На столешнице стоял покрытый густым слоем пыли ноутбук. Полезный здесь и сейчас, как лысому расческа.
Морозов машинально побарабанил по пыльным клавишам пальцами. Негусто.
Он пошел прочь из кабинета, но остановился в дверях и оглянулся. Ему показалось, будто он что-то упустил. Что-то важное. Игорь внимательно осмотрел каждый предмет еще раз и обомлел. Взгляд его прилип к ноуту.
На темном, пыльном экране были нарисованы четыре человеческие фигурки. Одна большая и три маленькие…
Здесь недавно кто-то был!
Игорь вернулся в кабинет, обследовал все с удвоенным тщанием. Но, кроме примитивного рисунка, следов присутствия человека больше не нашлось. Разве что упавшее кресло. Но кто знает, почему оно опрокинулось?
Морозов повторно обыскал спальню. Ничего. Плесень, вздувшиеся панели на стенах, гнилая кровать.
Морозов спустился на первый этаж. Проверил детей. Мальчишки возились в траве, что-то обсуждали вполголоса, спорили. По всей видимости, игра была в самом разгаре.
На душе у Игоря было тревожно.
Отъеденный ночью суп, рисунки на мониторе…
Нужно было отвлечься от загадок.
Игорь составил в уме приблизительный список дел и начал действовать. С мотком капроновой нитки ушел к деревьям и долго пытался поставить силки. Скользящая петля получалась хорошо, но вот куда ее приладить, Морозов ума не мог приложить. Опыта охоты у него не было. Он переходил от одного дерева к другому, примеривался и приглядывался, пока не уперся в узкую тропку, проложенную неведомо кем в высокой траве. Изловчившись, он устроил здесь первую ловушку. Вторую приладил под большим кустом. Вбил колышки, примотал петли.
Вроде бы получилось дельно.
На обратном пути Морозов услышал хлопанье крыльев и кряканье. Замер. Осторожно, стараясь не шуршать, он стал подбираться туда, откуда доносились всплески.
Через десяток метров приторно потянуло болотом. Игорь почувствовал, как ноги погружаются в холодную грязь. Он сделал еще пару шагов, но провалился в жижу по щиколотку. Остановился. Утопнуть в болоте в его планы не входило. А где-то впереди отчетливо раздавалось хлопанье крыльев, плеск и кряканье уток. Там явно был водоем. Нужно было только найти верную дорогу к нему.
Морозов выбрался из грязи.
— Ладно! — погрозил он пальцем невидимым уткам. — Еще посмотрим… Посмотрим…
Что именно «посмотрим», Морозов не придумал, поэтому ограничился условными угрозами. Чавкая промокшими ботинками, он вернулся к дому. Возле колодца взгляд зацепился за какую-то черную веревку, валявшуюся в траве. Ничего подобного тут раньше не было!
Игорь резко развернулся. «Веревка» стремительно исчезла в траве.
Гадюка!
От ужаса внутри Морозова все похолодело. Сердце заколотилось.
— Тварь, — прошептал он. — И ведь рядом совсем ползаешь, гадина…
Игорь терпеть не мог змей, патологически их боялся. Восторг натуралиста Дроздова, с которым тот хватался за любую ползучую хреновину, был Морозову категорически чужд.
Игорь по широкой дуге обошел место встречи с гадом, заскочил в сарай и снял с гвоздя косу. Критически оглядел лезвие. Не фатально, но ржавое. Так дело не пойдет. Он внимательно поискал возле стены и с радостью обнаружил точильный камень…
На жаре окашивать двор было нелегко. Сухие стебли плохо срезались, норовили сломаться, да и косарь, честно говоря, из Игоря был аховый. С него сошло семь потов, прежде чем удалось привести в порядок сравнительно небольшой пятачок перед домом. Зато мальчишки с удовольствием помогали ему сносить скошенную траву в одну большую кучу.
Когда с сенокосом было покончено, Игорь плюхнулся в тень, отдуваясь, а дети с восторгом сиганули в ароматный стог.
— Ну, хоть кому-то хорошо, — пробормотал Игорь, сдувая капли пота со лба.
Подходило время обеда. Поскольку сегодняшняя добыча состояла только из натруженных непривычной работой мышц и разболевшихся ран, Морозов понял: готовить придется все тот же суп из тушенки. На этот раз он не стал разнообразить меню сомнительными салатами, а просто сунул верхушки крапивы в кастрюлю вместе с кубиками и содержимым консервов. Получилось значительно лучше, чем накануне.
Пока суп остывал, Игорь размышлял над ночным происшествием. Если кто-то вчера слопал пол-кастрюли, то ведь ничто не мешает этому «кому-то» сделать это и сегодня?
— Надо будет подготовиться, — решил Игорь. Он подметил, что снова стал часто разговаривать сам с собой, как в первые дни после пробуждения. Хмыкнул и будто бы назло сказал: — Ну и ладно. Как хочу, так и делаю.
Морозов вышел на крыльцо и крикнул мальчишек. Те прибежали вспотевшие, грязные, довольные. В глазах каждого тлели червоточинки испытанного горя и пережитых ужасов, но червоточинки эти сидели глубоко, не вылезали наружу без крайней необходимости. Коля, Олег и Андрюшка даже сейчас, даже среди этого чудовищного мира оставались детьми. И Морозову было приятно создавать вокруг них островок… нормальности.
— Пап, ты звал?
— Звал. Умываться и кушать…
За день Игорь еще несколько раз выходил косить траву, проверял ловушки и разведывал, как подобраться к пруду с утками. А под вечер сделал вместе с детьми небольшой обход новых владений.
Они обогнули хутор по широкой дуге. К западу раскинулось широкое поле, поросшее сорной травой, на юге — тот самый заболотившийся пруд, к которому Игорь не решался подходить без предварительной разведки, на востоке рос густой ломкий ивняк. На севере же Морозов снова столкнулся с сырью. Под ногами чавкало, вокруг колосился тростник. Но это уже было не болото, скорее, река. Хутор находился между двумя водоемами, и это Игоря обрадовало. Была перспектива рыбалки и охоты.
Думая об охоте, Игорь задумался о том, как, собственно, зверя бить? Если с зайцем, попавшем в силки, все было более-менее ясно, то как быть с уткой? Ее в ловушку еще надо заманить, да и какой должна быть эта ловушка, Игорь не представлял. Голубей он в детстве ловил, на леску с крючком и хлебную крошку. Но то был голубь — городской, тупой и жадный. Лесную горлицу так просто не купишь. А уж утку и подавно. Нужно было какое-то оружие, способное бить жертву на расстоянии. В голову приходило лишь два варианта: метательное копье и лук со стрелами. Морозов пришел к выводу, что надо сделать и то и другое.
Домой он вернулся в приподнятом настроении. Тут же отправил детей играть, взял топор и срубил несколько длинных орешин. Ободрал с них кору и начал мастерить лук.
Задача, впрочем, оказалась не такой уж простой. Натянуть веревку на палку не составило труда. Однако изготовить более-менее внятную стрелу, было сложно. Ветки были кривые, пришлось вытачивать из довольно толстого стволика. С оперением тоже пришлось повозиться. Не зная, каким образом делать правильно, Морозов испробовал множество вариантов, и в конечном итоге просто плюнул на это дело. Метров на семь-восемь стрела летела вполне сносно и без оперения, потом все равно теряла силу и шла боком. Кончик Игорь заточил и обжег на огне.
