Это было в середине июля две тысячи девятого года, через пару дней после того, как нас вместе застал отец.
Наконец-то мы оказались одни у меня дома. Дверь в спальню была заперта. Громко играла красивая музыка. И ничто не могло помешать нам сделать то, что мы запланировали.
Холли стянула платье через голову и на четвереньках принялась пятиться назад по кровати. Я взялся за резинку ее розовых трусиков и принялся стаскивать их. Мои губы следовали за руками.
Она запустила пальцы мне в волосы и прошептала:
— Я никогда не делала этого.
Моя рука остановилась, так и не добравшись до ее бедра. Это ее заявление можно было понимать по-разному.
— Никогда не делала чего?
— Не занималась сексом.
Я никак не ожидал этого услышать. Даже в самых смелых фантазиях я не мог представить, что Холли девственна.
Я снова опустился на колени, чтобы взглянуть ей прямо в глаза.
— Никогда?
Она покачала головой и спрятала лицо в ладонях:
— Мне нужно было сказать об этом раньше.
— Холли, в этом нет ничего страшного. Нам не обязательно…
— Нет, я хочу. — Она опустила руки и, упав на живот, зарылась лицом в подушку. — Сама не верю, что только что это сказала.
Я лег рядом и положил руку ей на спину:
— Все хорошо.
— Обещай, что ты не будешь смеяться надо мной, если я расскажу тебе кое-что?
Я поднял вверх правую руку:
— Слово скаута.
Она улыбнулась и села, скрестив ноги:
— Однажды я почти сделала это. Мы с Дэвидом планировали это большое событие — избавиться от недостатка, начинающегося на букву «д», — в ночь студенческого бала.
Я старательно сдерживал улыбку. Холли заметила это и закатила глаза:
— Я понимаю, что в этом нет ничего оригинального. И все же мы подготовились и сняли номер в отеле, но у Дэвида возникла небольшая проблема, и он испортил все презервативы, которые принес с собой.
— Ты вроде бы сказала, что никогда…
— Нет, все это случилось еще до того, как я сняла платье. Не буду рассказывать тебе подробности.
Я громко расхохотался, но Холли так посмотрела на меня, что я тут же закрыл рот.
— Но мы все равно решили пойти в магазин и купить еще одну коробку.
— Надеюсь, побольше…
Она рассмеялась и кивнула:
— Там мы все время смотрели по сторонам, чтобы случайно не натолкнуться на знакомых. А когда подошли к кассе, Дэвид обнаружил, что не взял с собой бумажник и ему нечем расплатиться. У меня тоже не было кошелька, так что мы попросили женщину за кассой отменить покупку. А она включила микрофон и вызвала менеджера. В тот момент мы с Дэвидом могли думать лишь о том, как поскорее убраться оттуда, а она пыталась убедить менеджера дать нам презервативы бесплатно.
Я покатился со смеху, и Холли присоединилась ко мне.
— Здорово, и чем все закончилось?
— Я сказала «спасибо, не нужно» и потащила Дэвида к выходу. А потом сообщила ему, что, видимо, это был знак и нам не стоит продолжать. По крайней мере, не в этот раз.
— И вы вернулись в отель и посмеялись над тем, что произошло?
Она снова легла рядом со мной.
— Не совсем так. Самолюбие Дэвида немного пострадало. Он заснул сразу, как мы пришли в номер, или притворился спящим, чтобы не разговаривать со мной.
— И вы больше не пытались?
Холли покачала головой:
— Нет. И вовсе не из-за его фиаско с презервативами. Но той ночью я могла думать только об одном: неужели Дэвид — единственный парень, которого я когда-либо поцелую? И не знала, готова ли я утвердительно ответить на этот вопрос, а потом сомнения начали расти как снежный ком. Я понимала, что мы с ним движемся в разных направлениях, и мне казалось, что я совершаю ошибку.
Я обнял ее за талию и притянул к себе.
— Ты так серьезно ко всему относишься, да?
Она прижалась щекой к моей груди.
— Ты тоже серьезный человек, только не хочешь этого признавать. Как, например, насчет классической литературы, которую ты тайком читаешь?
— Это ведь для школы.
— Но ты ведь уже определился со своей специализацией. Джексон, и еще кое-что…
— Да?
— Я действительно этого хочу, — сказала она.
Не ответив, я прикоснулся губами к ее плечу и закрыл глаза. Я знал, что ей пришлось собраться с силами, чтобы сказать это, но некоторые моменты все равно беспокоили меня.
— Джексон?
Я тяжело вздохнул и откинул голову на подушку:
— Может быть, в другой раз.
— Более подходящий, чем сегодняшний вечер? — Она ослабила объятия и принялась отодвигаться от меня.
— Я не хочу причинить тебе боль, — чуть слышно прошептал я.
Мысль о том, что ей может не понравиться, мешала мне продолжать то, что мы начали. Я не мог вспомнить, когда в последний раз был с девственницей, — даже просто общался. Может быть, никогда.
Я погрузился в глубокие размышления, а Холли в этот момент принялась покрывать поцелуями каждый сантиметр моего тела. Ее руки проделывали такие вещи, что мой мозг отказывался мыслить логически. Застонав, я закрыл лицо руками:
— Холли, что ты делаешь?
— Джексон, посмотри на это с другой стороны. Ты намекаешь, что мне нужно поискать себе другого парня? — она дразнила меня, и ее голос звучал весело.
— Нет.
— Значит, ты бросишь меня ради какой-нибудь распущенной девицы?
— Нет, конечно.
— Тогда я не вижу другого продолжения наших отношений, если только ты не давал обет безбрачия.
— Ни в коем случае.
Она рассмеялась и, положив ладони мне на щеки, прижалась своим лбом к моему.
— Я хочу, чтобы это был ты.
— Почему?
Она поцеловала меня в губы:
— Потому что… я так хочу, тебе ясно?
Я прекрасно понимал, о чем она сейчас умолчала. Эти три слова мы друг другу не говорили.
— Ты должна сказать мне, если будет больно. Обещаешь? — попросил я. У меня уже тряслись руки.
Холли взяла мою ладонь и приложила к сердцу.
— Клянусь.
— Хорошо.
Она поцеловала меня в щеку:
— По-моему, я впервые вижу, чтобы ты так нервничал.
Я действительно переживал и никогда в жизни еще так не медлил. Холли, смеясь, назвала меня экспертом в надевании презервативов, и мне пришлось сказать, что я практиковался, когда был младше. Так и было — лет в четырнадцать. Как бы то ни было, нам с Холли удалось превратить этот неприятный и неловкий момент в чрезвычайно веселый.
Что касается самого секса, то, мне кажется, все прошло великолепно. И в основном благодаря тому, что Холли никогда не притворяется. А еще она умеет сделать так, что я чувствую себя частью чего-то важного. Как будто мы каждый раз создаем воспоминание, которое невозможно будет забыть. Вот я, к примеру, очень порывистый человек. Чего бы мне ни захотелось, я тут же стараюсь сделать это. Но у меня возникло чувство, что Холли уже давно начала планировать эту ночь и прокручивала ее в голове во всех подробностях. И я был в восторге от того, что она захотела сделать меня частью этого события.
