— Лайве мы и так влетим в копеечку, — усмехнулся Маран. — Придется ему чистить всю Вагру, теперь он вряд ли отвертится. А охранники… А что охранники? Пусть живут. Эх, не так я хотел бы уйти…
— А как? — поинтересовался Навер. Дан с удивлением увидел на его лице подлинное любопытство.
Но Маран ответить не успел. Послышался топот многих ног, и дверь студии заходила ходуном. Били руками, ногами, прикладами автоматов…
— Может, открыть? — сказал Мит, насмешливо кривя губы. — Разнесут ведь все вдребезги, а имущество как-никак государственное…
— Маран, — вдруг вспомнил Дан, — а станнер?
Маран хмыкнул.
— Какой у тебя там заряд?
— Восьмикратный. И две обоймы в кармане.
— Ну! Остается всего ничего — сто пятьдесят шесть охранников.
— Почему сто пятьдесят шесть?
— Шесть мобилей по тридцать человек. Можешь пересчитать. А как ты собираешься стрелять? Через дверь? Разве луч пройдет?.. Однако! Двери у них прямо как в Крепости. На месте этих олухов я перевернул бы автомат и…
Дробный сухой звук автоматной очереди прервал его.
— В замок надо, в замок, — укоризненно покачал головой Маран. — Чему их только учат… В замок.
— А ты посоветуй, — усмехнулся Мит.
— Дело… — Маран вдруг встал с подоконника и пошел к двери…
Дан открыл глаза и при виде нежно-голубого потолка испытал секундное неизъяснимое блаженство. Он дома. Дома? Смешно… Он вспомнил, как на периценской орбитальной станции столкнулся у люка с только что поднявшимся с планеты разведчиком из Лаха, тот оглядел пустой коридор, пробормотал: «Наконец-то дома, вот счастье-то», и, перехватив веселый взгляд Дана, смущенно засмеялся: «Анекдот и только, в каком бы дворце внизу я не жил, по каким бы райским садам не гулял, ощущение дома у меня возникает в этой металло-пластиковой клетке»…
Дан с удовольствием обвел взглядом помещение. Обыкновенная каюта, обтянутая обычным на внеземных станциях голубым пластиком — любимый цвет профилактической космомедицины, удобнейшая койка, которая переворачивается и превращается в диван, три кресла, низенький столик, утопленные в переборки шкафы, дисплей, пульт, пролонгатор… Все совершенно ординарное, но такое родное… Дан дотянулся до пульта, потыкал в сенсоры… На пролонгаторе замелькали изображения, подумав, он задержал обычный пейзаж — неизвестный ему водопад среди снежных склонов… можно было, конечно, выяснить, где он находится, но зачем, достаточно знать, что это на Земле… потом включил музыку, отыскал любимую «Неоконченную симфонию» и решил было чуточку понежиться в постели, но закрыв глаза, сразу вернулся во вчерашнюю ночь…
Итак, Маран подошел к двери, вернее, не к самой двери, а к стене рядом с дверью, лезть под пули он все же не собирался, и крикнул:
— Эй, ребята! Остановитесь. Давайте поговорим. Неужели никто из вас меня не знает? Даже если при мне вы не служили в Охране — не вчера же вы на свет родились?
Стук на минуту стих, и насмешливый голос из-за двери предложил:
— А ты открой, тогда поговорим… — и его тут же перебил другой:
— Не открывай, Маран, есть приказ стрелять в любом случае, сдадитесь, нет ли…
Навер присвистнул. Мит меланхолически заметил, что этого следовало ожидать, Маран продолжать стоять у двери, слушая вспыхнувшую в коридоре перебранку… И тут в ухе Дана раздался голос… он и забыл, что связь работает… голос Железного Тиграна.
— Даниель, на каком вы этаже? До крыши добраться можете?
— До крыши? — Дан высунулся в окно. До крыши было не меньше двух метров абсолютно гладкой стены. — Нет, не можем.
— Ну окно хоть там есть?
— Есть.
— Над вашим визор-центром висит орбитолет. Он подойдет вплотную к окну, перелезете. Корректируй по месту, пилот на связи.
Дан услышал хриплый от волнения голос пилота.
— Дан, я прямо над вами.
— Сторона фасада, верхний этаж… — Дан запнулся, подошедший Маран сразу сообразил, что к чему, и добавил: — Из окна будем махать… — его взгляд упал на Навера, — длинным светлым шарфом… Снимай шарф, больной, придется тебе еще покашлять…
— Согласен и на лихорадку, — сказал Навер, сдирая с горла шарф.
Борт орбитолета стал не совсем вровень с подоконником, на метр выше, но корректировать не было времени, охранники наконец сообразили, что надо стрелять в замок, и палили вовсю. Перевалившись животом через край люка, Дан услышал переключенный на интерком громкий голос шефа:
— Через две минуты включишь внешние усилители.
— Зачем? — не понял пилот.
— Мы протранслируем тебе звук их вертолета, замаскируешься.
Когда орбитолет утонул в густом мраке, Мит задумчиво протянул:
— Слишком уж быстро они явились. Где-то мы ошиблись, но где?
Ему никто не ответил. Маран, отвернувшись к иллюминатору, прижался к стеклу лбом и закрыл глаза. Навер с напряженным любопытством озирался вокруг… еще один посвященный — который по счету? Контакт ширился — наверно, это было неизбежно? Пилот молчал. Дан откинулся на спинку кресла и спросил:
— А разве в здании нет телефонов? Пульты-то мы заблокировали, но обычные телефоны…
— Независимых телефонов нет. Вся связь идет через главный пульт, — пояснил Мит.
— Идиотская система, — пробормотал Дан.
— Просто система. Тотальный контроль.
— Но если все под контролем, зачем тогда блокада? Может, никакой блокады и нет, а эта красная кнопка для чего-то другого?
Мит только фыркнул.
— Нет, правда?
— Блокада, — сказал Мит наставительно. — на случай нежелательной информации. Допустим, где-то бунт. Помнишь Вагру? Кто-то оттуда звонит сюда, а кто-то тут берет и пускает его болтовню в эфир. И вся Бакния в курсе. Понял?
— Понял, — вздохнул Дан. — Значит, кто-то успел воспользоваться телефоном прежде, чем мы добрались до пульта.
— А почему свет не выключили сразу?
— По-моему, никто никуда не звонил, — сказал Навер. — Просто, когда мы с Мараном вошли в студию, идиот-диктор завизжал с перепугу, а техник у пульта выключил вещание. Тогда, видимо, и выехали охранники — казармы-то рядом, вот они и явились так быстро. А свет не трогали, поскольку никому не пришло в голову, что мы собираемся выйти в эфир — они ж не знали, что именно произошло. А когда Маран начал говорить… Естественно, им понадобилось несколько минут, чтоб среагировать. В общем, неважно, просто чудо, что при такой спешке все обошлось…
— Не все, — сказал Маран тихо. — Не все. Если б я знал! Я взял бы Поэта с собой. Я хотел, чтоб он был подальше от… От поля боя. И ошибся.
Вспомнив про Поэта, Дан сел. Валяться в постели, когда неизвестно, что происходит внизу… Лодырь! И однако, несмотря на всю свою озабоченность, открывая дверь в ванную, он радостно улыбнулся.
