Какой еще Йен? - нахмурился Семен: оскорбила что ли? Или похвалила? И не стал вдаваться в подробности, качнул головой в сторону комнаты:
- Пошли. Тебе отдыхать надо.
- Тут ты прав, - согласился Илья. Пальцами о ладонь хлопнул перед Феей. - До свидания.
- Дойсьи.
- Пока. По-ка, - выдал прощальный жест, отходя в сторону комнату, чтобы наглядно показать - с девушкой расстаются. Но та о прощаниях и ритуальных в таких случаях словах ничего не знала, потому хоть и повторила за мужчиной и слово и жест, не поняла, к чему это относится и что означает. Илья в комнате скрылся, а она осталась. Стояла и ждала, когда он снова появится, и они продолжат занятия. Тяжело, конечно на примитивном уровне осваивать столь нелегкий и обширный материал, но она справится, ведь она дочь Лоан.
Семен, глядя на застывшую в ожидании Фею, подумал, что той нравится Илья и она на него планы построила. Зря, - сердито прищурился. Подошел к девушке и в лицо заявил повторно, почти по слогам, подкрепляя жестами для внушения:
- Нэй Илья, нэй другие. Прошлая жизнь закончилась, - скрестил ладони перед ее глазами. - Нэй! Никакого бартера и продаж, никакой клиентуры.
Фея поняла, что Илья не выйдет, а значит, урок закончен, и огорчилась, да так явно, что Семен разозлился. Но слова больше не сказал - смысл? Слова тут не помогут, особенно если учесть, что она их не понимает.
Говорят же: привычки вторая натура, и видно метания от одного к другому и попытки пристать сразу к двум берегам, а третий про запас приметить, действительно уже въелось в ее характер. От этого быстро не отучишь, и прошлое таких, как Фея крепко держит.
Ничего, в тайге ее от дурных привычек отучить проще, - подумал Семен. Жестом в комнату пригласил. Эя почувствовала себя преступницей под надзором. Неприятно, но ничего не поделаешь. Ей нужно остаться здесь, где старший сын семьи землян на ее стороне. Это пусть хлипкая, но гарантия защиты, а учитывая, что Илья еще достаточно развит интеллектуально, любознателен, они найдут не только общий язык, но и пусть к возвращению домой.
А пока придется жить по правилам установленным в этом туглосе.
Девушка послушно пошла в отведенную ей конурку.
Семен дверь закрыл, Фее на кинутую на постель футболку указал.
- Переодевайся и спи.
Эя на серую тряпочку внимания не обратила, а вот на еще одно появившееся ложе очень даже. Что это значит? Не хотят ли ей сказать, что она будет делить комнату с кем-то еще? Отвратительно. Нет, унизительно. И много говорит о воспитании хозяев: мало поселить гостью в убогой конуре, так еще кого-то к ней подселить. А может, не доверяют? Что-то заподозрили? Илья проговорился?
Семен сел на свою новую постель, снял наручные часы, завел их, положил их на табурет у изголовья.
Эйфия с непониманием уставилась на мужчину, чувствуя, что сейчас упадет от накрывшего ее волнения: Семен будет спать здесь?! В одной комнате с ней?!
Как же такое может быть? Что же это? Как можно в одно помещение, тем более спальню, которую занимает незамужняя женщина, гостья, помещать неженатого мужчину, сына хозяина дома?
Даже мать с дочерью не спят в одной постели, как не спят в одной комнате брат с сестрой, и тем более тэн не спят в одном доме с господином, тем более на его половине и уж вовсе возмутительно устроить ночлег двух чужих друг другу, занимающих разное сословие и статус, разнополых людей из разных рас, с разных планет.
Однако в данном случае дело не только в обычаях, которыми пренебрегли земляне, но и в мужчине, который собрался ночевать с сейти. Семен так жутко проявил свою сущность, что Эя боялась вновь оказаться под напором волны его агрессивности, как нехотела мучиться ощущая его и-цы. Час другой и маленькое помещение будет пропитано ароматом его энергии что так нужна ей, так приятна, что она может не удержаться и взять ее. Ни один в этом доме не обладал настолько притягательной для нее энергией, хотя как один обладали довольно обильной и приятной в своей незащищенности и-цы.
Сейчас, ослабленная и истощенная Эя нуждалась в любом допинге, и дополнительное испытание как проверка на силу воли ей было не к чему, потому что грозило срывом, а Семену смертью. Она уже подумала сегодня о Викторе, и-цы которого хоть и не привлекало ее, но было бы неплохим подспорьем. На пыльце долго не протянешь, нужна живая энергия, живительная, и в этом плане Виктор подходил, как впрочем, любой в этом доме. Если состояние будет ухудшаться, ей придется взять донора, использовать землянина. Но только не Семена.
- Ты не можешь остаться здесь, - сказала ему. - Тебе нужно уйти. Мне будет тяжело сдержать себя.
Семен выслушал ее и лег:
- Не смотрю. Переодевайся, - закрыл лицо, положив руку на глаза.
Эйфия растерялась. Постояла и решительно двинулась к мужчине, чтобы потребовать оставить ее:
- Уходи. Прошу тебя уйди, - отодвинув руку с лица, заявила ему, жестом указывая на дверь.
Семен понял, что ночевать с ним в одной комнате в ее планы не входило, и твердо ответил:
- Нэй.
Девушка отпрянула, головой закачала:
- Ты ужасный человек. Зачем ты меня мучаешь, чего добиваешься? Ты чуть не убил меня сегодня своей яростью. Вы оказывается, не умеете контролировать эмоции, ты - мужчина, не умеешь держать себя в руках. А что ты хочешь от меня, женщины?
Семену по тону и несчастному личику девушки было ясно, что она сильно огорчена его присутствием и просит его уйти.
- Нет и нэй. Не уговаривай. Я останусь здесь. Не бойся, не трону.
Эйфия по взгляду мужчины поняла - бесполезно объяснять, просить - он не уйдет.
- Ты мне нравишься - вот что плохо. Не знаю, что мне до тебя, почему ты волнуешь меня? Ведь ты дикарь, никто, по сути, - уперлась ладонями ему в грудь, яростно зашептав в надежде все же уговорить упрямца помочь хоть не себе - ей: уйти и лишить ее соблазна. - Мне было бы логичнее взять твое и-цы! - накрыла губы мужчины пальцами. - Не мучиться, видя его, чувствуя запах… но я не хочу, чтобы ты умер. Неужели ты настолько ограничен, что непонимешь очевидного?
Сникла, убрала руку.
- Если бы ты слышал дурман его аромата, если бы хоть раз испытывал такой голод, какой мучит меня сейчас, ты бы понял меня, - сказала тихо, грустно. - Я не такая сильная, как хотелось бы, и совсем несмелая. Мне страшно, и мне голодно. Я могу не сдержаться.
Семен не шевелился. Боялся. Как только ее пальцы коснулись его губ, волосы упали завесой от света и мира, маня зарыться в них, окунуть пальцы в душистую прохладу, слетели все преграды и грозили отказать тормоза. У него в голове зашумело от желания, в горле пересохло, и только сжатые в кулак до боли руки, не дали сорваться. Он смотрел на Фею, слушал ее голос местами страстный и почти злой, местами тоскливый, просящий и понимал, что если девушка вновь прикоснется к нему, он уже не сдержится.
