано не было. Ладно, могли сыграть какие-то политические мотивы. Но была вторая встреча. Она не попала в газеты, но в посольстве такая паника поднялась, что о ней многие знают. Правда, большинство считает эту встречу случайной, но не мама.
— Что говорит о неслучайности?
— Ты встречал Рафу на крыльце. Значит, договаривались, и Рафа знала о твоем присутствии здесь и хотела встречи. Получается, что коши и люди могут влюбляться друг в друга. Вот. — Бри спряталась в глубину кресла, опустила голову, волосы скрыли лицо.
Да уж, конспираторы мы те еще. Рафа забралась с ногами на подоконник, обернувшись хвостом, смотрит перед собой.
— Ну вот, Мих. Время колебаний кончилось, пора нам что-то решать. Тебе, потому что я — согласна на принятие Бри в семью.
— А я-то тут при чем? Бри — девушка Багира…
— Она «девушка Багира» до тех пор, пока не произнесена клятва. А после — сразу станет женой в нашей семье. То есть и твоей тоже.
— Э-это формально, я надеюсь? Зачем она мне, если есть ты?
