Скорость у игрушечного лазерного парусника получается далеко не игрушечная. Он разогнался до 13.000 километров в секунду (в тысячу раз больше, чем космические корабли обычного типа, в сто раз больше, чем самые перспективные из современных космических аппаратов, и всего в 23 раза меньше скорости света). «L-Sailer» в конце августа пройдет мимо Немезиды и передаст видеоряд на околоземный спутник. Как пояснил док Фрэдди, об этом проекте ранее не сообщалось из-за крайне серьезных сомнений в его успехе. Сейчас, по его словам, сомнения почти исчезли.
Конечно, это сообщение дока Фрэдди только усилило настойчивость собеседников в отношении пилотируемого полета к Немезиде. Поняв, что от него не отвяжутся, док Фрэдди основательно хлебнул кокосового пива (видимо, для храбрости), и изложил соображения, сформулированные группой «Ballista» за период антарктического тура (напомним – эта группа ученых провела на базе Муспелл более двух месяцев).
Соображение первое: Миссия на Ктулху беспрецедентна для астронавтики. Нужна генеральная репетиция: пилотируемая миссия на аналогичный, но не столь далекий объект. Такой объект существует: это – Титан, спутник Сатурна. По размерам Титан несколько меньше Ктулху, и гораздо холоднее (минус 180 Цельсия против плюс 5 на Ктулху), но также имеет плотную атмосферу (в полтора раза плотнее, чем на Земле), состоящую из азота с примесью метана. Титан – единственная (кроме Земли) планета Солнечной системы, имеющая атмосферное давление, комфортное для человека. «На Титане не нужен скафандр. Достаточно термокостюма и акваланга», как пояснил док Фрэдди. Не только Титан похож на Ктулху, но и Сатурн – на Немезиду. Хотя Сатурн значительно меньше Немезиды, и потому не становится горячим, он, все же, газовый гигант и, в каком-то смысле, центральная микро-звезда для своих спутников. Система Сатурна, и особенно Титан, хорошо исследована в начале XXI века. Как пояснил док Фрэдди: «В любом случае, человечеству когда-то надо будет заняться природными ресурсами планет-гигантов». Расстояние до Сатурна – девять А.Е. (меньше полутора миллиардов километров). Корабль типа «Caravella» может достичь Сатурна за двести дней. «Вполне реалистичный проект», по словам дока Фрэдди.
Соображение второе: итак – 9 А.Е. до Сатурна и более тысячи А.Е. до Немезиды. Напрашивается еще хотя бы один промежуточный шаг. Таким шагом может стать колонизация одного из планетоидов в Поясе Койпера, за орбитой Нептуна. Сейчас их известно несколько сотен (первым в 1930 году открыт Плутон). Эти объекты радиусом тысяча километров и меньше, отстоят от Солнца (и от Земли) на 40 – 60 А.Е. Вроде бы, бесполезные замороженные камни, но… Вот что говорит док Фрэдди: «Именно холод делает дальние планетоиды перспективными объектами. При температурах, всего на двадцать градусов выше абсолютного нуля, критерий Джинса позволяет планетоидам удерживать атмосферу из переохлажденного азота. Естественная атмосфера там едва заметна, однако ее можно уплотнить до 30 процентов земного давления гораздо более простыми методами, чем те, которые предлагаются, например, для Марса». Далее, док Фрэдди объяснил, чем хороши замороженные планетоиды: «На Земле мы вынуждены тратить огромные средства для получения сверхнизких температур, необходимых для целого ряда технологий, а на Плутоне, или Ксене, эти температуры даны бесплатно». Разумеется, дышать этой атмосферой будет невозможно, но, как говорит док Фрэдди «Обогрев жилого пространства – не проблема, это я знаю по антарктическому опыту. Обеспечение дыхания тоже не проблема: подводные отели на малой глубине даже не считаются экзотикой. Главное – устранить космический вакуум, чтобы не испытывать страх, что даже слабый тектонический толчок вызовет трещину в куполе».
