удержался от восторженного восклицания, которое могло бы спугнуть чуткое животное. Увы, его предосторожность оказалась тщетной, косуля вдруг резко вскинула голову и нырнула в кустарник. Вран разочарованно вздохнул, сожалея о прерванном представлении, и уже собрался идти дальше в глубь парка, когда его ухо тоже уловило тот шум, который чуть раньше услышала косуля. Это были шаги, причём того, кто приближался к поляне, совсем не заботил покой спящего парка, он ломился сквозь ветки кустарника что твой лось. Вран спрятался за стволом дерева и стал ждать. Вскоре на поляну выкатился настырный ратава-корги и принялся оглядываться.
— И почему я ничуть не удивлён? — задумчиво произнёс Вран, выходя из укрытия. — Чего тебе неймётся, Ро? Зачем ты за мной шпионишь?
— Вижу, ты мне не рад, — на лице ратава-корги расцвела ехидная улыбочка. — Я помешал твоему общению с природой?
— Ты спугнул косулю, — проворчал Вран.
— Да-а-а, — протянул незадачливый шпион, — я и не думал, что всё настолько запущено. Ты сам-то себя слышишь, сталкер?
— Отстань, — слова соотечественника всё же задели Врана, поскольку объективно отражали произошедшие с ним метаморфозы, которые он предпочитал не анализировать. — И вообще, какое тебе до меня дело?
— Самое непосредственное, если не возражаешь, — осклабился наглый ратава-корги.
— Понятно, — Вран недовольно поморщился, — собираешься меня вербовать в вашу поганую конторку. Не выйдет, я ни за что не стану сотрудничать с теми, кто хладнокровно гробит игроков ради своих корыстных целей.
— С этим уже давно покончено, — ничуть не смутился Ро, — это направление работы было признано бесперспективным. Гораздо проще завербовать обычных аэров, посулив им доступ к Игре.
— Знаешь, а ведь я сначала грешил на Совет Пятёрки, — Вран сокрушённо покачал головой, — думал, что это они ссылают неугодных в мир Игры, а оказывается, это просто ратава-корги таким образом пытаются вербовать своих последователей.
— Смеёшься? — в глазах Ро промелькнуло откровенное недоверие. — Тех игроков, что зависли в Игре по нашей вине, были единицы. Даже не сравнить с тем, что сделало стирание.
— Думаю, стирание вряд ли было более фатальным для аэров, чем деятельность вашей конторы, — небрежно заметил Вран. — Ну скольких оно затронуло? Десяток? Два?
— А сотни тысяч не хочешь? — эти слова Ро буквально выплюнул как ругательство.
— Если это такая шутка, то мне совсем не смешно, — заметил Вран. — Будь это правдой, о катастрофе такого масштаба до сих пор слагали бы легенды, а я что-то, кроме скупых упоминаний, ничего больше не слышал.
— А много ли обывателям вообще известно об Игре? — губы Ро скривились в презрительно усмешке. — Да им плевать на всё, что не касается мира Аэрии. Ты бы лучше спросил себя, почему в подготовке сталкеров отсутствует такой предмет как техника общения с местным населением. Вас учат всему от умения улыбаться и естественно двигаться до навыков пользования всеми видами технологий, соответствующих локаций, в которые вас засылают, но навыки общения в этот список не входят. Раскрою тебе страшную тайну, сталкер, — ратава-корги состроил зверскую гримасу, — разработчики этого не делают просто потому, что в этом нет нужды. Никто из игроков или сталкеров никогда не испытывал сложностей при общении с местными, нам даже не нужно напрягаться, чтобы плавно вписаться в их общество, всё происходит автоматически.
— Хочешь сказать, что они — это мы, только живущие в другой среде? — уточнил Вран.
— Ну это было бы преувеличением, — Ро снисходительно улыбнулся, — всё-таки после стирания игроки смешались с коренными аватарами, и последних было значительно больше. Но факт на лицо, психика жителей мира Игры для аэров как родная, и этого никак не могло бы случиться, если бы пострадавших игроков были единицы.
— Но это же настоящая катастрофа, — от ужаса у Врана перехватило дыхание, — этих бедолаг нужно спасать.
— Именно этим ратава-корги и занимаются, — победоносно завершил свою вербовочную речь Ро.
Возможно, если бы вербовщик проявил чуть больше такта и не был бы столь прямолинеен, то Вран купился бы на его пламенную речь, забыв о методах ратава-корги, но самодовольное выражение на физиономии Ро вызвало у него естественное отторжение.
— Стирание ведь случилось очень давно, — задумчиво произнёс Вран, — наверное, лет семьсот назад. Как много зависших игроков вам удалось вытащить? — Ро не ответил, только скрипнул зубами и отвернулся. — Что, совсем никого? — в голосе Врана без труда можно было уловить глумливые нотки. — И чем же вы всё это время занимались, кроме увеличения числа пострадавших?
— Ты думаешь, это так просто?! — Ро всё-таки не выдержал и принялся оправдываться. — Из-за стирания между мирами образовался барьер, непроходимый для низкочастотных структур. А потеря памяти обрушила частотные характеристики всех игроков, которые в момент стирания находились в Игре, их теперь невозможно вытащить даже сталкерам.
— Семьсот лет, ау, — продолжил стебаться Вран. — Барьер, небось, не мгновенно сформировался, можно было что-то предпринять, чтобы эвакуировать пострадавших. Чего вы ждали столько времени?
— Ты что, так ничего и не понял? — физиономия Ро исказилась от злобы. — Никто и не собирался их эвакуировать, ведь стирание не было чьей-то фатальной ошибкой. Тот, кто его запустил, как раз и планировал таким образом избавиться от игроков, подчинивших себе мир Игры. А отряд ратава-корги появился гораздо позже, когда барьер уже сделался непреодолимым для обычных игроков.
— Не понимаю, кому могли помешать игроки? — Вран с сомнением покачал головой.
— Совету, кому же ещё, — презрительно бросил Ро.
— Это чем же? — продолжил давить Вран.
— Не строй из себя идиота, — Ро злобно сверкнул глазами на своего оппонента, — все аэры от природы способны управлять своей реальностью, и тут уж неважно, в каком мире это происходит. Игроки получили великолепный опыт такого управления в Игре и принялись применять полученные навыки в Аэрии. В результате, бардак начался знатный. Разве ты этого не помнишь?
— Не помню, — смущённо пробормотал Вран.
— Странно, — Ро удивлённо уставился на растерявшегося стража, — семьсот лет — не такой уж большой срок. А сколько своих воплощений ты вообще помнишь?
— Нисколько, — Вран недоумённо пожал плечами, — это моё первое полноценное воплощение.
— Чушь собачья, — выругался ратава-корги, привычно вставляя в свою речь местное выражение, — ты же сталкер. Наши сознания обретают свою силу постепенно и достигают устойчивости сталкера только после десятков, а то и сотен перевоплощений. А ты ведь даже не просто сталкер, а прямо-таки асс, коли смог протащить через барьер игрока, практически утратившего способность к самоидентификации. Так что можешь не притворяться, я не куплюсь на твой аттракцион невиданной скромности.
— Я не притворяюсь, — Вран совсем растерялся от такого наезда, — это действительно моё первое воплощение.
Некоторое время ратава-корги с сомнением поглядывал на невинно хлопающего глазками сталкера, как бы раздумывая, стоит ли принимать его заверения за чистую монету. Наконец
