— Я этого не делал, я просто сказал…
— Нет, ты так сделал.
— Я сказал то, что сказал и тебе. Я не против того, чтобы ты работала на моих рейсах, но почему ты не хочешь, чтобы соблюдался график?
— Но ты же знаешь, как строятся эти графики! Если я буду просто ждать, у меня мало шансов. Если я обращаюсь к начальству с конкретной просьбой, она обычно удовлетворяется. Так в чем дело, Рейфорд?
— Давай отложим этот разговор до того времени, когда ты приедешь на обед.
— Нет, давай переговорим сейчас же! Рейфорд замолчал, подбирая слова.
— Подумай сама, Хетти, как из-за твоих просьб ломается график. Чтобы пойти тебе навстречу, нужно перемещать всех остальных.
— Так вот в чем дело! Оказывается, что ты переживаешь из-за всех других? Врать ему не хотелось.
— В какой-то мере.
— До сих пор тебя это совсем не беспокоило. Ты сам потворствовал моим просьбам назначить меня на твой рейс, а иногда даже проверял, сделано ли это.
— Помню.
— Тогда что же изменилось?
— Хетти, пожалуйста! Мне бы не хотелось обсуждать это по телефону.
— В таком случае можно встретиться в каком-нибудь другом месте.
— Сейчас это невозможно. После ограбления я не могу оставлять Хлою одну.
— Ну, тогда я приеду.
— Сейчас уже поздно.
— Рейфорд, ты даешь мне отставку?
— Если бы я хотел сделать это, я бы не приглашал тебя на обед.
— В присутствии дочери? Мне кажется, меня собираются хорошенько отделать.
— Что ты несешь, Хетти?
— Только то, что тебе нравилось ухаживать за мной, делая вид, что за этим стоит что-то еще.
— Готов признать это.
— Я переживаю из-за твоей жены, Рейфорд, в самом деле переживаю. Ты, наверно, чувствуешь себя виноватым, хотя мы не сделали ничего, за что нас могли бы обвинить. Но не надо отбрасывать меня еще до того как ты переживешь свою утрату и начнешь новую жизнь.
— Это совсем не так, Хетти. Что значит «отбрасывать»? У нас ведь не было близких отношений. Но если бы они были — почему тебя так интересуют этот журналист и румын?
— Карпатиу интересует всех, — ответила она. — А Бай — это единственный известный мне способ познакомиться с ним. Уж не думаешь ли ты, что у меня есть какие-то виды на него? Он — международный журналист! Хватит, Рейфорд.
— Я не думаю, что у тебя есть виды, я только спрашиваю, как это согласуется с тем, что ты сказала о наших отношениях?
— Так ты хочешь, чтобы я не летела в Нью-Йорк, чтобы не думала про них обоих?
— Вовсе нет, я этого не говорил.
— А я хочу. Если бы у меня были виды на тебя, то я бы своего добилась, поверь.
Рейфорд был ошеломлен. Его страхи и предположения оказались справедливыми. Но сейчас он почувствовал необходимость перейти к обороне.
— Но ты ведь никогда не думала, что у тебя есть серьезный шанс?
— Да, ты никак не обнаруживал своих намерений. Как я понимаю, ты принимал меня за милую крошку, слишком молоденькую для тебя, с которой приятно провести время, но не следует заходить чересчур далеко.
— Это верно лишь отчасти.
— Разве иногда тебе не хотелось зайти дальше?
— Я хотел бы поговорить с тобой об этом, Хетти.
— Ты мог бы сказать прямо сейчас. Рейфорд тяжело вздохнул:
— Да, были моменты, когда мне хотелось большего.
— Черт, я упустила шанс. Посчитала тебя недотрогой.
— А я и в самом деле недотрога.
— Да уж теперь-то конечно. Это мне понятно. Теперь ты болезненно переживаешь, что некоторое время думал о ком-то кроме жены. Но разве это означает, что я не могу летать с тобой, разговаривать, иной раз и малость выпить? Мы могли бы вернуться к тем отношениям, которые были у нас с тобой раньше, за исключением того, что у тебя уже не будет никаких задних мыслей.
— Но это же не значит, что ты не можешь разговаривать со мной, или работать со мной, когда у нас совпадает график. Если бы я не хотел видеть тебя, я не пригласил бы тебя на обед.
— Я все прекрасно понимаю, Рейфорд. Ты никак не решаешься произнести банальную фразу «будем друзьями».
— И не только друзьями, больше.
— Что же еще?
— Вот как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.
— Я уже сказала, что больше не хочу такой близости. Я не думаю, что ты станешь ухлестывать за мной после того, как исчезла твоя жена, но я также не хочу, чтобы меня третировали.
— Но я ведь не третирую тебя, раз пригласил на обед.
— А почему ты не приглашал меня раньше? Рейфорд промолчал.
— Ну?
— Раньше это было неудобно, — пробормотал он.
— А теперь стало неудобно встретиться в другом месте?
— Честно говоря, да. Но я очень хочу поговорить с тобой, и совсем не о том, чтобы распрощаться.
— Ты считаешь, что любопытство заставит меня приехать, Рейфорд? Я скажу тебе прямо: я отказываюсь. Я буду занята. Прими мои сожаления, 'ibi понимаешь, произошло то, что должно было произойти.
— Пожалуйста, Хетти. Мы хотим с тобой встретиться. Я хочу тебя видеть.
— Рейфорд, не надо переживать. В Нью-Йорк много рейсов. Я не буду делать никаких акробатических трюков, чтобы попасть на твои. Пожалуй, наоборот. Я постараюсь избегать их.
— Хетти, не надо так поступать.
— Да уж, конечно, именно так я и сделаю. Не переживай. Я была бы не прочь встретиться с Хлоей, но ведь ты наверняка почувствовал себя обязанным рассказать ей, что однажды чуть было не влюбился в меня.
— Хетти, ты можешь послушать меня еще одну минуту? Пожалуйста.
— Нет.
— Я хочу, чтобы ты пришла в четверг вечером. Я действительно должен сообщить тебе нечто очень важное.
— Скажи сейчас.
— Не по телефону.
— Тогда я не приду.
— Но если я скажу в общих чертах, ты придешь?
— Смотря в чем дело.
— Ладно, дело в том, что я понял, в чем причина исчезновений. Я хочу, чтобы и тебе открылась истина. Хетти долго хранила гробовое молчание.
— Ты там часом не стал каким-нибудь фанатиком? На этот раз пришлось задуматься Рейфорду.
Вообще-то ответить, пожалуй, следовало «да», но он не собирался признаваться в этом.
— Ты ведь неплохо знаешь меня, Хетти.
— Мне казалось, что да.
— Поверь мне, ты не потеряешь время зря.
— Скажи мне главное, и тогда я отвечу, захочу ли я слушать остальное.
— Нет, — ответил Рейфорд, удивляясь собственной решимости. — Я скажу это только лично, а не по телефону.
— Тогда я не приду.
— Хетти!
— Пока, Рейфорд.
— Хет…
Она повесила трубку.
— Я бы не сделал этого ни для кого другого, кроме тебя, — сказал Стив Планк после того, как он и Бак поблагодарили Мардж и разделились, чтобы сесть в разные такси. — Я не знаю, долго ли я смогу морочить им голову и притворяться, что я кто-то другой, так что ты не задерживайся.
