Придя к такому выводу, Сторти вновь обрел несокрушимую духовную устойчивость и почувствовал, что для полного счастья ему недостает хорошего ужина. Можно представить, ужаснулся он, какой бурдой здесь кормят. Наставник наскреб по карманам несколько сестерций и нажал кнопку звонка, вмонтированную у изголовья его ложа. На зов явился тюремщик-робот.
— Послушай, старина, ты не мог бы раздобыть мне порцию сосисок и банку приличной ячменки?
— Но вам нет нужды тратиться, синьор. Заключенные находятся на коште казны.
— Это мне ведомо. Казна, однако, не слишком щедра к нашему брату.
Сторти испытал даже гордость тем, что вправе рассуждать теперь как заправский преступник. Приятная щекотка нервов.
— К сожалению, нам запрещается оказывать арестантам услуги такого рода.
— Заработаешь пару монет, — посулил наставник.
— Зачем они мне?
А действительно, зачем роботу деньги? Вот они, издержки технического прогресса: эти проклятые механизмы не берут взяток.
— Ну, сделай за так. Как говорится, не по службе, а по дружбе.
— Не могу, синьор. В полицейских роботах установлен специальный блок стойкости. Если я вздумаю нарушить инструкцию — питание электронного мозга автоматически отключится.
Все предусмотрели эти паразиты техи!
— Ладно, неси свою тюремную похлебку.
— Придется потерпеть. Она только варится.
Сторти чертыхнулся. Не было худшего средства испортить ему настроение, чем оттяжка с едой, когда у него разыгрался аппетит.
— Тогда проваливай, что ты мозолишь мне глаза!
— Прежде чем я провалюсь, синьор, хотел бы узнать, готовы вы принять посетителя?
— Какой еще посетитель?
— Адвокат, которого вы заказали.
— Я? — Спохватившись, Сторти сообразил, что таким путем к нему хочет проникнуть какой-то доброжелатель. Сам он, разумеется, не просил ни о каком адвокате — это было ему не по карману. — Ах да, конечно, ты вконец расстроил меня своей неподкупностью. Веди его сюда.
Тюремщик ушел и вскоре вернулся с плотным, широкоплечим мужчиной в ритуальном наряде юров — мантии, ромбовидной шапке и с объемистым портфелем в руках. Сторти чуть не вскрикнул, узнав своего приятеля Ферфакса.
— Оставьте нас с заключенным наедине, — повелительно бросил Ферфакс.
— Слушаюсь, синьор. Напоминаю, по регламенту на свидание полагается не более получаса. — Робот удалился.
— Каким образом ты оказался в моей темнице? — спросил Сторти после рукопожатия.
— Легат дал знать о твоем аресте Дезару.
Ферфакс походил на друга во всем, кроме одного: он отличался немногословием.
— Значит, до землянина дошел мой намек. Они там, как видно, не дураки.
— Да уж, наверное, не глупее нас с тобой. Вечно ты влипаешь во всякие истории и меня впутываешь.
— Ты должен быть за это только благодарен. Иначе давно бы помер от пьянства или безделья.
— Что до тебя, так ты кончишь на электрическом стуле.
Сторти собирался отпарировать удар, но Ферфакс не дал ему заговорить.
— Заткнись, мне некогда с тобой пикироваться. Одевайся.
Он раскрыл портфель и кинул наставнику какие-то тряпки.
— Что это?
— Разумеется, платье синьоры Петры.
— Ах, ты, оказывается, знаком с этой очаровательной особой?
— Мне о ней рассказывал Дезар. Он сказал, что более гнусной бабы в жизни не встречал.
— Как мы выберемся отсюда?
— В подвальной части префектуры много людей: обслуга, посетители. Главное — проскользнуть через кордегардию.
— А тюремщик?
— Сейчас увидишь.
Когда тюремщик явился по звонку проводить адвоката, тот протянул к нему руку с листком, как бы желая что-то показать, и прикоснулся к металлическому панцирю. Робот замер, глаза его погасли, он стал походить на рыцарские доспехи, напяленные на чучело. Ферфакс подмигнул Сторти, и они двинулись не спеша по коридору.
— Что ты с ним сделал?
— Обесточил.
Ферфакс без лишних слов показал короткий белый стерженек, с помощью которого он вывел из строя робота.
— Послушай, Пью, откуда у тебя эта штуковина?
— Знакомый тех снабдил.
— Смотри-ка, и среди техов есть приличные люди!
Ферфакс постучал пальцем по лбу, выражая свое мнение об умственных способностях приятеля.
У выхода их остановил часовой. Мантуанец протянул документы.
— Как вы нашли своего клиента, адвокат? — спросил робот.
— В полном отчаянии. Это глупый и ничтожный человек, — сказал Ферфакс, наслаждаясь тем, что Сторти вынужден помалкивать, — которого использует в своих целях каждый кому не лень. Вот он и влип в очередную передрягу.
— Надеетесь выручить?
— Не сомневаюсь. А это синьора Петра, моя помощница.
— Помнится, вы проходили один.
— Да, сержант, она явилась сюда намного раньше, чтобы подготовить узника к свиданию с адвокатом.
— Я проходила за полчаса до того, как вы заступили на пост, — защебетала вдруг помощница.
— А откуда вам известно, синьора, когда у нас смена караула?
— Мне все здесь известно, — нагло сказала Петра. — Я ведь профессионалка.
Глаза робота мигнули, выражая нечто вроде сомнения.
— Извините, я вынужден проверить, это не займет много времени.
Он отвернулся и наклонился к окошечку, чтобы позвонить по телефону. В тот же момент Ферфакс дотронулся до него стержнем, и часовой замер в нелепой позе. Приятели выскочили на улицу и кинулись бежать. Позади послышался топот. Оглянувшись, Сторти увидел, что их по пятам преследует несколько дюжих полицейских. Оторваться от них было невозможно: роботы бегали, как спринтеры. К тому же ни по своей комплекции, ни по образу жизни приятели не были приспособлены к бегу. Они уже пыхтели, как старинные паровозы.
Но тут фортуна им улыбнулась. Завернув за угол, Ферфакс и Сторти увидели огромное сборище и не преминули в него нырнуть. Толпа сомкнулась. Стражи тщетно пытались настигнуть свою добычу. Их стали осыпать бранью, кидать в них камни, и роботы предпочли вернуться восвояси.
Переведя дух, беглецы стали интересоваться, чем вызвано такое скопление публики. Им разъяснили, что объявлен митинг патриотов, которым надоело сносить бесчинства швали, покушающейся на профессиональный кланизм.
— А почему именно здесь? — осведомилась синьора Петра.
— Видишь дом, тетка? — сказал один из патриотов, в котором по выговору легко угадывался физ. — В нем живет профессор Чейз.
— Тот самый?
— Тот самый. Сейчас он обратился с речью к народу.
— Вам жутко повезло, — подключился к разговору тощий ист с гнилыми зубами, — вы станете свидетелями исторического события и сможете лицезреть великого человека. Я предчувствую, что сегодня открывается новая эра в развитии Гермеса.
