Опираясь о каменную кладку, он поднялся.
Несостоявшийся убийца лежал на полу бесформенной грудой, но всё ещё дышал.
Джаред пристально всмотрелся в него. Он испытывал горькое сожаление и стыд. И вместе с тем, в нём бурлила жестокая, поразившая его самого сила. Он хрипло рассмеялся. Так вот каково это — едва не убить человека!
И, конечно же, в этом не было ничего личного.
Он аккуратно отделил диск от металлической столешницы, выключил его защитное поле и опустил устройство в карман. Склонившись над привратником, нащупал пульс, и осторожно уложил убийцу на бок. Раненый находился в глубоком шоке. Руки обожжены, но жизни его ничто не угрожает. Джаред пнул меч под кровать, схватил свой походный мешок и помчался вниз по лестнице. В тёмной галерее, куда солнечный свет едва проникал сквозь окна из цветного стекла, служанка тащила в прачечную корзину из апартаментов Старшего сапиента. Джаред притормозил.
— Прошу прощения. Я немного намусорил в своей комнате, номер пятьдесят шесть, наверху. Не может ли кто-нибудь навести там порядок?
Горничная вежливо кивнула.
— Я кого-нибудь пошлю, Мастер.
Её корзина на вид была очень тяжёлой, и Джаред хотел попросить женщину не торопиться, но привратнику нужна была помощь, так что Джаред кратко поблагодарил горничную и отправился своим путём. Нужно быть острожным. Кто знает, какие ещё меры приняла королева «в частном порядке».
В конюшне сонные лошади хрупали овсом в подвязанных под мордами торбах. Он быстро оседлал коня, и прежде чем забраться в седло, вынул из футляра крохотный шприц и вколол в руку лекарство. Глубоко задышал, чувствуя, как боль покидает грудь.
Захлопнув футляр, прильнул к тёплому боку животного, борясь с головокружением; конь, выгнув шею, ткнулся носом ему в макушку.
Одно Джаред знал теперь совершенно определённо — ему никогда не найти никакого лекарства от своего недуга. У него был единственный шанс, и он им не воспользовался.
— Читай, — сказал Финн.
— Моя дорогая Клодия, лишь несколько слов…
Когда она произнесла это, её голос задрожал и оборвался — портрет ожил. Лицо отца повернулось к ней, пристальный взгляд прояснился, как будто он действительно видел Клодию. Портрет заговорил:
— Боюсь, это мой последний шанс связаться с тобой. Инкарцерон стал очень настойчив своих устремлениях. Он истощил почти всю энергию Ключей и ждёт теперь только Перчатки Сапфика.
— Перчатка, — прошептал Финн.
— Отец, — начала Клодия.
Но спокойный и насмешливый голос, записанный заранее, продолжил:
— Перчатка у Кейро. Она наверняка станет заключительной частью головоломки. Я начинаю понимать, что отслужил своё, и теперь Инкарцерону не нужен Смотритель. И он это прекрасно знает. Какая ирония! Как и сапиенты прежних дней, я создал монстра, который не соблюдает договорённостей.
Он сделал паузу, улыбка исчезла, и отец вдруг показался Клодии ужасно усталым.
— Охраняйте Портал, Клодия. Страшная жестокость Тюрьмы не должна проникнуть в Королевство. Если кто-то или что-то попытается прорваться через Портал — человек ли, зверь ли — вам необходимо уничтожить его. Инкарцерон лукавит, я больше не в курсе его планов.
Он холодно рассмеялся.
— Кажется, ты станешь наконец моей преемницей.
Его лицо застыло.
Клодия посмотрела на Финна. Вдалеке заиграли виолы, флейты и скрипки. Начинался бал.
— Это ты виноват, — сказал Чародей. — Только из твоих снов Инкарцерон мог узнать о Побеге. Лучше отдать ему Перчатку.
Сапфик покачал головой.
— Слишком поздно. Она стала частью меня. Как смогу я без неё петь свои песни?
Сапфик и Тёмный чародей
Они шли рука об руку сквозь толпу кланяющихся придворных, трепетание вееров и шёпот, под прицелом острых взглядов из-за масок — демонов, волков, русалок, аистов.
— Перчатка Сапфика! — пробормотал Финн. — У Кейро Перчатка Сапфика.
Клодия чувствовала, как он взбудоражен. Словно потрясшая его новость несла в себе надежду.
Они спустились по ступенькам и остановились у клумбы со сладко пахнущим ночными цветами. За аккуратно подстриженными деревьями сада виднелись фонарики над дорожкой, ведущей к гроту Ракушка. Клодия торопливо увлекла своего спутника за стоявший посреди клумбы фонтан в форме вазы, в котором шумно плескалась вода.
— Как он смог её заполучить? — спросила Клодия.
— Да какая разница! Если она настоящая, то с её помощью можно сделать всё что угодно. Но, может, Кейро просто обманул Смотрителя.
— Нет, — глядя на толпу под фонариками, задумчиво протянула Клодия. — Аттия упомянула какую-то перчатку. И вдруг так внезапно замолчала, будто Кейро заткнул ей рот.
— Значит, это настоящий артефакт! — Финн прошёлся по клумбе, топча ботинками нежные флоксы. — Он существует!
— На нас смотрят, — предостерегла Клодия.
— Плевать! Гильдас был бы в ужасе. Он никогда не доверял Кейро.
— Но ты доверяешь.
— Естественно. Но как же она у него оказалась? Что он собирается с ней делать?
Клодия продолжала смотреть на фланирующих, громко щебечущих придворных в ярких павлиньих нарядах, на сияющий шёлк, тщательно уложенные парики.
— Возможно, эта Перчатка и была источником энергии, который заметил Джаред.
— Да!
Он облокотился о вазу и испачкал камзол мхом. В глазах его сияла надежда. Клодия же испытывала только тревогу.
— Финн, кажется, мой отец думает, что, получив Перчатку, Инкарцерон сможет совершить Побег. Это же катастрофа! Кейро наверняка не…
— Никогда не знаешь, что выкинет Кейро, он непредсказуем.
— Неужели он может так поступить? Отдать Тюрьме предмет, который уничтожит всех, только для того чтобы сбежать самому?
Она заглянула Финну в лицо — он был вынужден встретиться с ней взглядом.
— Нет.
— Ты уверен?
— Конечно, уверен, — тихо и яростно ответил он. — Я знаю Кейро.
— Но ты только что сказал…
— Ну… этого он никогда бы не сделал.
Она тряхнула головой, не в силах больше терпеть эту дурацкую слепую преданность названому брату.
— Я тебе не верю. Думаю, ты тоже боишься, что он это сделает. И по-моему, Аттия переживает о том же. Ты слышал, что сказал мой отец. Никто, ни единая душа не должна проникнуть Наружу через Портал.
— Отец, как же! Какой он тебе отец?!
— Заткнись!
— И с каких это пор ты его слушаешься? — Пылая гневом, они стояли друг напротив друга — кошачья мордочка против чёрной маски.
