— Ну-у… может быть, — угрюмо сказал Бобби. — Или во всяком случае… — Тут была часть того, чего он боялся, хотя для этого не было ни названия, ни образа — будто что-то зловещее, укрытое брезентом. — Во всяком случае, она думает, что так и есть.
— Он попросит ее выйти за него замуж? Тогда он станет твоим отчимом.
— Черт! — Бобби ни разу не подумал о мистере Бидермене как об отчиме и отчаянно пожалел, что Кэрол заговорила об этом. От одной только мысли его взяла жуть.
— Если она его любит, тебе лучше попривыкнуть к этому. — Кэрол говорила, будто взрослая, опытная женщина, и Бобби стало еще хуже. Наверное, она в это лето слишком часто смотрела сериалы «Ах, Джон, ах, Марша!» со своей мамой. И, как ни странно, в чем-то ему было бы все равно, если бы его мама полюбила мистера Бидермена. Это было бы мерзко, потому что мистер Бидермен — мразь, но зато понятно. Манера его матери считать каждый цент, ее жлобство имели какое-то отношение к этому, как и то, что заставило ее вновь закурить, а иногда и плакать по ночам. Разница между Рэндоллом Гарфилдом, его матери ненадежным мужем, который оставил после себя неоплаченные счета, и Рэнди Гарфилдом Аланны, который любил, чтобы проигрыватель включали погромче… даже эта разница могла быть частью того же. (А были ли неоплаченные счета? А был ли аннулированный страховой полис? Зачем бы его матери лгать про все это?) С Кэрол ни о чем таком он говорить не мог. И не от скрытности. Просто он не знал, как говорить о таком.
Они пошли вверх по склону. Бобби взял одну ручку скакалки, и они волокли ее по тротуару между собой. Внезапно Бобби остановился и ткнул пальцем:
— Посмотри!
Впереди с одного из пересекавших улицу электропроводов свисал длинный желтый хвост воздушного змея. Он изгибался, напоминая вопросительный знак.
— Угу. Я вижу, — сказала Кэрол тихим голоском. Они пошли дальше. — Ему надо уехать сегодня же, Бобби.
— Он не может. Бой сегодня вечером. Если победит Альбини, Тед должен получить выигрыш в бильярдной завтра вечером. По-моему, деньги ему очень нужны.
— Конечно, — сказала Кэрол. — Стоит посмотреть, как он одет, и сразу ясно, что он на мели. Наверное, он поставил свои последние деньги.
«Как он одет… это только девчонки замечают», — подумал Бобби и открыл рот, чтобы сказать ей это. Но тут кто-то позади них сказал:
— Погляди-ка! Да это же Гербер-Беби и Малтекс-Беби. Как делишки, бебюськи?
Они оглянулись. К ним медленно съезжали с холма на велосипедах трое ребят в оранжевых рубашках Сент-Габриэля. В корзинках на рулях лежали всякие бейсбольные принадлежности. Один, прыщавый балда, у которого с шеи свисал на цепочке серебряный крест, засунул бейсбольную биту в самодельный футляр на спине. «Выпендривается под Робин Гуда», — подумал Бобби, но все равно перепугался. Это же были большие парни, старшеклассники, ученики приходской школы, и если они решили отправить его в больницу, то он отправится в больницу. «Низкие парни в оранжевых рубашках», — подумалось ему.
— Привет, Уилли, — сказала Кэрол одному из них. Но не балде с битой за спиной. Она говорила спокойно, даже весело, но под небрежностью ее тона Бобби ощутил страх, трепещущий, как птичьи крылышки. — Я смотрела, как вы играли. Ты здорово ловил.
У того, кому она это сказала, было уродливое недолепленное лицо под густыми, зачесанными назад каштаново-рыжими волосами и над торсом взрослого мужчины. Велосипед «хаффи» выглядел под ним нелепо маленьким. Бобби подумал, что он похож на тролля из волшебной сказки.
— Тебе-то что, Гербер-Беби? — спросил он. Все трое сентгабцев поравнялись с ними. Затем двое — с болтающимся крестом и тот, которого Кэрол назвала Уилли, — продвинулись чуть дальше, опустив ноги до земли и ведя велосипеды. С возрастающим отчаянием Бобби понял, что они с Кэрол окружены. Он ощущал смешанный запах пота и «виталиса», исходивший от ребят в оранжевых рубашках.
— Ты кто такой, Малтекс-Беби? — спросил третий сентгабец у Бобби. Он наклонился над рулем своего велосипеда. — Никак Гарфилд? А? Билли Донахью тебя все еще разыскивает с того случая прошлой зимой. Хочет зубы тебе повышибать. Может, мне сейчас выбить парочку прямо тут, проложить ему дорожку?
У Бобби в животе словно что-то зашевелилось, будто змеи в корзинке. «Я не заплачу, что бы ни было, я не заплачу, пусть хоть в больницу попаду. И я попытаюсь защитить ее».
Защитить ее от таких верзил? Смешно.
— Почему ты сейчас такой грубый, Уилли? — спросила Кэрол. Она обращалась только к парню с каштаново-рыжими волосами. — Ты же не такой, когда ты один. Так почему сейчас?
Уилли покраснел. Благодаря темной рыжине его волос, гораздо более темной, чем у Бобби, могло показаться, что он запылал огнем от шеи и до макушки. Он не хотел, сообразил Бобби, чтобы его дружки узнали, что без них он ведет себя по-человечески.
— Заткнись, Гербер-Беби! — рявкнул он. — Лучше заткнись и поцелуй своего прилипалу, пока у него еще все зубы целы.
На третьем парне был мотоциклетный пояс с пряжкой на боку и старые бутсы, все в пыли бейсбольного поля. Он стоял позади Кэрол. Теперь он подошел поближе, все еще ведя свой велосипед, и обеими руками ухватил ее за волосы. И дернул.
— Ой! — почти взвизгнула Кэрол. И словно бы не только от боли, но и от удивления. И вырвалась таким рывком, что чуть не упала. Бобби подхватил ее, и Уилли — который, если верить Кэрол, без своих дружков был нормальным парнем — захохотал.
— Зачем вы это? — закричал Бобби на парня с мотопоясом, и едва слова вырвались у него изо рта, ему показалось, что он слышал их уже тысячу раз прежде. Будто какой-то обряд: формулы, которые положено произносить, прежде чем начнутся подлинные тычки и толчки и заработают кулаки. Он снова вспомнил «Повелителя мух» — Ральф убегает от Джека и остальных. На острове Голдинга были хотя бы джунгли. А им с Кэрол бежать некуда.
«Он скажет: «Потому что мне так нравится». Это следующие слова».
Но прежде чем парень с поясом, застегнутым на боку, успел их сказать, за него положенные слова произнес Робин Гуд с битой в самодельном футляре на спине:
— А потому, что ему так нравится. И как ты ему помешаешь, Малтекс-Беби?
Внезапно он змеиным движением протянул руку и шлепнул Бобби по лицу. Уилли снова захохотал.
— Давайте вздуем этого недоноска, — сказал парень с мотопоясом. — Меня от его морды воротит.
Они сдвинулись, шины их велосипедов торжественно зашуршали. Потом Уилли уронил свой велосипед набок, будто сдохшего пони, и шагнул к Бобби. Бобби выставил перед собой кулаки в жалком подражании стойке Флойда Паттерсона.
— Эй, ребятишки, что у вас там? — спросил кто-то за спиной у них.
