Доктор обернулся и что-то сердито спрашивал, но она уже ничего не слышала.
«Я знала, что она ведьма! Знала же! Как я могла так опростоволоситься?» — переполняла фельдшерицу бессильная злоба.
От недавнего благодушия не осталось и следа.
— Какие у вас проблемы!? — бросила она в сторону врача и жены больного.
Заира проворно смела ампулы с ладони опешившей женщины и влетела в квартиру. От медлительной девушки с заплетавшимися ногами не осталось и следа. Ее глаза сверкали ненавистью, готовые пригвоздить к стене вошедших вслед за ней. В комнате вдруг стало душно, лоб врача покрылся испариной.
— Где твои судороги? — прошипела Заира в сторону женщины.
— Они прекратились прямо перед вашим приходом.
— Врешь! Не прекратились! Заира склонилась над больным так низко, что ее черные волосы коснулись лица не пришедшего еще в себя мужчины. На какое-то мгновенье и врачу, и хозяйке послышалось тихое шипение. Прямо перед их глазами пряди разгневанной девушки превратились в несметное количество маленьких черных змей, которые извивались и пытались укусить за лицо ничего не чувствовавшего больного. Его жена вскрикнула и осела вдоль стены. Рядом глухо упала папка с бланками историй болезни. Врач продолжал стоять, но было видно, что хватит его ненадолго.
— Ты должна это видеть, — вновь зашипела фельдшерица и сунула невесть откуда взявшуюся ватку с нашатырем под нос упавшей в обморок женщине. Та поморщилась, отдернула голову и открыла глаза. Пришедшая в себя женщина с ужасом наблюдала, как та же ватка оказалась под носом ее мужа. В следующее мгновенье мужчина снова бился в судорогах.
— Что бы помалкивали в тряпочку! — медленно произнесла взлохмаченная Заира, переводя безумный взгляд с жены эпилептика на врача и обратно. — Иначе изведу!..
Вича с нетерпением ждала возвращения оплошавшей бригады. Повторный вызов означал, что интриганку поймали за руку.
«Теперь она оставит нас в покое, — радовалась Вича. — Сейчас ей надо будет думать, как бы удержаться на рабочем месте, а не о мелких пакостях».
Каково же было ее удивление, когда бригада вернулась безо всякого скандала и Заира легко списала очередные две ампулы с сильнодействующим препаратом. Никто кроме Вичи не обратил внимания на то, что врач был не в своей тарелке и все сутки тянул одну сигарету за другой. Каждый раз, когда он проходил мимо, Вича пыталась вытянуть из него весь негатив. Однако каждый раз ее попытки разбивались о невидимую стену. У нее создалось впечатление, что врач находится внутри какого-то кокона, сплетенного из неведомой ей энергии. Тогда она впервые задумалась о подцепленных им где-то враждебных флюидах, но не догадалась связать их с Заирой. Облако такой же незнакомой энергии, которое с недавних пор сопровождало и Вичу, вдруг стало постепенно уплотняться. Не прошло и пары дежурств, как облако превратилось в плотный кокон. Он уже не рассеивался, как раньше. Его присутствие с каждым днем угнетало ее все больше. Виче казалось, что кокон уже мешает дышать и скоро задушит ее. В порыве отчаяния Вича выплеснула часть накопленной ею энергии, пытаясь сбросить с себя ненавистный слой чужеродной энергии. Кокон не исчез, но как будто раздвинулся и стал меньше докучать ей.
«Ага! Попался!» — ликовала Вича.
Ночью она вышла на пустынный двор подстанции и, распростав руки в стороны, начала медленно освобождаться от своей черной энергии. Ощущение присутствия кокона постепенно уменьшалось. В какой-то момент связующие нити неведомых флюидов разорвались, и надутый до предела кокон лопнул. Оставшиеся мелкие энергетические сгустки быстро развеялись налетевшим откуда-то ветром.
Наутро Вича с удивлением заметила, что персонал подстанции перестал сторониться ее, и жизнь в «сумочной» вошла в свое прежнее русло. И все было бы ничего, если бы теперь ее Дича не стал попадать в довольно необычные ситуации. Работая ночами на полставки, он все чаще опаздывал на лекции в институт. То его под утро отправляли с роженицей в специализированный роддом к черту на куличики, то они застревали на правом берегу Невы из-за разведенных мостов, а то перед самой пересменкой, где-то за городом, ломалась их машина.
На подстанции уже привыкли к злоключениям студента-недотепы и поэтому очередной конфуз Дичи ничего кроме дружного смеха не вызвал. Как-то ночью, по дороге на вызов, Дича мирно подремывал в салоне плавно покачивающейся «Скорой».
Вот машина остановилась, хлопнула дверца сидевшего спереди врача. Дича взял чемоданчик с медикаментами и вышел из машины. Секундой позже он с удивлением моргал вслед удаляющейся «Скорой». Воображаемая картина одинокого стоящего на ночном перекрестке человека в белом халате с чемоданом в руке еще долго веселила персонал подстанции. Бригаде же, которая обнаружила пропажу фельдшера со всеми медикаментами только по приезде на вызов, было не до смеха. Хорошо, что больная оказалась застарелой неврастеничкой, и экстренная помощь не потребовалась. А виной всему были жарение семечки, которыми Заира щедро поделилась со всей ночной сменой. Остановившись на светофоре, врач просто открыл дверцу, чтобы стряхнуть на улицу шелуху с халата. — Зато будет, что вспомнить на пенсии! — отшучивался Дича, смеясь вместе со всеми.
Но однажды возникла совсем нешуточная ситуация, которая без помощи Вичи могла бы обернуться трагедией. В один субботний день, когда Дича работал без врача, у него в машине сломалась рация. С одной стороны, конечно, были лишние проблемы с поиском телефона для получения вызовов, зато с другой стороны меньше дергал диспетчер. Но оказалось, что отсутствие связи таило в себе еще одну, совершенно неожиданную угрозу. На подстанции в тот день царила обычная рабочая атмосфера, когда появился здоровенный детина с жалобами на боли в сердце. Так уж легла карта, что на кухне, в тот момент обедала бригада Заиры. Им-то и достался этот больной. Смотровой комнаты на подстанции не было, и приходящих больных обычно осматривали в широкой передней. Усадив мужчину в центр дивана, Заира с доктором устроились по бокам от пациента. Пока детина с трудом описывал характер болей в груди, фельдшерица стряхивала со своего халата падавших мух, которых прямо в воздухе настигал перегар больного. Закончив с мухами, она взяла запястье пациента, как будто пытаясь нащупать пульс. В этот момент глаза детины начали краснеть и наливаться яростью.
Речь стала отрывистой, с нотками раздражения и неприкрытой угрозы. Мужчина весь напрягся, заиграл желваками. Опытный врач быстро оценил ситуацию и резко встал с дивана. Он схватил Заиру за руку и, не обращая внимания на необычный колючий холодок, исходивший от ее пальцев, быстро втянул фельдшерицу внутрь подстанции. Торопливо захлопнув, дверь врач выкрикнул: «Вызывайте психиатров!» Диспетчер никак не могла попасть пальцем в диск телефона. Вича услышала отборную ругань в прихожей и недюжинные удары в дверь. Сердце ее забилось от волнения. Но переживала она не за себя, а за Дичу. По ее расчетам, он уже подъезжал к подстанции, и без рации его никак нельзя было предупредить.
