Арбигост сидел откинувшись на удобном кожаном диване в комфортном салоне флайера, носившего пафосное название «Повелитель боли и наслаждения».
Нижняя кромка окна, полностью непрозрачного снаружи, и лишь слегка приглушавшего свет изнутри салона, поднималась от уровня подлокотников диванов и кресел вверх к довольно низкому, не требующему, впрочем, наклоняться, потолку; окно тянулось вдоль борта машины от перегородки, отделявшей салон от кабины пилотов, до перегородки, за которой находился багажный отсек, расположенный в хвостовой части флайера. Архипатрит поглядывал в окно на проносившиеся за бортом снежные вихри и потягивал через трубку легкий коктейль из высокого бокала, который держал одной рукой, в то время как другая его рука лежала на голове ублажавшей молоденькой девушки. Впереди было еще не менее полутора часов полета, и священник коротал время способом, который всегда предпочитал всем прочим доступным ему развлечениям.
В отличие от Его высокопреосвященства, предпочитавшего молоденьких мальчиков, Арбигост любил исключительно девушек, и непременно самого юного возраста. Скорее даже — девочек. В этом их вкусы с первосвященником были схожи.
Парелиат, — так звали девушку, была куплена архипатритом как рабыня. Ею она в сущности и оставалась, хотя и называлась теперь «служанкой». Уже почти год она сопровождала Арбигоста во всех полетах и поездках и жила с ним в его усадьбе на берегу Средиземного моря, где к услугам юной девушки были все доступные на территории поместья блага (кроме личной свободы).
Он обещал девушке подарить свободу к ее совершеннолетию и выдать ее замуж за приличного господина, но все чаще Арбигост ловил себя на мысли о том, что привязался Парелиат и не желает отпускать девушку от себя. Мысль о ее будущем замужестве, о том, что кто-то другой когда-нибудь окажется на его месте — станет прикасаться к ней, а она станет ублажать его, как раньше ублажала Арбигоста — была ему глубоко противна.
Голова девушки монотонно поднималась вверх и опускалась вниз, ее шелковистые волосы при этом приятно щекотали одряхлевшее, тучное тело священника, а его мысли обволакивал приятный туман, который, подобно скрывавшему горные пики за окном туману, скрыл архипатрита от проклятущей суеты, которая в последние годы все больше и больше утомляла и раздражала его.
Арбигоста всегда больше привлекала практическая работа, нежели кабинетная возня, но положение «правой руки» генерал-архипатрита все чаще обязывало его оставаться в столице. Его умение вести дела признавалось всеми, как равными ему архипатритами Братства и подчиненными священниками, так и рядовыми братьями. Да и сам генерал-архипатрит высоко ценил Арбигоста и (как о том поговаривали братья) видел в нем своего преемника.
Накануне вечером состоялся их разговор с Абримелехом, и тот предложил Арбигосту одно деликатное дело…
Во время формальной инспекции организации охраны и систем безопасности космодрома, Арбигост должен был установить связь с внедренным туда Секретной службой красного братства (ССКБ) «кротом» и получить от него сведения о «проекте КДВ».
Как предполагали в ССКБ, скрываемые серыми братьями от Собора Святых и Его Святости сведения должны были пролить свет на имевший место заговор, который, как предполагалось, плел Шедареган и его банда.
«Крот» не имел возможности связаться с Секретной службой по имевшимся каналам и остаться при этом нераскрытым. Единственное, что он мог, это употребить в своих письмах отцу кодовое словосочетание, сообщавшее его куратору о необходимости срочно передать собранные им сведения и степень важности этих сведений.
Если принимать обозначенный «кротом» приоритет важности добытой им информации как адекватный, то ценность, как самого «крота», ввиду занимаемого им положения, так и информации, которой тот располагал, для ССКБ была весьма велика. Служба не могла рисковать. Проникнуть на секретный объект Серых и установить связь с «кротом» было задачей невыполнимой практически, — Серое Братство имело собственную, подчинявшуюся только Малому Кругу (внутреннему совету Братства) и его главе — первоархипатриту Шедарегану, службу безопасности, представлявшую собой маленькую армию со своей разведкой, контрразведкой и спецподразделениями. (В Шагар-Кхарад это была ВСБК — Внутренняя служба безопасности космодрома.) Единственным приемлемым способом для ССКБ связаться с «кротом» было — попасть на космодром легально. В роли агента-контактера здесь выступала фигура архипатрита, прикоснуться к которой, не вызвав при этом конфликта в самых верхах власти, считалось невозможным.
Являвшееся главной полицейской структурой Агара, Красное Братство имело все полномочия инспектировать каждый камень на планете. В отношении же Серых братьев, деятельность сосредоточивалась преимущественно в областях науки, медицины и высоких технологий, Красное Братство лишь формально выступало в качестве стороннего наблюдателя, всегда готового к сотрудничеству в области силовой поддержки и обеспечения безопасности. Но так было не всегда.
В течение двадцати пяти столетий Красное Братство оставалось главной опорой планетарной теократии, а его первые архипатриты — называвшиеся почетным званием «генерал-архипатритов» — были вторыми по значимости фигурами Империи. Все прочие Братства при этом вполне довольствовались каждое своей сферой влияния. Экономика, сельское хозяйство, промышленность, образование, медицина, средства массовой информации, культура… и проникавшая и скреплявшая все эти общественные институты религия — все стороны жизни агарянского общества контролировались Братствами единой Церкви, — каждое братство контролировало свою сторону. Первосвященники Братств или Церквей занимали места в Соборе Святых — кабинете министров при верховном правителе планеты — патриархе Единой Вселенской Церкви Империи Агар, генерал-архипатриты же, будучи первыми архипатритами и министрами полиции, армии и секретных служб, были наделены особыми полномочиями: в случае смерти патриарха и до избрания нового Святого Владыки править в качестве местоблюстителей Патриаршего Престола. Так было на протяжении тысячелетия, пока на Престол не взошел последний Владыка…
Теперь, оставаясь формально вторым священником Империи, генерал-архипатрит Абримелех был потеснен у Престола сорокадвухлетним первоархипатритом Шедареганом, — протеже патриарха. Этот худородный выскочка, как о нем отзывался Абримелех в кругу своих приближенных, был воспитанником одной из школ для одаренных детей бедняков, которую нынешний Святой Владыка курировал еще будучи архипатритом, а затем — первым архипатритом Серого Братства.
