Наверное, выражение лица у меня было потерянное, так как Дана успокаивающе кивнула.
— Не забивай голову, — посоветовала она. — Даже мы не до конца понимаем суть этих процессов.
— А Винсент… он так не умеет?
— Нет. Но зато он умеет многое из того, чего не умею я. — Она помахала в воздухе сигаретной пачкой. — Ну что, закурим?
Мы закурили, и пару минут вечернюю тишину спальни нарушало только едва слышное тиканье часов и урчание кондиционера. Наконец, Дана заговорила.
— Я должна попросить у тебя прощения, Лорена. Я плохо о тебе думала и желала тебе зла.
Я рассмеялась.
— Еще никто не умирал от того, что кто-то другой плохо о нем думает.
— Великая Тьма знает все наши мысли и намерения, — сказала Дана убежденно. — Поэтому мы должны осторожно относиться к тому, о чем думаем. Когда я увидела Винсента впервые после того, как меня освободили, то у него были такие глаза… так смотрят люди, когда они кого-то любят. Так он когда-то смотрел на Марту. И я подумала — чем же я провинилась перед Великой Тьмой, что он во второй раз выбрал смертную женщину? И, признаюсь честно, до недавнего времени мне хотелось оторвать тебе голову и забросить ее на вершину Эвереста, а твое тело отдать на съедение диким медведям и волкам.
Это прозвучало так серьезно, что я помимо своей воли передернула плечами.
— Ну… а что произошло потом?
— А потом я посмотрела на тебя и поняла, что в тебе течет наша кровь. То есть, не наша с Винсентом, а кровь темного существа. Не просто так Прародительница выбрала тебя. Я почувствовала это еще тогда, когда мы впервые встретились тогда, в клубе. Знаю, ты отрицаешь свою темную сторону, у вас говорят, что этот Дар — это что-то светлое, но это неправда, Лорена. После того, как Прародительница прикоснулась к тебе, ты стала одной из нас. Почти все темные существа живут в мире и согласии, они понимают друг друга. И я подумала, что ты не встанешь на пути к моему счастью. Ты знаешь свое место и не посягнешь на большее по одной простой причине — это тебе не нужно. Это правда?
— Правда, — кивнула я.
— Кроме того, — продолжила Дана, — я люблю Винсента так, как ни один смертный не сможет его полюбить. Я знаю, что и вы способны на любовь, но это другая любовь. Такая, когда один готов идти за другим куда угодно, готов терпеть боль и лишения, готов ждать. Но не десять, не двадцать, не сто лет. Сотни лет. Иногда, потеряв того, кого мы любили, мы страдаем целую вечность. Какими сильными бы ни были ваши эмоции, рано или поздно они сменяются другими. А мы, полюбив однажды, любим вечно. Подумай, насколько сильной должна быть любовь, чтобы это длилось всегда. Готова ли ты к тому, чтобы ждать вечность? Я была готова. И Великая Тьма вознаградила меня.
Я улыбнулась.
— Наверное, это замечательное чувство. Увы, мне тебя не понять…
Дана затянулась и выпустила дым в потолок, а потом снова посмотрела на меня.
— Ты бы хотела стать такой, как мы? — спросила она.
— В смысле… жить вечно?
— Хотя бы так. Ты всегда будешь молодой. Будешь такой же привлекательной для всех остальных существ, как мы. У тебя появятся новые друзья. Ты будешь думать иначе, жить иначе. Ты будешь иметь в разы больше, чем имеешь сейчас.
Я опустила глаза.
— А если я отвечу «да»?
— Винсент может тебя обратить — уверена, он согласится, если ты его об этом попросишь. Нам позволено обращать смертных, у которых есть печать Прародительницы. По сути, они такие же каратели, как и мы, просто по какой-то причине в детстве им пришлось выбрать другую дорогу. Или, если хочешь… я тебя обращу.
— И… что будет потом?
— Мы будем крепко связаны. Связь создателя и его создания — это самая крепкая связь, которая только существует в двух мирах, светлом и темном. Мы будем чувствовать боль и радость друг друга даже на большом расстоянии, будем читать мысли друг друга. И я буду иметь над тобой определенную власть, как существо, которое тебя создало.
— Как ваш с Винсентом создатель?
Дана кивнула.
— Да, почти так. С одной разницей: наш с Винсентом создатель отпустил нас и заставил забыть о нем. Такая связь ослабляет нас.
— А он о вас помнит?
— Создатель не может забыть свое дитя. Он помнит всех нас. И слышит, когда мы к нему обращаемся. Но… не отвечает.
Я легла и положила руки под голову.
— Ты знаешь, кем он был? Ваш создатель?
Дана покачала головой.
— Нет. Но одно знаю точно: он — очень древнее и могущественное существо.
В воцарившейся тишине Дана потушила сигарету в пепельнице и, подойдя к окну, взяла свою сумочку.
— У меня есть для тебя подарок, Лорена, — сказала она. — Винсент дал тебе браслет, а я дам тебе кое-что другое. Это должно защитить тебя.
— Защитить от кого? — не поняла я.
— Да поможет тебе Великая Тьма, и тебе не нужно будет ни от кого защищаться. Но подстраховаться не мешает, верно?
Я внимательно разглядывала небольшой флакон с черной жидкостью, после чего включила ночник, поднесла его к свету и обнаружила, что содержимое вовсе не черное, а темно-красное.
— Это… кровь? Чья?
— Моя, — ответила Дана. — Когда пойдешь на вечеринку к Маре, возьми этот флакон с собой. И если случится что-нибудь…неприятное, то просто выпей.
— И что случится? Я превращусь в вампира… в смысле, в такое же существо, как вы?
Дана подошла к кровати и села.
— Конечно, нет, девочка. Для того чтобы превратиться в такое же существо, как мы, нужно пройти особый ритуал, и он длится не один день. А ты уже приняла свое решение?
— Вечная жизнь — это очень соблазнительно, спору нет. Но что я дам этому миру, если получу возможность жить вечно?
Дана снова легла и посмотрела на меня.
— Ты думаешь, что тебе нечего дать этому миру?
— Думаю, что нечего. У вас есть предназначение, цели, способности… а что есть у меня? Что будет делать человек, родившийся смертным и психологически являющийся смертным, с вечной жизнью? Для того чтобы понимать, что такое жить вечно, нужно изначально родиться для этого… кто-то родился для того, чтобы быть смертным. Кто-то родился для того, чтобы стать бессмертным. Ведь во всем этом есть свой смысл, правда?
— Правда. Слава Великой Тьме, ты сделала правильный и мудрый выбор.
К дому Мары я подошла рано — до вечеринки оставалось больше часа. Столы на большой поляне уже были накрыты, на садовых фонарях красовались длинные разноцветные гирлянды из бумажных флажков. Подошедший официант предложил мне бокал шампанского, но я предпочла стакан холодной воды: на улице было так жарко, что думать об алкоголе не хотелось. Я сделала пару глотков и принялась изучать сад в поисках кого-то из гостей — скучать целый час мне хотелось меньше всего. За этим занятием меня и застала Мара: она подошла сзади и погладила меня по плечу.
