Ляо несколько секунд глядел на ракетку, потом ужом проскользнул за пульт, разворачивая единственный радар.
— Чёртовы антрийцы! — выругался он, наблюдая за манёврами вражеского линкора, гравитацией которого и было вызвано изменение траектории шарика. — Даже в пинг-понг поиграть не дают.
Разведывательный зонд Синдиката вот уже третий месяц в режиме невидимости наблюдал за действиями антрийского тяжёлого корабля. Дмитрию и Ляо жутко везло — срок жизни подобного зонда обычно не превышал месяца. Потом вражеские радары засекали невидимку, и её экипаж в лучшем случае мгновенно погибал, поджаренный пульсовыми зенитными лазерами противника. Про худший случай не хотелось и думать — в Синдикате ходили жуткие истории о том, что враги делают с пленными. Однажды, ещё в учебке, инструктор показал фотографию пленённого офицера Синдиката, отбитого при штурме антрийской базы. Это было покрытое густой шерстью существо с дикими глазами, даже отдалённо не походившее на человека. Генетики так и не смогли определить, какой дрянью его пичкали антрийцы. На следующий день инструктора отправили в действующий флот с формулировкой «за подрыв боевого духа будущих пилотов», а с курсантов взяли подписку о неразглашении, предварительно намекнув, что фотография — объект монтажа, потому что офицеры Синдиката в плен не сдаются.
— И чего им не висится на одном месте? — спросил Дмитрий, резко отшвырнув ракетку в дальний угол.
— Зачистку прикрывают, — ответил Ляо, пряча взгляд, словно мог что-то сделать. — Чёртовы антрийцы!
Планета, около которой сейчас находились корабли, некогда принадлежала Синдикату. В ходе последних боёв гарнизон планеты был наголову разбит превосходящими силами Антрии, а не успевшее эвакуироваться гражданское население сейчас подвергалось тотальному уничтожению. Ежедневно отряды карателей спускались на поверхность планеты, специальными детекторами отслеживая оставшихся в живых людей. И Ляо, и Дмитрий прекрасно понимали логику военного времени, но легче не становилось.
— Для чего всё это нужно? За что они нас так ненавидят?! — в сердцах воскликнул Дмитрий. — Что мы им сделали?!
Риторические вопросы не требуют ответа, поэтому Ляо промолчал. Антрия и Синдикат возникли практически одновременно и развивались параллельно. Однако в отличие от миролюбивого Синдиката, Антрия сразу начала вести агрессивную политику по отношению к соседям. Истребив несколько десятков молодых рас в своём секторе, антрийцы на этом не успокоились. С подачи руководства Антрии, таинственного «совета семи», была развязана кровопролитная война против Империи — высокоразвитой и древней цивилизации, находившейся внизу антрийского сектора. Несмотря на помощь ведущих рас, Империя была повержена в рекордные сроки, никто не ожидал от антрийцев такой прыти. Потом пришла очередь Синдиката.
— Проверь лучше движки-невидимки, друг Дмитрий, если не хочешь, чтобы нас обнаружили, — распорядился Ляо. Пилот знал, только нудная работа может отвлечь от неприятных мыслей.
Движки-невидимки оказались в полном порядке. Напряжение поля на выходе соответствовало оптимальным значениям — в Синдикате делали неплохую технику. Впрочем, это поле не спасло бы от хороших детекторов, будь они на антрийском корабле — не та номинальная мощность.
— Нормуль, — сказал Дмитрий, завершив осмотр. — Они нас не заметят, даже если мы зависнем у них над транспортным шлюзом.
— Не каркай, — тут же отозвался Ляо. Пилот был суеверен, впрочем, как и большинство смертников. — Чего это мы над их шлюзом забыли?
— Ну мало ли… — протянул Дмитрий.
Действительность обычно оказывается хуже самых смелых предположений. После очередного манёвра вражеский линкор оказался настолько близко к зонду, что появилась заметная невооружённым глазом гравитация — на левом борту последнего ровным слоем осела накопившаяся за последние три месяца пыль. Вот только шлюза поблизости не было — в сторону безоружного зонда, хищно оскалившись, смотрела орудийная батарея.
— Ты уверен, что они нас не видят, — поёжившись, спросил Ляо, глядя на это безобразие.
— Уверен, — выдавил из себя улыбку Дмитрий. — Мы же ещё живы.
— Весомый аргумент, — быстро согласился Ляо.
— В пинг-понг?
— Шутишь, друг Дмитрий? Руки дрожат, какой может быть пинг-понг?!
— Не нервничай, — сказал Дмитрий. — Успокойся, выпей валерьянки… Мы всего лишь умрём — делов-то. Ты знал, на что шёл.
— Ты, кстати, тоже знал, — быстро сказал Ляо. — Потому не донимай меня своими глупыми советами. Самому, наверное, жить охота.
— А я на тебе самоутверждаюсь. Если ты трусишь больше меня, то я практически герой. На отдельно взятом разведзонде.
— Давай-ка мы с тобой, герой, скафандры оденем.
— На кой? — Дмитрий почесал затылок. — Пока антрийцы нас не видят, мы в безопасности. А когда они нас увидят, никакие скафандры не спасут. Пульсовые зенитки — это тебе не строенный облегчённый лазер. После их залпа даже бактерии гибнут.
— Бактерии, может, и гибнут, — ухмыльнулся Ляо, — а у нас есть Устав. Когда ты его последний раз открывал?
— Устав — это наше всё. Я его в гальюне читаю.
— В гальюне — это хорошо. Тогда у тебя должен выработаться безусловный рефлекс. Каждый раз, когда страшно — вспоминаешь про Устав. Красота.
— То-то ты про Устав в такой момент вспомнил. Тоже в гальюне читаешь? — огрызнулся Дмитрий.
— Так помнишь, что там написано про скафандры?
Дмитрий вынул из кармана наладонник, загрузил Устав и процитировал:
— «В случае возникновения нештатных ситуаций экипаж военного корабля Синдиката должен быть облачён в герметичную пространственную униформу (скафандр), если это не снижает боеспособности корабля». Но так как скафандр затрудняет управление зондом, то в нашем случае это правило не действует.
— Умный? Да?
— Умный, — кивнул Дмитрий. — Был бы дурак — на биоферме урожай выращивал бы.
— А если такой умный, что в дайверы не пошёл?
Дмитрий промолчал, а Ляо довольно улыбнулся:
— То-то же. А теперь слушай сюда, друг Дмитрий. Наш зонд не вооружён, это гражданский корабль, приписанный к военному флоту. Боеспособность его равняется нулю, как не крути, следовательно, понизить мы её не можем. Так что надевай скафандр и не ворчи.
— Ляо, скажи по-человечески, на кой ляд тебе это надо?
— Что-то меня колотит, — не задумываясь, ответил пилот. — В скафандре хоть согреюсь.
— А мне-то зачем надевать скафандр? — спросил Дмитрий.
— За компанию, — фыркнул Ляо. — Одному скучно.
