Константин, серьезный и вдумчивый доцент из универа, огромный и солидный хозяин крохотной таксы, тогда слушал-слушал да и сказал задумчиво:
— Словом, если свой — то нельзя, если чужой — то можно?
Мясоедов пожал плечами:
— Ну конечно! Их в Москве двенадцать миллионов.
— Чужих?
— Ну да!
— Это не чужие, — поправил педантичный Константин. — Это просто незнакомые. Значит, с незнакомыми можно?
— А что тут такого? — спросил Мясоедов, защищаясь. — Все так делают!
Константин покачал головой:
— Я не выбрасываю бумажки на улице.
— И я не выбрасываю, — сказал Аркадий Георгиевич, владелец черного терьера.
— И я, — добавил Сергей, у которого на поводке шарпей.
— Я тоже не выбрасываю, — сказала со вздохом Валентина. — Когда некуда сунуть, в карманы кладу или в сумочку. А потом — в мусорную урну.
Мясоедов чуть поморщился, сильные люди такими мелочами себя не утруждают. Комплексы сраные: прятать бумажку в карман, когда можно просто в окно! На него смотрели понимающими взглядами: мол, да, ты именно из тех, кто и мусорное ведро не опорожняет с балкона только потому, что среди бумажек может оказаться пивная бутылка, что не только обидит кого-то внизу, но и разобьет голову, а это уже милицейский протокол…
— Да, — произнес Константин, ни к кому не обращаясь, — а вы задумывались, ребята, что хамы не хотят общаться с хамами, а стремятся именно в круг людей добрых и покладистых, достаточно интеллигентных, здесь у них все преимущества… Остальные, дескать, все закомплексованные, а вот они — круть…
Валентина сказала твердо:
— Костя, у меня такое мнение, что лучше нам и остаться такими вот закомплексованными. Как думаешь?
Константин кивнул. Лицо у него было угрюмое.
— Остальных можно не спрашивать.
Мясоедов сделал вид, что не врубился в разговор интеллигентов, погулял с ними еще пять минут, чтобы не терять лица, но с того дня выгуливал собаку уже в другом месте. Однако все собачники района знают друг друга, так что вскоре ему вообще пришлось отказаться от прогулок, а питбуля выгуливала его жена.
И хотя такие вот дураки всегда заводят собак бойцовских пород, злых и агрессивных, но питбуль оказался псом добрым и покладистым: его воспитывали жена и дети, а Мясоедов появлялся только вечером и не успевал привить собаке свое хамство и бесцеремонность.
И вот теперь это хамло — глава конкурирующей с нами фирмы. Как организатор он оказался очень неплох, бывают профессии или должности, где хамовитость и напористость больше помогают, чем вредят. Он же сумел добиться финансирования без всяких процентов, а затем вообще получил гранты от администрации города за какие-то туманные обещания прославить Москву.
Собственно, он поступил совершенно правильно, послав этих чертовых юристов подальше. Даже могу предположить, в каких выражениях послал…
Тимур шумно вздохнул:
— И чего он взялся делать игры? Гад…
— Недооцененная отрасль, — сказал я. — Нигде в мире не делают так мало игр, как в России. А возможности огромные… Сюда еще хлынут дельцы, когда в нефтянке и газовом хозяйстве мест не останется.
— Пора от браузерных отходить, — прогудел озабоченно Гулько. — Иначе среди новичков утонем. Будут такие, что сразу придут с хорошими бюджетами! Сейчас олигархи не знают, куда деньги вкладывать…
Дед Мороз, Санта-Клаус — абсолютно никчемные существа, ничего собой не представляющие, но в отличие от абсолютного большинства таких же никчемных, но самодовольных существ, гордых только тем, что дожили до преклонного возраста, прекрасно сознают свою никчемность. Потому разносят детишкам подарки, хоть так искупая свои бесполезные жизни, заодно покупая их любовь и приобретая популярность.
Не разноси подарки — кому на хрен они нужны?
Василий Петрович по возрасту не только дед, но и прадед, даже с виду типичный Санта-Клаус: длинные седые волосы, седые усы и серебряная бородка. Так и вижу его в красной шубе и красной шапке с мехом. Но Петрович, в отличие от Санта-Клауса, что-то значит и сам по себе. Он держит на своих плечах целый отдел по художественному оформлению, мониторит все новинки в своей области, а также иногда подсказывает дельные вещи.
Думаю, его внуки завидуют своим одноклассникам, у которых деды не так имениты. Те уже на пенсии, сами не живут, а доживают. Сперва «жили для детей», потом — «для внуков». А человек, который сам чего-то стоит, как-то на внуков внимания обращает мало. У него бизнес, проекты, дела, совещания, срочная работа, поиски коллег, что работают в смежных областях, и жадное внимание к их работам.
Те, что внуками занимаются, можно сказать, пользуясь современной терминологией, неудачники. Вроде Деда Мороза или Санта-Клауса. Обычно поднимаются не выше начальника отдела, но чаще выходят на пенсию рядовыми инженерами, слесарями и токарями. Еще работая, уже чувствуют свою беспомощность и вкладывают силы и деньги в детей, в надежде, что хотя бы те поднимутся по социальной лестнице. Внуков вообще балуют, а если тех нет или им их не доверяют, — заводят собак, покупают учебники по дрессировке, усердно посещают занятия, не пропускают ни одной выставки в надежде, что их пет станет главным победителем и получит хрустальный приз.
Я прошел мимо, заглянув в экран: очень аппетитные скелетные модели с превосходными скинами. Хотя все мы по молодости считаем, что старость начинается лет в сорок, но Василий Петрович и сам иногда на работу идет не с той стороны, где у него дом, и рисует скромно одетых женщин охотнее, чем мобов.
Кроме пережевывающих свою супердиетическую пищу Василия Петровича и дизайнера уровней Левушки, в офисе суетится Алёна, быстро сбрасывая курточку, снимая тяжелые ботинки, очень похожие на солдатские, и всовывая ноги в удобные тапочки. С ее приходом на столе по обе стороны монитора волшебным образом возникали коробочки с тушью, помадой и еще какой-то непонятной, но такой необходимой женщинам хренью.
Алёна живет в великолепной двухкомнатной квартире в центре города. Когда Тимур спросил изумленно, сколько же она платит за такую роскошь, Алёна, нимало не смущаясь, объяснила деловито, что расплачивается сексуальными услугами. По контракту она должна оказывать их два раза в неделю, но не считает себя ущемленной, если хозяин квартиры заглянет к ней и три раза, или даже четыре.
Он кем-то работает в НИИ, то ли доцент, то ли уже профессор, словом, весь из себя занятый, по бабам ходить некогда. Его квартира в соседнем доме, а в этой жила бабушка. Как многие коренные москвичи, он получил квартиру в наследство, но сам зарабатывает достаточно хорошо, арендная плата мало что изменит в его укладе жизни, а вот после отвратительного развода ему не хотелось бы вступать с женщинами в длительные отношения…
