Евгений Енин - Случайностей не бывает

— Да что там такое? — крикнул Джо.

— Плюнул, сволочь, — повторил Фрол. — Ну что, вылупился, ядом своим плюнул. Отравил. Две минуты у нас осталось. Потом всё, развалимся.

— Как развалимся? Почему? — вырвался Артём.

— На ходу, — со спокойствием трупа пояснил Фрол. — От яда.

— Так сворачивайте в стену или куда там хотите! — потребовал Джо.

— В земле вообще шансов нет. Тут, может быть, хоть один из нас выживет. Конечно, очень сильно покалеченный.

Хотя голос Фрола был спокойным, по его щеке побежала слеза.

Набегающим потоком воздуха от крыши вагона оторвало кусок, и ветер завыл внутри кабины.

Вагон, отравленный ядом Олгой-Хорхоя, начал разваливаться.

Зеркло заднего вида исчезло.

Боковое стекло треснуло.

— Так-то я шутил про отравленный поезд, — пробормотал Артём.

— А что, кто-то смеялся? — спросил нахмуренный Фрол.

Снаружи что-то загрохотало. Это отогнулся кусок наружной обшивки и замолотил на ветру по стене вагона.

— Порфирий Гордеевич, а Порфирий Гордеевич! — довольно скандальным тоном затараторила Яна, вдруг поверившая в серьёзность ситуации, — товарищ обер-кондуктор, вы нас вообще-то довести должны. Вы обещали. Мы билет купили. Вы не имеете права! Вы главный в этом поезде, давайте делайте что-нибудь.

Эльф грустно улыбнулся.

— Эх, сорока, кончился мой поезд.

— Ну говорят же вам, давайте в стену рулите.

Эльф пожал плечами.

— Не пройдём сейчас. Разобьёмся. Кондиция не та.

— Разобьёмся? А так мы что? А так что с нами будет?

— А так кабина развалится. — Кондуктор вздохнул. — И нас сожрёт этот червяк. Или раздавит.

— Нет! Вы с ума сошли разваливаться? Я не хочу!

Артём и Джо энергично покивали в знак того, что им бы тоже очень не хотелось.

— Ай! — нога Яны провалилась в пол, который внезапно проржавел насквозь.

Её подхватил под локоть Артём.

— Что ты сидишь, — вырвала она руку у человека и перешла с эльфом на «ты». — Нечисть ушастая! Делай что-нибудь! Мы же умрём сейчас!

Яне стало страшно.

Она осознала, что её умение нырять, лазать по скалам, кататься на борде, водить машину, и всё прочее, что делало её в собственных глазах весьма экстремальной девчонкой, никак не поможет выжить в куске вагона, несущемся со скоростью двести километров в час, разваливающемся на части и с многотонным червём за плечами.

Эльф показал два пальца.

— Две минуты. У нас есть ещё две минуты. Фролушка, а и правда, что зря сидеть, давай, сооруди нам быстренько по бокалу шампанского. Успеем небось попрощаться. Где тут у нас…

Фрол бросился к шкафчику справа от двери. Он распахнул украшенную инкрустацией дверцу красного дерева, и она осталась у него в руке. Фрол выронил её, схватил уже падающие две бутылки зелёного стекла без этикеток, непонятно как уцелевшие во время гонки, и шкаф распался на щепки, с треском дерева и звоном разбитых бокалов.

— Вот, ваше благородие, — предъявил он бутылки обер-кондуктору, — без посуды-с.

— А, — махнул рукой Порфирий Гордеевич, — не до церемоний нам, не до чинов.

Он взял одну бутылку из рук своего помощника, рукой профессионала сдёрнул мюзле и, ударив ладонью по дну, выбил пробку, облив Джо пеной.

— О, прости, дружок, растрясло. Ну, как у нас говорили, les dames d'abord, дамы вперёд.

Он протянул бутылку Яне.

— Осторожно!

