— Слава Богу! — облегченно вздохнул Ферти, трогаясь с места.
Какое-то время, почти до самой автострады, Ферти держался от них поодаль. Он нагнал их именно там, у светофора. «Волга» немного притормозила, но, несмотря на красный свет, останавливаться не стала. Вырулила на магистраль, повернула налево и помчалась в сторону города.
— Упустим, — забеспокоился Караев.
— Ни за что! — с уверенностью обнадежил Том, последовав примеру пьяной троицы.
«Волга» шла под сто, хотя знак, стоявший на этом отрезке пути, требовал ограничения скорости до шестидесяти километров в час. Кроме того, машина чекистов виляла, мешая обгону.
— Нарочно это делают, — заметил Маккормак.
— Тем лучше! — охваченный гоночным зудом, буркнул Ферти.
Чтобы он, водитель высокого класса, да уступил каким-то пьяным прапорщикам? И не простым прапорщикам, а своим зарубежным коллегам… Да ни за что!
Изловчившись, Том стал обходить «волгу» с правой стороны. Чуть ли не впритирку. Он делал все, чтобы сидевшие в ней чекисты обратили на него внимание. И он добился своего. Из открытых окон «волги» на них уставились три пары освирепевших глаз…
Том только этого и ждал. Вытянув из окна руку с выставленным средним пальцем, он четко и громко произнес:
— Козлы!
Такого откровенного оскорбления не перенес бы ни один человек в мире. А тут — всегда уверенный в своей безнаказанности пьяный чекист.
Ферти надавил на акселератор. И сразу вырвался вперед.
— Теперь, ребята, держитесь, — предупредил он, приходя в раж от начавшейся погони.
Караев посмотрел на спидометр. Стрелка трепетала у цифры 110… «Надо быть готовым», — сказал он себе, пристраивая прибор к заднему стеклу машины… «Волга» не отставала. Она шла в трех-четырех метрах от них.
— Не можешь подбавить газу? — спросил Маккормак, помогая Майклу с аппаратом.
— Я — могу, да «волга» не выдержит.
— И не вздумай! Дистанция — то что надо! — по-деловому отрезал Караев.
Промелькнул круг Комсомольского разъезда. Две разъяренные машины одна за другой понеслись к Сабунчинскому мосту.
— Мы на финишной прямой, — дрожащим голосом объявил Караев.
Сначала Ферти, а вслед за ним прапорщики влетели на мост.
— Пора! — сорвалось с губ Маккормака.
Из розетки-антенны, направленной на «волгу», выблеснула пронзительно-яркая искра света. Это было меньше, чем мгновение…
И на их глазах догонявшая их «волга» вдруг вильнула влево, на противоположную сторону моста, невероятнейшим образом накренившись, проскочила высокий тротуар и, протаранив железные перила моста, рухнула вниз…
Ферти уже был далеко, когда до них донесся глухой удар о землю, а затем вспышка огня и взрыв…
— Горите вы вечно в аду, — скрипнул зубами Караев.
— Аминь! — произнес Том.
Маккормак, перекрестившись, как бы самому себе заметил:
— Так погибли Диана и Доди.
— Что вы говорите?! — невольно притормозив, вскрикнул Ферти. — А я не верил…
Теперь они ехали тише. В салоне стояла тишина. Каждый думал о своем.
Мимо, в сторону Сабунчинского моста, празднично сверкая мигалками, не торопясь продефилировала полицейская машина. Они, очевидно, еще не знали о случившейся катастрофе. Дорожной полиции, мыслящей своими стандартами, она странной не покажется. В «волге», как они установят, сидели пьяные люди.
— Едем дальше! — потребовал Караев.
— Мы и так едем, Майкл, — глядя на профессора в зеркало, улыбнулся Том.
— Вы меня не поняли, Ферти, — металлом прозвучал голос Караева. — Я сегодня намерен поставить точку.
— Что значит «точку»? — с недоумением повернулся к нему Маккормак.
— Что вы имеете в виду? — подхватил Том.
— Что имею, то и введу, — не по-доброму усмехнулся он и жестко добавил:
— Сюрприз Президенту.
— Слишком рано. Пятый час утра, — вяло возразил Маккормак.
— Самое время, — заупрямился Майкл.
— Что ж, — после непродолжительной паузы подал голос Том, — в таком случае за сюрпризом надо заехать.
Пакет они собирали все вместе. Караев хотел вложить в него все, что у них имелось. Ферти возразил, сказав, что достаточно будет двух-трех, но сногсшибательных документов. На этом и порешили… Вложили одну из кассет, что они сообща прослушали, и несколько донесений.
В первом Худиев ставился в известность о том, кому, где и как сын Президента просадил пять миллионов долларов. К нему прилагалась копия написанной от руки расписки, по которой Сын брал на себя обязательства расплатиться с выигравшим, оказав ему ряд услуг. В том числе и прежде всего в выделении в центре Баку территории для постройки гостиницы и нескольких игорных домов.
Во втором полковнику сообщали, что брат президента принудил руководителей нефтеперерабатывающих заводов отпускать его заправкам бензин и дизельное топливо по ценам, на треть меньше закупочных…
В третьей, последней, писульке говорилось, что тот же Брат за крупную сумму, полученную им из рук в руки через Президента, такого-то и такого (называлась фамилия) назначил министром таможенного комитета. К бумаге прилагалась видеолента…
— Думаю, видеокассету не следует вкладывать в пакет, — Ферти отстранил руку Караева.
— Почему? — недовольно вскинулся Майкл.
— Во-первых, — стал убеждать Том, — на видеоленте есть другие жареные факты, проливающие свет на оставшиеся документы. Во-вторых, сюрприз получится объемным и будет напоминать бандероль. А бандероль вызовет подозрение — может показаться ему бомбой…
— Резонно, — согласился Караев.
Когда все было готово, Караев вдруг стукнул пятерней себя по лбу. И Том, и Эм как по команде повернулись к нему.
— Вот незадача, — сказал он. — Сейчас слишком рано, и к президентскому дворцу нас и близко не подпустят.
— Я думал, что серьезное, — перевел дыхание Ферти. — Это мои проблемы.
Цэрэушник есть цэрэушник. Он все продумал. Рядом, чуть ли не стена к стене с президентской резиденцией, находился отель для высокопоставленных гостей и делегаций. В нем остановился один из крупнейших американских бизнесменов, которому почему-то понадобилась помощь Тома. Бизнесмен разыскивал его весь минувший день…
— Сейчас, — засмеялся Ферти, — самое время разбудить его и сказать: «Доброе утро, сэр».
Как ни странно, гость поднял трубку с первого же зуммера.
— Не извиняйтесь, мистер Ферти, я ранняя пташка, — довольно бодро успокоил он «стеснительного» цэрэушника.
— Вы понимаете, — продолжал хитрить Том, — через час я вынужден по делам ехать к границе. Вероятно, задержусь там… Поэтому, если не возражаете, я сию минуту подъеду к вам.