Соображение третье: космическая экспансия это совершенно новые по уровню и по характеру задачи бизнеса. Док Фрэдди транслирует со своего мобайла на экран в зале картинку большой орбитальной станции Hivaete, имеющей примерно четверть гектара внутренней полезной площади, включая бассейн на тысячу кубометров воды. «Когда орбитальные поселки такого типа начнут тиражироваться, – сказал док Фрэдди, – мы неминуемо перейдем к их снабжению водой не из земных ресурсов, а из ресурсов кометного льда, который в изобилии есть в поясе астероидов и поясе Койпера». Док Фрэдди обрисовал поиск ледяных глыб с подходящими орбитам, и изменение их орбит роботами с ионными движками. По его мнению, это не выходит за рамки имеющихся технологий, и через полвека будет восприниматься как не более экзотический, чем морская перевозка миллиона тонн рудного концентрата из Африки в Китай. По его мнению: «лет через двадцать, на электронном рынке, будут продавать с доставкой небольшие космические объекты, содержащие воду, металл или что-либо еще». Как пример космического бизнеса, док Фрэдди привел надувные орбитальные зеркала (известные как «Labyslo»), рынок которых начал активно развиваться в этом году.
Соображение четвертое: Проблемы не в космосе, а на Земле. Док Фрэдди говорит: «Почему человечество, сделав рывок в космос в середине прошлого века, вдруг резко затормозило? Казалось бы, парадокс: тогда космические технологии были безумно дорогими – а люди добрались до Луны. Сейчас это в сотни раз дешевле, но лунная программа только в этом десятилетии едва выползла на уровень 1970-го, а о дальних горизонтах всерьез заговорили лишь только что. Ответ лежит на поверхности». Док Фрэдди и его коллеги полагают, что проблема сидит в политэкономии. Космическая экспансия означает неизбежную смену глобального экономического (а, значит, и политического) устройства общества на Земле. Как только правящие элиты стран – лидеров это поняли, они уперлись всеми четырьмя копытами, чтобы не позволить «астроинженерной квашне вылезти из бродильни» (как выразился док Фрэдди). Он пояснил, что постиндустриальное технико-экономическое развитие (в отличие от индустриального, образца XIX века) не может регулироваться путем заклинаний о демократических ценностях. Док Фрэдди уточнил, «Я за демократию, но не следует называть этим словом паразитирование принципиально бездельничающей массы на деятельном меньшинстве, под управлением псевдо-демократических чиновников».
Разговор свернул на политику, поскольку поводом для фестиваля в «Aquarato Cave» исходно было политическое событие: победа в войне за независимость Замбези. Оба совладельца отеля и несколько завсегдатаев сражались на этой войне в мобильной интербригаде, и вернулись из Африки в Меганезию накануне вечером. Дока Фрэдди немедленно спросили про его политэкономическую платформу, и вот что он сказал:
«До индустриальной эры, трое производственных рабочих могли обеспечить себя с семьями, и еще одного человека, не занятого непосредственно в производстве. Потом соотношение стало меняться. К финалу индустриальной эпохи, один работающий на производстве уже мог обеспечить свою семью и еще девять, занятых чем то другим. Постиндустриальное развитие привело к тому, что непосредственно в производстве (теперь уже включая инженерию, промышленный менеджмент и прикладную науку) нужен один человек из ста. Это очень здорово! Остальные могут заниматься массой интересных и полезных дел: фундаментальная наука, медицина, бытовой сервис и развитие сферы развлечений. Но псевдо-демократическая система толкает людей в сторону агрессивного паразитирования, которое психологически обосновывается морализаторством. На одного занятого в производстве и девять, занятых в других конструктивных сферах, возникает девяносто моралистов, которые мешают жить и работать. Таким способом псевдо-демократическая система пытается защититься от сверхпроизводительности постиндустриального труда. Точнее, от сопутствующих эффектов сверхпроизводительности не-конвейерного машинного производства».
