— Я не историк. Но могу вас просветить.
— Уж, пожалуйста. Просвети.
— В 2030-хх годах в России были введены серьёзные запреты на публичное обнажение. В основном по религиозным соображениям…
— Ну, конечно! Куда же без них!
— Много было культурно-религиозных столкновений, выступление националистов, череда медийных переворотов, давление мусульманских общин и акты гражданского неповиновения. Что и привело к принятию этого закона и других подобных этому, охраняющих чувства верующих. Возникла эпоха медийной диктатуры.
— Альфа?
— Нет. Тогда её ещё не было. Тогда был просто Первый объединённый канал РИК. Ему удалось сохранить единство и мир в обществе. Ну а в 60-е гг. началась оттепель, — ну, надо же, как всё похоже, — Постепенно стали появляться другие каналы, восстановился медийный и культурный плюрализм. С тех пор всё у нас достаточно либерально. Если не считать небольшой винтажной ностальгии в 90-е, когда хиджабы были настоящим писком моды.
— Ну, хватит истории. Что там у тебя ещё?
— Часы, — он одел мне на запястье браслет с утолщением, отдалённо напоминавшим циферблат.
— А время на них как смотреть?
— Время вам бот скажет и покажет. На это не надо смотреть. Просто носите.
Мне он уже начал надоедать. Я подошёл к Экстре. Она раздавала команды своим ботам-помощникам, которые суетились около женских нарядов. Какие-то звёзды ещё сюда заглянут сегодня.
— А какие звёзды ещё сегодня сюда заглянут?
— Ммм… разние, — чёта она замялась и покосилась на Ботаника.
— Что вы переглядываетесь? А? — я слегка наклонил голову и вперился взглядом в Ботаника.
— У нас с вами съёмки интервью уже скоро. Нужно поторопиться, — Ботаник был невозмутим.
— Да ладно тебе, Ботик. Что вы от меня скрываете? Ну, дорогой, признавайся, — я подошёл к нему и обнял за плечи.
— Ви риал хочите знат? Оки. Будет Сирена, вот-вот, — Экстра, казалось, ничего не собиралась скрывать, а даже хотела посмотреть на эту нашу встречу.
— Ага… ну, ясно… кофе мне принесите, плиз, и газету… эмм… тьфу чёрт… дождёшься от вас газет! Стену мне дайте с экраном — время у нас ещё есть, отдохну перед дорогой.
— Ви очен старо-модни. Кофе — вредна… В некотрих странах запресчен как наркот. А все нормал лиуди слушаут ботав, а не в стени палиатса.
— Боты — враги человечества! Они приучают вас к безделью и пассивному восприятию реальности! — я демонстративно плюхнулся в кресло.
— Я — ваш друг, — сказал мой Ботик.
— Тогда кофе мне, голый друг, и контент на стену. От линз у меня уже глаза болят. Я подожду. Мне торопиться некуда.
— Эта встреча будет крайне нежелательной.
— Опять за своё? Перезагружу!
— Если я вас раздражаю, я могу слиться с фоном.
— Отличная идея! Давай! Слейся с фоном и заткни фонтан.
Ботаник подстроил свою окраску под цвет обоев и всего, что было за ним. Его, конечно, было видно, не совсем прям невидимка какой-то, но ощущение свободного пространства появилось. Экстра ушла куда-то со своей командой в подсобные помещения. Её бот оповестил меня, что сделал заказ кофе в международной службе пневматической доставки. А через минуту он уже подходил к ящику в стене, из которого выудил на свой поднос пригоршню кофейных зёрен, поставил на него также стакан воды, дезинфектор и всё это перенёс на столик рядом со мной. Других вариантов у них в будущем, судя по всему, не было.
В шоуруме никого, кроме говорящей техники, не осталось. А я, взволнованный, сидел, жевал кофейные зёрна и тупо пялился в экран, ни во что не вникая… Кресло стояло как-то боком к стене и я даже был вынужден наклонять голову, чтобы что-то разглядеть. Бот Экстры потоптался немного, глядя на то, как я изворачиваюсь, и показал мне пример, приложив ладонь к экрану на некоторое время. Когда он отнял ладонь и развернул, на ней уже был такой же экран, но в миниатюре, занимавший всю поверхность ладони.
Мне этот фокус понравился. Так я смог просматривать новости, сидя в максимально удобной позе.
— Можно и в очки вставить…
— Не надо! Давай тоже, с фоном слейся.
— Как скажете.
Новости были с самых разных концов света. Я смотрел превьюшки и расширял пальцами те, что казались интересными. Одна из новостей касалась забастовки программеров и дизайнеров крупнейшей мировой компании Apple-Microsoft. Все они, в какой бы стране ни жили, на один день устроили онлайн флеш-моб. Через всплывающие окна и СПАМ требовали увеличения зарплат и снижения уровня слежки за их жизнью. Вот он — новый рабочий класс будущего! И почему их до сих пор на ботов не заменили? А вот и светская хроника с моим великолепным участием…
И тут двери растворились. Я встал, машинально пряча за спину ладонь, на которой мелькали кадры с ночным клубом, и вот так в полный рост, весь в белом и с крыльями на спине — встретил её. Всё было как в замедленной съёмке. Первой шёл бот с ресепшн, загораживая ей обзор, но через пару шагов он отошёл, пропуская звезду телесериалов вперёд. На Сирене были солнечные очки, и пока она двигалась от двери, снимала их. Потом ещё потратила немного времени на то, чтобы отбросить прядь мешавших зрению волос. И когда наши глаза встретились — мы стояли буквально в полуметре друг от друга. От неожиданности она застыла. В это же время в шоурум вбежала Экстра, но я лишь слышал стук её каблуков, и не поворачивал голову, стараясь не пропустить ничего в лице и глазах Сирены.
— Прива, — моя актриса быстро взяла свои эмоции под контроль и натянула маску приветливости.
— Прива-Прива… Как жизнь?
— Фай!
— То есть, всё хорошо?
— Ес… да.
— Прива, Сире, — Экстра наконец-то подошла, и они ритуально по очереди подставили друг другу свои обе щёки; обе были сантиметров на 5 выше меня, и я пожалел, что встал. — Ти туда, — и она показала Сирене в сторону примерочной.
— Окс. Бай, — это она бросила мне и пошла туда, куда её послали, удивлённо осматривая полупрозрачных ботов.
За ней семенил её собственный бот, одетый как девушка. Прям, как во сне.
— До встречи… Ещё увидимся… Мир тесен, — последние слова я уже говорил практически самому себе.
Когда Сирена скрылась, я снова подумал, в чём причина этой моей необъяснимой слабости перед её образом. До сих пор ноги ватные и в груди какие-то яркие вспышки покалывают.
Пока я тряс рукой, пытаясь избавиться от телеплёнки, прилипшей к ладони, Экстра посмотрела на меня как на червяка, достойного презрения. Это был её визуальный ответ на мой давешний взгляд. Я очень хорошо понял, что она имеет в виду. Для неё эта девица — всего лишь ещё один повод отозваться о моём дурном вкусе. Ну, что ж. Пусть думает, что хочет. Ей сейчас это полезно. Она будет ещё долго разбираться в своих чувствах — чего тут больше: ревности, чувства собственности, жалости или любви…
