рассчитывал получить рекомендации по каждому технику, которые должны были пополнить их скупые досье с морально-психологическим профилем. И в идеале, через несколько месяцев гарантированно знать, кому можно предлагать частную работу с переездом, повышенную оплату и обеспечение родственников жильем, где-нибудь на торийской колонии. В конце концов, с появлением полиморфов Лаккомо всерьез озадачился тем, что ему срочно нужны «прикормленные» техники, которые знают, как с ними работать. А Аллиет-Лэ непредвзято относился к чужой национальности, если взамен на хорошие условия ему обещали верность.
Так что в целом, официальные учения ОКФ Лаккомо провел с пользой для себя и личного состава. А потом по итогу опять виртуозно рассчитал время на бюрократическую волокиту и, на разнице в скорости перелета, получил целых два дня в личное пользование.
Но в первый день, родной брат находился в отъезде по делам колоний, и тогда чтобы не терять сутки, вице-король решил отдохнуть и порадоваться за чужой счёт, исполняя заветную мечту своего редкого… друга.
Фарэец управился с перелетом за пять часов. После чего его корабль вновь остановился в доках «Стремительного», а экипажи опять были принуждены к взаимному общению.
На своих командиров оба экипажа смотрели странно. Никто всерьёз не верил в дружбу вице-короля и фарэйского пирата. Но факты были на лицо. Лаккомо не пытался посадить гостя в карцер. А Жейк даже в сердцах не обещался его заколоть. Более того, в очередной прилет, нелюдимый Аллиет-Лэ даже позволил рослому пирату себя радостно и крепко обнять, похлопывая по плечам, что вовсе вызвало немой шок у всех свидетелей.
И на фоне того, что никто в командах не понимал, чем эти двое мотивируются, отношение людей друг к другу оставалось разное. Кто-то откровенно кривился от фарэйских рож с манерами, которые приходилось вынужденно терпеть на борту и присматривать за каждым жестом. Кто-то решил взять пример с командира, и с боевым настроем попытался сдружиться с непривычными союзниками. Фарэйцы тоже не обошлись без капризов, заочно считая всех торийцев вычурными снобами. Но потом какой-то гений заикнулся про боевые симуляторы на «Стремительном», и гости с командой надзирателей в них потерялись. После нескольких часов виртуальных полетов, вкусной еды и жарких бесед многие фарэйцы изменили своё мнение о торийцах и всерьёз обещали замолвить словечко перед Жейком, если кто-то вдруг подумает сменить официальную «фракцию».
В общем, за пару таких визитов Лаккомо и Жейк убедились, что две команды, занятые общим делом, лучше, чем одна. Вдохновленные старпомы, с одобрения своих командиров, организовали экипажам «ролевые игры» с участием нестандартных противников. Под дружный девиз «да не ударим в грязь хлебалом» фарэйцы стойко держались против вздроченного на ранних учениях экипажа торийцев. В то время как жители Лазурной тоже старались не уронить свою честь и звание лучшего экипажа. Жейк и Лаккомо наблюдали за этими соревнованиями, потом учениями, а потом и вовсе командными действиями с каким-то вдохновенным умилением. И молча радовались, что, оказывается, они недооценили своих людей. И их можно не просто оставлять друг с другом без присмотра, а они еще на удивление хорошо сочетаются в работе.
Поэтому, когда появилась возможность, оба командира спокойно отбыли вдвоём на Торию в обещанный ресторан. Не боясь, что «Стремительный» разберут на запчасти.
Всю дорогу на планету Жейк глазел из шаттла так, словно перед ним сверкал контейнер с энергоносителями. Иного такой жадный взгляд мог бы напрячь, но вице-король был уверен в пирате больше, чем в каком-нибудь адмирале.
Он был уверен в пирате… Как звучит. Иногда Лаккомо сам не понимал, как до такого дошло, и зачем ему друг-фарэец. Но почему-то в обществе бесстрашного не лебезящего свободного пирата вице-король Тории, второе лицо правящей династии, чувствовал себя живым человеком, а не священным дополнением к престолу.
- Да мы никак в саму столицу собрались! - восхищенно осознал Жейк, когда внизу под шаттлом на земле стал вырисовываться Лазурный Берег и его четко очерченный треугольный Дворец.
- Конечно, а ты ожидал чего-то иного? - изумился Лаккомо, привычно спуская шаттл по знакомому маршруту на космодром за чертой города.
- Думал, ты не рискнёшь светить моей мордой рядом с собой перед городскими! - хохотнул фарэец, свободно развалившись в соседнем кресле, несмотря на тугие ремни безопасности. - Максимум скатаешь куда-нибудь в ресторан на отшибе в пригороде.
- Я правлю здесь не для того чтобы скрываться от своих граждан, - с недоумением отозвался ториец, привычно оторвав одну руку от штурвала и жестикулируя в полёте.
- Ну а как же ваша обожаемая репутация и все такое? - ехидно спросил Жейк, даже не поёрзав от небрежности пилота.
Лаккомо отмахнулся.
- Она и без того у меня сомнительная.
Жейк аж отлип от окна и иронично заглянул сбоку Лаккомо в глаза.
- Дай угадаю! Престарелый холостяк с любовницей работой? Или кандидат в мастера по самому бессмысленному времяпровождению?
Лицо вице-короля вытянулось, когда он бессовестно обалдел. Но Лаккомо не растерялся и тут же ответил с тонкой улыбочкой:
- Нет, всего лишь жестокий тиран и массовый убийца.
Жейк пялился на его иронию, а потом прыснул и расхохотался в голос. Лаккомо поддался заразительному гоготу и тихо рассмеялся.
- Лады, величество, я пошутил! - отмахнулся фарэец, прокашливаясь.
- А я нет, - невинно пожимая плечами, ответил Лаккомо, не отводя взгляда от неба.
В шаттле зависла короткая немая пауза, пока Жейк недоверчиво оценивал собеседника. Пошкрябав грубыми пальцами бакенбарды он, наконец, спросил:
- Ты серьезно?
- Да, - равнодушно ответил вице-король, полностью погруженный в посадку и занятый приборной
