— Хорошо, будем собирать арсенал, — сказал священник. — Принцип тот же: в каждом отряде должен быть один «видящий». Напомните-ка мне, кто у нас видит пришельцев.
Алексей, Ольга и Людмила Петровна подняли руки.
— Я вижу не всегда, — сказал Пётр, — но очень хорошо чувствую.
— Нет, нам нужен стопроцентный результат.
— И ещё мне кажется, что есть ещё один человек, который их видит, — продолжил Пётр. — Он должен вот-вот приехать из Израиля.
— Будем иметь в виду. Что ж, назначаю первую группу. — Отец Иларион оглядел всех «молитвенным взором». — Рабы Божьи Вадим, Пётр, Алексей. Благословение Господне на вас. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. С оружием позже разберёмся.
— Если мы уничтожим этих тварей, не зашлют ли они новых? — спросил Вадим.
— Сие мне неведомо, — сказал отец Иларион. — Но сидеть сложа руки дальше нельзя.
Вадик колесил по городу на своём такси и ждал сигнала к началу операции от начальника штаба. Отец Иларион следил за перемещениями пришельцев из штаб-квартиры ведомым только ему способом и ждал, когда кто-нибудь из них окажется в одиночестве, и притом чтобы в радиусе сотни метров не было людей, которые могут пострадать. Пока удобный случай не представлялся.
В бардачке у Вадима лежали заряженный «Магнум» майора и «Макарыч», выданный всё тем же майором. Там же находились подсумок с патронами для револьвера и запасной магазин для пистолета. Степанову пришлось оформить Вадика сотрудником ФСБ на случай, если его автомобиль вздумает обыскать дорожно-патрульная служба или если его попытаются арестовать в процессе самой операции. Под сиденьем лежал острый тесак для отсечения головы. Другого оружия, если не считать Светин лук, в арсенале «охотников» пока не было, телефон Гаврилы не отвечал.
Получив сигнал, Вадик должен был подхватить Петра и Алексея, находящихся в квартире Людмилы Петровны, ехать на указанное место, убедиться, что поблизости нет людей, и открыть стрельбу на поражение из «Макарыча» по пришельцу. Пётр должен был стрелять из «Магнума», Алексей помогать обоим прицеливаться. Все надеялись, что и Пётр сможет увидеть гуманоида. В случае, если пришелец будет ранен, а не умерщвлён с помощью пуль, необходимо было пустить в ход тесак. Затем в спешном порядке покинуть место происшествия, постаравшись забрать с собой труп, и отправиться в штаб-квартиру.
Майор собирался обеспечивать прикрытие со стороны силовых структур, насколько это было в его силах.
* * *
— Раб Божий Вадим через десять минут к вам подъедет, — сказал голос отца Илариона в трубке. Было три часа ночи. — Один из младших пришельцев кого-то ждёт на лавке в одном из скверов Бульварного кольца. Будьте осторожны!
— Благословите! — попросил Пётр.
— Бог благословит!
Они с Алексеем выскочили на улицу и вскоре увидели машину Вадима, выруливающую из-за угла.
— В темпе запрыгивайте! — крикнул Вадик в открытое окно, с визгом паркуясь у подъезда.
Пётр сел рядом с водителем, Алексей — сзади. В автомобиле гремела забойная музыка и слышался голос Кости Каничева.
— Это «Стать Севера» «Алисы», — прокомментировал друг детства, рвя с места в карьер. — Каничев — свой чувак, православный. Он нам поможет в борьбе с проклятыми бесюгами!
«Мне не продержаться и дня без тех, кто сердцем впитал святую волю Небес. Я танцую в центре огня. Так раскалённый металл перерождается в крест», — пел Каничев.
— Мать моя павианиха! — вдруг завопил Вадик. — Слушай, какая мысля́ пришла! Давай за Каничевым заедем, нам почти по пути! Он тут неподалёку в элитном доме деньки коротает.
— Ты что, знако́м с Каничевым? — удивился Пётр.
— Ну, не то, чтобы очень. Однако, кто такой Вадим Железняков, он знает. Мы с ним по е-мэйлу переписываемся, пару раз созванивались. Я уж ему сообщил, какая у нас ситуация, и он сказал в случае крайней нужды обращаться к нему за помощью.
— А если клиент уйдёт?
— А если без Каничева не справимся? Может, это мне — озарение свыше?
У Иваненко возникло чувство, что «озарение свыше» спланировано его другом заранее.
— Надо с начальником штаба посоветоваться…
— Некогда! Всё, звоню Каничеву, лишний ствол нам не помешает.
— Откуда у него ствол?
— Взял «Протекту» у Вани Охлобского. Нехилое ружьишко — двенадцатый калибр, барабан на двенадцать патронов… Всё, замолкни, кажись, дозвонился! — Вадик заглушил музыку.
Каничев ещё не ложился. Сказал, что будет ждать рядом с постом охраны.
— Прикинь, группа «Алиса» — питерская, а Каничев — коренной москвич! — продолжил тарахтеть Вадик, когда отключил телефон. — Каково ему мотаться всё время туда-сюда! Помнишь, была у них песня «Трасса Е-95»? Тогда так «Ленинградка» в атласах обозначалась. Запружена она вечно…
— Хватит трепаться, — сказал Пётр, — дай лучше послушать «Алису»! Я уже давно её не слушал.
— Да ты всё равно половину слов не разберёшь! «Драматический баритон», блин! Поройся в бардачке, там помимо стволов должны быть распечатки каничевских песен… Да уже приехали почти!
* * *
Каничев вышел из подъезда в сопровождении возбуждённого Вадика, который первый раз общался со своим кумиром лицом к лицу. В руках рок-музыкант держал гитарный футляр.
— Дичь, как я понимаю, крупная? — сдержанно спросил Костя, усаживаясь рядом с Алексеем и пожимая тому руку.
— Не то, чтобы очень крупная, но агрессивная, — ответил Иваненко, тоже протягивая руку православному рокеру. — Да ещё и не всякому видная.
— Бог даст, сдюжим, — сказал Каничев и ушёл в молитву.
Вадику хватило мозгов заткнуться и не врубать музыку.
На Бульварном даже в это время не стихало движение. Можно было задеть проезжающие автомобили, покалечить людей. Но выхода не было.
Они припарковались. Каничев достал из футляра «Протекту», разложил приклад. Пётр и Вадик достали своё оружие. Все перекрестились, вылезли из машины и направились вдоль по указанному скверу. Перевели оружие в боевое положение.
Людей в сквере, к счастью, не было. Никого не было.
— Повернул голову в нашу сторону, — шепнул Алексей, указывая на пустую лавку, освящённую оранжевыми фонарями с бульвара. — Встаёт…
Раздалась канонада выстрелов: огонь открыли все одновременно. И одновременно прекратили, увидев раненого материализовавшегося пришельца, ковыляющего к ограде сквера. Неужели он собирался в таком состоянии перебегать бульвар? Нет, расчёт его был прост: он думал, что в него не будут больше стрелять, боясь задеть проезжающие автомобили. Но автомобилей не было!
