После долгого молчания герцог сказал Фалину:
— Пандухт мог рассчитывать на слабость моего сыночка. Пока надеется меня убить чужими руками, войны не начнет. Но мы станем готовиться уже сейчас, и когда он решится, встретим его на берегу Рисы. Или же сами перейдем через горы.
— Да, у нас есть еще время, — согласился Фалин.
— Нет, — сказала неожиданно для себя Зенобия. — Шатры, повозки и воины в красном уже подошли к перевалу.
Она долго гадала, что толкнуло связать видение, карту и слова герцога, а главное — вмешаться в разговор высоких особ. Наверное, Враг опекает ее и подсказывает нужные слова.
Герцог и наставник одновременно повернулись к ней.
— Она могла что-то услышать о замыслах Пандухта от похитителей, — задумался наставник.
— Граф вряд ли станет делиться планами с лазутчиками, — недоверчиво сказал герцог.
— Простым лазутчикам не доверят покушение на высокородного.
— Почему же мои разведчики не сообщили о движении войск?
— То мне неведомо, — Фалин поджал губы и добавил: — Я занимаюсь лишь сыском, а все, что касается военных дел, в ведении маршала.
— Гаэтано до сих пор был верен мне, — нахмурился герцог. — С ним пока торопиться не будем, но глаз не спускай. А эту…
Зенобия поняла, что услышала слишком много, чтобы жить долго. Терять нечего. Подошла к карте и обвела пальцем место, где находились войска.
— Вот здесь они сейчас, — сказала она. — Вчера были здесь, — палец скользнул по линии, которая, как она надеялась, обозначала дорогу.
Герцог и наставник переглянулись.
— Кто показывал карту? — спросил наставник. — Кузнец или старик?
— Вещий сон, — пробормотала Зенобия.
— Что? Говори громче! — рявкнул герцог так страшно, что Зенобия даже присела от испуга.
— У меня был вещий сон. Две ночи подряд.
— Что скажешь? — обратился герцог к наставнику.
— Ее могли обмануть. Или подкупить. Но зачем нас дразнить?
Лицо герцога налилось кровью.
— Войска недавно вернулись с учений. Вести их в поход и не встретить врага — сеять недовольство. Ты не советуешь на охоту выезжать? Что проще засады на марше или шальной стрелы?.. Ну-ка, расскажи о снах!
Зенобия знала, что поведай она о видениях, ее отдадут благочестивым братьям, и лучше оставить голову на Черном дворе, чем подвергнуться огненному изгнанию Врага из тела.
— Во сне со мной говорил дух-покровитель города и велел предупредить высокородного герцога.
— Как выглядел дух-покровитель? — спросил наставник. — Показывал карту или ты видела войска, словно птица, парящая над ними?
— То был голос, и я словно сразу узнала о том, что надлежит сказать.
— Отчего же молчала до сих пор?
— Робела, господин. Но увидела карту, и дух воспрянул во мне.
— Воспрянул, значит?.. Что он еще поведал?
Герцог и наставник выслушали рассказ о шатрах и повозках, закидали вопросами: десятки там их или сотни, какого цвета мундиры, что за снасти на подводах? Обменялись взглядами.
— Были случаи таких снов, — сказал герцог. — Моему прадеду дух повелел сместить тогдашнего правителя. Это в хрониках записано. Но записано также; что еще два стоднева перевал непроходим.
— Дорога открыта, высокородный господин. Снег вымело ветрами.
Герцог нахмурился, подошел к карте.
— Сейчас посоветоваться бы с маршалом, — сказал он. — Но, Фалин, ты вызвал сомнения. Поднимем третью и четвертую гвардии и пойдем налегке двойными переходами, тогда успеем встретить их у моста через Рису. Это плохо. Но если они перейдут реку, то будет хуже.
— Фуража не хватит, — покачал головой Фалин.
— Ничего, фуражиров вдогонку пошлем.
— Тогда объявим войску, что это учение.
— Выход к реке Пандухт может счесть объявлением войны.
— Да и Враг на его голову! — вскричал герцог. — Пусть думает, что хочет, все равно воевать. Пойдем на восток. Будет знать, как на меня покушаться!
— Прошу передать командование другому, а собой не рисковать.
— Верный друг, — растроганно сказал герцог. — Без меня войско начнет роптать. А со мной пойдет куда угодно. Не встретим противника, перейдем через горы, закрепимся на той стороне, а там посмотрим. Эту сновидицу держи у себя под крепкой охраной. Пусть с ней поговорит брат Навассар, но чтоб без рвения. Вдруг… Об этом позже. На время похода назначаешься моими голосом и рукой. Маршалу предоставляется отдых по причине… сам придумай причину. Если не вернусь, станешь регентом при наследнике.
Обратно Зенобию вели, плотно обступив, чтобы телами защитить от нападения. В комнате она прямо в башмаках упала на широкую кровать и, улыбаясь, долго смотрела на цветастый полог. «Что-то должно измениться», — шептала она.
Кавалеры внесли ширму, установили перед диванчиком и попросили не выходить, пока здесь приберутся. Один из них обнажил шпагу и встал перед ширмой. Сквозь щель в створках Зенобия увидела, как слуги внесли большую медную лохань, потом появилась бадья, от которой поднимался пар, затем в комнату вошли две служанки под присмотром кавалеров, одна наполнила лохань водой, другая разложила на кровати платья, стопку простыней и полотенец. Кавалер деликатно кашлянул и вышел из комнаты. Скинув лохмотья, Зенобия осторожно погрузилась в теплую воду и закрыла глаза. Жизнь действительно меняется, подумала она, даже если ее осталось немного.
Брат Навассар явился вечером того же дня. О нем в городе судачили едва ли не с большей опаской, чем о Фалине. Брат Навассар был личным хранителем герцога от происков Врага. Зенобия представляла его высоким хмурым мужчиной, который насквозь видит сущность человека и куда направится эта сущность после смерти: вверх — в огонь и муки, или вниз — в прохладу и покой.
Он оказался невысоким, гладко выбритым, с улыбкой, не сходящей с круглого лица.
Пока Зенобия робко жалась к стене, брат Навассар плеснул вина и пригубил.
— А ты почему стоишь, сестра? Садись, поговори со мной.
Зенобия присела на край стула. Брат Навассар спросил, когда в последний раз она ходила к сокровенной беседе в ближайшее устроение? Слово за слово, он узнал о ее жизни на маяке. О том, как осталась одна, о суетной тетке и о том, как страшно было сидеть в заточении у неведомых злодеев в амбаре, а еще страшнее — в узилище замка. Благочестивый брат сочувственно кивал головой и за весь вечер ни разу не заговорил о духе-покровителе.
После того как он пожелал добрых снов и ушел, Зенобия долго сидела за пустым кубком, собирая разбегающиеся мысли. Брат Навассар оказался нестрашным человеком, решила она. Может, рассказать ему о видениях, о происках Врага?
