Единственный вопрос так и остался без ответа. Может, самый главный вопрос. Вопрос, который мучил Руслана с того самого момента, когда он узнал, кто стоит за всем этим.
Зачем?
Для чего стареющему и не бедному человеку заказывать какому-то компрачикосу-отморозку ребенка-телепата? Зачем, вкладывая немалые средства, «поднимать» этого ребенка над другими. Зачем делать Предводителем.
Ему-то что от этого! Ему, который так и не увидит венец своих трудов, ему, которому осталось жить-то… А кстати, когда умер филантроп — миллиардер Лев Нуразбеков. Застал ли он свое детище Предводителем, или единоличным правителем Яниса, или…
Руслан обратился к базе данных. Так — дата рождения… на момент прибытия ребенка-телепата на Янис, если он правильно приплюсовал, Льву Нуразбекову было шестьдесят два года, значит, когда он стал царем, или как там, планеты — восемьдесят семь, впрочем, это он уже высчитывал, а когда… обычной в таких случаях даты смерти не было. Ошибка! Если все приплюсовать, на сегодняшний день Нуразбекову исполнилось бы сто семнадцать. Но столько не живут! Или живут…
Быть не может!
Руслан вывел запрос на место жительства, и компьютер выдал ему: планета Гиз, резиденция Блуа, был и номер.
Словно в полусне, Руслан набрал его.
— Э-э, дом мистера Нуразбекова?
— Да, — мужчина на экране был само высокомерие и невозмутимость. Заработная плата хороших дворецких доходила до нескольких миллионов в год, соревнуясь с доходами топ менеджеров и руководителей корпорация.
— Могу я поговорить с, э-э-э, мистером Нуразбековым. Львом Нуразбековым, — на всякий случай уточнил Руслан.
— Мистер Нуразбеков вот уже много лет никого не принимает и ни с кем не разговаривает.
— Э-э-э, как он себя чувствует?
— Превосходно!
Связь прервалась.
Миллиардер, создатель одноименного фонда, человек, перекроивший политическую карту известного мира… жив!
* * * ДНЕВНИК ПАЛАЧА
Участок.
Как и везде, только и разговоров, что о предстоящей схватке.
Как я уже писал, в нашей победе никто не сомневается.
В том числе и я, хотя судьба зарвавшихся янисцев, как и будущая территориальная принадлежность планеты Эппла меня волнуют меньше всего.
— Ну, что?
Зайкин сидит в своем кабинете. Майору сейчас не до меня. В городе завелся маньяк, он убивает девочек, одетых в красное, не старше двенадцати лет, на его счету уже два трупа, один из которых на участке Зайкина. Начальство настояло на привлечении к делу телепата. Майор привлек, а тут еще меня принесла нелегкая, хотя мне-то он сам позвонил, но Зайкину не до тонкостей. Два телепата в его участке одновременно — это для служаки слишком. Хотя поимка убийцы, его заботит больше — я чувствую.
Своего собрата-телепата не чувствую — он с группой уехал на осмотр места преступления.
— Держи! — увесистая стопка распечатки, скрепленная древней магнитной защелкой, ложится на стол.
Я хватаю листы, жадно вчитываюсь в черные строчки.
— Может, хотя бы ради приличия, покинешь мой кабинет! — майор ворчит, движим силой привычки.
— Прости, я… да…
— И спасибо, не забудь!
— Спасибо.
Располагаюсь в гостевом кресле, зразу за дверью. Толстой прозрачной дверью кабинета Зайкина. Громовой бас полицейского с легкостью преодолевает пуленепробиваемое стекло. Он говорит по коммуникатору, и я не завидую собеседнику майора.
Тот, кто давал ответ на мой запрос, подошел к делу со всей тщательностью. Или у них в полиции так принято всегда.
Сначала оглавление. Первые две страницы — названия систем и солнц, которые разродились бурями.
Всего около трех десятков пунктов. Неплохо — я думал, будет больше.
С третьей по тридцатую страницы — списки погибших в результате бурь. Имя, возраст, род занятий. В два столбца. Погибшие распределены по бурям, наиболее значимые фамилии — по мнению составителя — выделены жирным.
«Жирными» были и Мохаммед с Даурией Бразински — приемные родители нынешнего диктатора, и Касим Бразински — их настоящий сын, погибший более десяти лет назад.
Жертвы последней бури поголовно наливались чернотой.
Завершающим пунктом шли корабли — и это была самая значительная часть отчета. Название, планета приписки, владелец.
Жирным — совпадения.
Всего одно.
Одна жирная строка, повторяющаяся от бури к буре.
«Бакскар», планета приписки — Адонис — СНП, владелец — Сергей Иванович Светин.
Прочитал снова, перелистал, хотя знал — написанное от этого не изменится.
Светин! Серега Светин — мой радушный хозяин во времена отпусков на Адонисе! Серега Светин, лежащий сейчас без сознания в больнице!
Не может этого быть!
Невероятно!
События. Или, как любят писать в детективных романах — частички головоломки — начали ставать на свои места.
Гибель сына Бразинских.
Их вынужденная посадка на Шиване.
Мальчик, сданный в приют.
Пластический хирург.
Гибель самих Мохаммеда и Даурии.
Конфликт с Янисом.
Гибель правительства.
Но ведь это… невероятно!
Однако — очевидно.
Кажется, я ворвался в кабинет Зайкина.
Кажется, мы кричали друг на друга, забывая слушать собеседника.
Я требовал, чтобы он обыскал «Бакскар».
Он требовал, чтобы я покинул кабинет, участок, планету и этот свет.
Я заговорил о заговоре, но вовремя осекся — ведь я предавал своих.
Тогда я попросил майора об услуге и сказал, что покину кабинет.
Для меня он связался с транспортной полицией, оказалось «Бакскар» покинул Адонис неделю назад. Если верить транспортникам, в данный момент «Бакскар», пребывал на планете Эппл, система Парис. Транспортники объяснили — в ожидании звездного шоу, туда устремилось множество кораблей. Еще они сообщили, что засекли разыскиваемого Джо Бугатти. Он улетел, взяв билет на Эпплу.
Кажется, последний кусок мозаики стал на место. Бугатти пришел к тем же выводам, что и я. Точнее — знал правду, неизвестно откуда, но знал. И пытался спасти. Но что он не знал, так это историю про мальчика, сданного в приют на далекой планете Шивана. Мальчика, которого усыновили более десяти лет назад. Однако эту историю знал я.
Надо спасти!
Что и пытался сделать Бугатти, но пока он долетит, высока вероятность, все уже закончится.
Спасать надо здесь, на Адонисе.
Есть человек, способный прекратить грядущее светопреставление.
Меня он не послушает, почти наверняка.
Однако расстроить его, их планы, я смогу, во всяком случае — попытаюсь.
— Можешь дать полицейскую рацию, — попросил я Зайкина.
