Призракша тихонько кашлянула и сказала:
— Вы узнали друг друга в момент поцелуя, и пустяковый флирт превратился в серьёзное чувство.
— Только для меня. Вильса, к счастью для неё, сумела всё забыть… В тот день она дала мне пощёчину и убежала. Два дня дулась и обижалась, не хотела со мной разговаривать, но вскоре всё простила и забыла. А я вот забыть не смог. Да и она, наверное, всё же так и не забыла оскорбления, которое я нанёс ей. С тех пор Вильса избегала встреч со мной. Наше общение опять свелось к переписке. Тайной, само собой. Письма мы слали друг другу каждый день и были в них полностью откровенны друг с другом, говорили обо всём на свете с бесконечной открытостью и искренностью. А воочию виделись только на церемониях.
— Нэльд знает о твоих чувствах?
— Теперь да, — опустил голову Льехх. Он помолчал несколько мгновений и вдруг вскочил на ноги. — Мьярна! Как же я раньше об этом не подумал! Нэльд не мог взять девственность Вильсы. По времени не получается. Перед прохождением Врат её проверяли, и она была девственницей. А на другое утро после прохождения она сбежала. Начни они с Нэльдом заниматься в ту ночь любовью, им было бы не успеть выбраться из дворца, — тогда каждое мгновение было на счету. Нэльд с Вильсой не дураки, и какая бы страсть их ни сжигала, потерпели бы до той минуты, пока не выберутся за границы королевства. Но если так, то свежая кровь на постели — ложь для священников. Тогда я не понимаю… Как Вильса могла передать Нэльду ольм, если её девственность осталась при ней?
— Насколько я поняла с твоих же слов, — хитро прищурилась призракша, — никакого ольма у Вильсы вообще не было. Во всяком случае, такого, чтобы сгодился для Жертвоприношения.
— Может, в ходе обучения наработался? — не очень уверенно сказал Льехх.
— Не исключено. Однако непонятно, в ходе чего наработался ольм у Нэльда. Или воинская подготовка до такой степени сходна с обучением ольменг?
— Кое-что общее есть… Медитация, управление дыханием и телесной энергией… Разминочные упражнения перед танцевальными уроками и воинскими тренировками тоже одинаковы. Но этого мало, чтобы порядком накобелировавшийся лейтенант дворцовой стражи мог заменить целомудренную ольменгу.
Призракша усмехнулась ехидно:
— Объясни, будь любезен, какая конкретно может быть связь между половыми органами, как мужскими, так и женскими, и небесной благодатью.
Льехх возмущённо вскинулся, покраснел и пролепетал смущённо:
— Как можно говорить такое вслух!
Призракша окончательно развеселилась:
— Ну вы и даёте! Трахаться можно, а говорить об этом — ни-ни. Истинное средневековье.
Льехх хотел было ответить разгневанной тирадой, но осёкся на полуслове:
— Подожди… Но ведь священники не оспаривали замену! Каким бы ни был истинный ольм Нэльда, для Жертвоприношения он сгодился. Раньше такие замены тоже бывали… И я не уверен, что заменщики всегда забирали у Жертвы её ольм. Нэльду ведь это не понадобилось! Но если специально подготовленную ольменгу вот так запросто можно заменить первым попавшимся воином, а обряд при этом всё равно свершится так, как ему должно, то значит и воина можно столь же успешно заменить каким-нибудь священным животным, и на качество церемонии это нисколько не повлияет! Например, можно взять красного коня. Или белого быка. Или радужного дракона… Всевечное Небо! Но если жертвой может быть священное животное, то зачем вот уже три столетия ежегодно убивать людей?!
Призракша посмотрела на короля с интересом:
— Льехх, а откуда вообще взялся обычай Жертвоприношения? В других государствах он есть?
— В некоторых… В Тареге, например, на принцессе которой я должен был жениться. Но первым церемонию Жертвоприношения ввел Вариг. Именно из-за появления Всеобщей Защиты наши короли и стали считаться богами. Ведь управлять полученной во время Жертвоприношения силой может только законно царствующий государь.
— А что было до этой церемонии? Насколько я поняла остатки мыслей послушницы, некая защитная магия для варигских земель применялась и до ведения Жертвоприношения. Богами ваши короли тоже считаются не последние триста лет, а значительно дольше. Стоп! — вскочила с бордюра призракша. — Так у вас что, на самом деле волшебство есть?!
— А у вас нет? — удивился Льехх.
— Нет… Только в сказках… Впрочем, сейчас не это важно. Как устанавливали Всеобщую Защиту до введения церемонии Жертвоприношения?
— Н-не знаю… Надо старые хроники в библиотеках посмотреть… Пойдём! — Льехх потянул призракшу к двери.
— Стой! Куда ты меня тащишь?
— В библиотеку. Ты же говорила, что умеешь читать!
— Умею, но… Да не беги ты так! — Призракша наступила себе на подол, споткнулась. — Какая извращенка придумала ходить в длинных платьях?!
— А в чём ходят женщины у вас? — заинтересовался Льехх.
— В брюках. Или в юбках длиной не ниже, чем до колена. Но чаще в брюках.
Льехх кивнул.
— Я распоряжусь принести дамский костюм для верховой езды северянского стиля. Он должен быть похож на привычную тебе одежду.
— Ой! — вдруг смутилась призракша. — А как же мы выйдем? Что подумают твои придворные?
— Что ты моя новая фаворитка.
— Но же я монахиня! Точнее — это тело принадлежало монахине. И мы были в церкви! Что о тебе будут говорить придворные?
— Ничего не будут говорить. Я ведь какой-никакой, а бог. К тому же после того, что вытворял мой дед, потрахушки с монашкой на церковном алтаре выглядят невинной мелочью.
— Тогда ладно, — успокоилась призракша. — Тем более, что это не ещё монахиня, а всего лишь послушница. — Иномирская гостья посмотрела на Льехха и спросила осторожно: — Тебе ведь не очень хорошо здесь жилось?
Льехх коротко и зло рассмеялся:
— Изящные у тебя формулировки… «Не очень хорошо жилось». Да если бы не родители Нэльда, я давно бы уже рехнулся! Или стал точно таким же, как и мой дед, что ещё хуже. Знаешь, как его называли? Тальг-Кровавник. При нём дворец был похож на смесь борделя с камерой пыток! Я до сих пор помню, как отец Нэльда убаюкивал меня будто малыша, потому что я не мог заснуть от страха… А тётушка Делья варила лечебные отвары, которые унимали душевную боль. Если бы не дядюшка с тётушкой, я даже не знаю, что со мной вообще было бы…
— Где они сейчас?
— В могиле. Три года назад их убила дацера. Дядюшка Льенс давно уволился из дворца и купил кузницу в пригороде. Я часто у них бывал. Очень часто. Для них мы с Вильсой ничем не отличались от Нэльда… Знаешь, а ведь я всё же был счастлив. Несмотря ни на что — был.