Но было поздно. Яна смело опрокинула бутылку, как если бы там была вода, и мгновенно подавилась пеной, которая лезла у неё изо рта, как у бешеного верблюда.

— Эх, молодёжь, ничего не умеют.

Порфирий Гордеевич забрал у Яны бутылку, аккуратно поднял над головой, и направил себе в рот тонкую, но уверенную и непрерывную струю.

Поскольку смотрел он вверх, то первый увидел, как слетела крыша. На этот раз целиком, и обер-кондуктор не выдержал, облился и захлебнулся шампанским хуже Яны.

Джо и Фрол свою бутылку прикончили в два глотка каждый.

Артёму ничего не досталось, о чём он не узнал, поскольку был поглощён отламыванием кусков от латунной тумбы пульта управления. Металл напоминал плохой, твёрдый жёлтый пластилин. Лепить из него не получалось.

Вслед за крышей отвалилась левая стенка, ударилась о стену тоннеля и разлетелась в пыль.

Какая-то крошка била по лицам: кабина начала рассыпаться на всё более мелкие кусочки, которые сдувал поток встречного воздуха. Пол под ногами прогибался, то у одного, то у другого нога проваливалась насквозь, а поскольку держаться было уже не за что, все держались друг за друга.

— На пол легли все! — крикнул Порфирий Гордеевич.

Так можно было дольше продержаться. На пару — тройку секунд.

Яна представила встречу своего тела со шпалами, рельсами и щебёнкой на такой скорости, и ей стало плохо.

Ветер ударил по ним сильнее, это передняя стена кабины перестала существовать.

Одну руку Яна положила под голову, чтобы хоть что-то было между головой и шпалами, когда опора исчезнет, второй прикрыла голову от ветра. Пол провалился на пару дюймов, покосившись в сторону, где которой лежал чёрт, самый тяжёлый из них. Наверное, нужно было попрощаться, но ветер уносил слова, а малейшая попытка шевельнуться вызвала бы немедленную катастрофу.

— Ай!

Яна лежала посередине, и именно под ней пол того, что осталось от кабины, раскололся пополам. Половинки начали расходиться и крениться влево и вправо, их тянули тяжёлые колёсные пары. Яна взвизгнула и схватилась левой рукой за Порфирия Гордеевича, правой — за Артёма, лежавших рядом. Они, почувствовав движение пола, вцепились в неё.

Теперь только их руки удерживали вместе две половины тележки.

Но руки скользили, половинки расходились, приподнимая Яну, лежащую как раз на острых краях.

Запястья.

Ладони.

Кончики пальцев.

Всё.

Руки Яны выскользнули из рук человека и эльфа. Её подкинуло вверх расходящимися краями, порвав курку и поцарапав рёбра, и тут же она ухнула вниз, на шпалы.

Не долетала.

Повисла.

Как-то.

На чём-то.

Похоже, она зацепилась за что-то ремнём. Или её что-то зацепило. Яну повело в сторону, короткий полёт, удар о что-то мягкое. Это точно не шпалы.

Яна решилась открыть глаза — она висела на рогах Азалии, чёртовой мамы.

Азалия подмигнула ей чёрным козьим глазом и мотнула головой так, что стряхнула Яну на дрезину.

— Мальчики, быстрее! — крикнула она, придержав Яну, пытающуюся подняться.

Мальчики, Роберт и Бенедикт, одной ногой стояли на дрезине, другой на остатках кабины, своим весом удерживая расходящиеся края.

Боб одной рукой перекинул на дрезину Артёма. Беня помог перескочить Джо. Порфирий Гордеевич толкнул на дрезину Фрола, а сам торжественно, как капитан, покидающий тонущее судно с последнего торчащего над водой дюйма мачты, перешагнул с бывшего поезда-призрака на дрезину фирмы «Черти унесли». На голове у него снова была фуражка, в руках он держал контроллер.