В наш век космических путешествий, проблема экспорта-импорта стоит более чем остро. Возможно, она не тупилась никогда, но за другие времена отвечать не могу.
Нужны корабли: звездолеты, катера флайеры, необходимо оборудование, важны технологии, в конце концов. И есть миры, которые все это готовы предоставить, более того — с радостью продать. Ибо прогресс, а технологический в особенности, отнюдь не стоит на месте, и пока ты будешь строить первое, контролировать второе и разбираться в третьем, все остальные миры уйдут далеко вперед. Да они уже ушли.
Конечно, можно, в теории, возвести свои верфи, выучить специалистов, конструировать и собирать собственные корабли… на это уйдут годы и миллиарды кредиток. И когда твой собственный, первый красавец-звездолет сойдет со стапелей, прямо с них, он может смело отправляться в… музей. Ну, может, не в музей, но давно уже подсчитано, на средства, необходимые для строительства и открытия, скажем, своей верфи — вложение, которое неизвестно когда окупится и окупится ли вообще, можно приобрести десять, десять! сверхсовременных звездолетов выше средней тонажности, оборудованных по последнему слову техники. А если мелких, то все двадцать. А, если не таких современных, то… и так далее.
Экономика — великая сила!
Получается, были миры, поставляющие оборудование, были миры, продающие технологии, миры — курорты и миры здравницы.
Куда, в таком случае, податься новооткрытым мирам, не имеющим все это, но страстно желающим заполучить.
Полезные ископаемые? Эдакая палочка-выручалочка всех фантастических произведений прошлого.
А знаете, сколько будет стоить развернуть добывающую промышленность на отдаленной планете? Именно промышленность, ибо без добычи в промышленных масштабах вся затея теряет смысл. Привезти и обучить персонал, наладить инфраструктуру. И это не все, добытое еще нужно доставить к месту назначения, возможно не к одному.
Цена руды, дерева, или чего еще там добывают, возрастет в разы, приравниваясь к цене за перевозку, а то и превышая ее.
Экономика — великая сила!
В любой планетной системе полно планет, полно спутников и астероидов, метеороидов и комет, где любые полезные и неполезные материалы и сырье можно добыть практически в любом количестве и относительно недорого.
Куда же, в таком случае, податься новооткрытым планетам с амбициями?
И вот здесь, людям пришла на помощь, человеческая же, природа.
Роскошь!
Предметы роскоши!
Мода!
Желание отличаться от соседа, возвыситься над толпой. Выделиться в среде серой массы, пусть эта масса состоит сплошь из миллионеров, ибо рядовым обывателям, помимо роскоши, есть к чему тянуться.
Когда открыли планету Брему, стало модно носить шкуры тамошнего леопарда. И весь высший свет десятков планет Содружества щеголял в переливающихся мехах «счастливого» животного. Цена на средних размеров шкуру доходила до миллиона! Сейчас их можно купить тысяч за десять. Тоже не дешево, но модница из среднего класса, как следует надавив на мужа, вполне способна себе позволить.
Моды сменяли друг друга, за всеми не уследить, да я не очень-то и старался.
За шкурами, кажется, пришла очередь куреуцких кристаллов. Камни, надо сказать, были действительно красивы, к тому же они имели свойства менять цвет, в зависимости от степени болезности хозяина. У относительно здоровых людей, кристаллы отливали идеально голубизной, стоило немного приболеть, и голубизна переходила в зелень, у людей серьезно больных, кристаллы становились красными, ну а у тех, кто при смерти, вообще чернели. А когда открыли, что они еще и обладают целебными свойствами, ойкумена будто сошла с ума.
Особо извращенные и особо обеспеченные богатеи цепляли их даже на любимых собачек.
Причем редкость кристаллов на самой Куреции, а также связанная с риском для жизни их добыча, обуславливали баснословные цены.
Мода на кристаллы продержалась почти полгода.
Немалый срок!
В отличие от шкур, сейчас почти полностью сошла на нет.
Это и понятно — кто захочет выставлять напоказ свои болячки? А носить кристалл тайно, в кармане, тогда зачем платить за него такие деньги? Ну и что, что лечебный? Например, опухоль дешевле и быстрее устранить оперативным путем, чем год таскать на себе переливающийся камень в ожидании, когда она рассосется.
Немейский шелк, анденские переливающиеся картины, бажоовские самоцветы, фьючерская живая вода — всего не упомнишь и не перечислишь — рог свонского лбарога, лгалганское пробковое дерево.
В данный момент, наряду с прочими, было модно мясо одного из головоногих моллюсков с Пота Керром. Пик уже миновал и деликатес из элитных ресторанов перекочевал в дорогие. Местные власти, как я понимал, пока можно выжимали из сложившейся ситуации максимум прибыли.
И вот — им понадобился палач.
Катер погрузился в воду — и болтанка прекратилась. Глубина океана на планете составляла от пятисот метров до километра. Плотность воды, а соответственно и давление, были намного ниже, чем на Земле, поэтому купола спокойно размещались на дне и, наверное, неплохо себя чувствовали на такой глубине. Хотя, как можно себя чувствовать, зная, что над тобой километр водной толщи?
Отстегнувшись, я придвинулся к единственному окошку. Мало что увидел. Вода оказалась мутной, и пилот продолжал двигаться по приборам.
— Высокая плотность планктона, — словно прочитав мои мысли, хотя должно быть наоборот, произнес керомец, или поттанец… — свет и тепло наших куполов притягивают их.
Я кивнул.
Вскоре показалось свечение, а затем и сам купол — несколько километровая конструкция, установленная на дне морском.
— Мы добываем мясо аммонитов вручную, если так можно выразиться — дедовским способом.
Аммонитами, как я узнал, здесь называли тех самых — модных моллюсков.
— Почему? Разве не проще и дешевле построить фермы, поставить на поток…
Мой собеседник — кто-то вроде мэра этого купола, слегка нахмурился. Видимо, вопрос поднимался не раз и порядком поднадоел ему.
— Видите ли, дороговизна мяса моллюсков, помимо прочих факторов, обуславливается и, э-э-э, некоторым риском, связанным с их промыслом. Богатеям нравится думать, что охотник чуть не погиб, только ради того, чтобы этот кусок дичи попал к ним на стол. Если мы начнем держать дичь в загонах, кормить ее будут автоматы, а ухаживать смогут и дети, кто станет платить за нее бешеные деньги.
— И у вас, насколько меня информировали, охотники действительно погибают.
Собеседник нахмурился еще больше.
— Только в последнее время. И мы не поймем, в чем дело.
