Ингигерда и Тереза кинулись к своим детям и мужьям.
Ингигерда что-то страшное рассказывала своему мужу, но и Тереза не отставала:
— Ой, тут у нас такое было! — жаловалась она Вальтеру. — Сначала заподозрили, что Главный Наследник спрятан у нас, и у нас устроили самый настоящий обыск — в нашем доме, и в доме господина Бьёрна, а уже потом они решили, что именно ты украл Главного Наследника и увёл его в лес с целью получения выкупа!
— Какая глупость! — сказал Вальтер.
— Господин Меценат! Что вы себе позволяете! — крикнул Бьёрн. — Кто вам дал право проводить у меня обыск?
— И это опять нарушение закона, — сказал Лаэрт. — Если вы, господин Меценат, устроили в этих домах обыск, то у вас, я так думаю, был на то ордер от прокурора? И обыск делали профессиональные полицейские? Или это не так?
Меценат в это время поглаживал по головке Це-Фона.
— Врача! — коротко приказал он стоявшему возле него Первому номеру.
Первый номер передал приказание Второму, а Второй — Третьему. Третий номер и побежал за врачом.
— Ваше счастье, господин Вальтер, — сказал он, — если врач сейчас установит, что мой правнук здоров. Если нет, то я вас упеку за решётку.
— Я совершенно здоров и прекрасно себя чувствую! — заявил Це-Фон.
Подбежавший врач подтвердил после краткого осмотра, что здоровье мальчика вне опасности.
Кто-то из журналистов спросил Главного Наследника:
— Где ты всё это время был, мальчик?
Тот ответил:
— Я гулял с ребятами по горам, и мне там с ними было по кайфу.
— А чем вы там занимались?
— Ну, мы играли, и нам там было очень весело, — неопределённо ответил Це-Фон. — Я кричал вертолётчикам, какие они дураки, и строил им рожи, но они меня, наверно, не слышали и не видели.
— А почему же ты убежал от охраны?
— Да это разве охрана? — усмехнулся Це-Фон. — Дурачьё какое-то. Удивляюсь, за что только мой прадедушка платит деньги этим остолопам!
На других детей никто из пришедших не обращал внимания, и в самом центре всех событий оказался именно Це-Фон. Его снимали телевизионщики, и передача шла в прямом эфире, по случаю чего на всех каналах Великой Венетской Империи были прерваны все остальные телепередачи.
Кто-то из репортёров задал вопрос и самому Меценату:
— Как вы думаете, почему ваш правнук сбежал от вашей опеки, не потому ли, что вы его достали своим занудством?
Меценат подошёл к микрофону и, сотворив скорбное лицо, сказала:
— Я думаю… Нет, я уверен, что парень никуда не сбегал! Он попросту был похищен господином Вальтером с целью получения выкупа. Я немедленно передаю дело в суд и потребую ареста этого самого Вальтера.
Начальник полиции Лаэрт закричал:
— Но всё было совсем не так! Я присутствовал при всём этом!..
Но кто-то из свиты Мецената жёстко поставил его на место:
— А вам слова никто не давал! Отойдите, отойдите! Здесь не с вами разговаривают!
— Это самая настоящая ложь! — закричал Бьёрн, но и его никто не захотел слушать.
Ни один репортёр, ни одна камера и ни один микрофон не повернулись в их сторону.
Все разошлись, и поляна как-то вдруг опустела. То там, то здесь валялись бутылки из-под прохладительных напитков, окурки сигарет и клочки каких-то разноцветных упаковок.
Радамант докладывал Лаэрту:
— Господин Лаэрт, мне жаль, но от мэра города господина Тазрана поступило распоряжение о снятии вас с должности и назначении меня на ваше место!
— То есть как это? — изумился Лаэрт. — А на каком основании?
Радамант понизил голос до шёпота и сказал Лаэрту в самое ухо:
— Господин Меценат обвиняет вас в пособничестве Вальтеру. Говорит, что надо будет ещё проверить степень вашей причастности к попытке похищения Главного Наследника.
— Но никакого похищения не было! — закричал Лаэрт. — И вообще: по какому праву этот мерзавец заправляет здесь всем? Его что — выбирал народ на пост главного управителя острова? Или всей нашей страны? Или нашей судебной системы?
Появившаяся полицейская машина прервала их разговор. Из машины вышли двое полицейских и доложили присутствующим, что они только что прибыли с Континента для выполнения задания особой государственной важности, а именно — ареста господина Вальтера.
Для какового ареста у них имеется при себе постановление Генерального Прокурора Империи.
— Я вам не верю, — сказал Вальтер. — Господин Меценат уже устраивал мне комедию с переодетыми полицейскими, у которых не было никакого ордера на обыск, но которые обыскивали мой дом как хотели. Предъявите ваши документы, и мы их посмотрим.
Они предъявили свои документы. Вальтер тщательно их просмотрел. Радамант на правах начальника полиции — тоже. Лаэрт и Бьёрн — тоже.
Личные документы и ордер на арест были и в самом деле настоящими.
Лаэрт сказал Вальтеру:
— Вы обвиняетесь в попытке похищения ребёнка, но я и наш друг Бьёрн готовы подтвердить, что это не так. Да и сами дети, я надеюсь, скажут то же самое.
Вальтер обратился к полицейским:
— Куда вы меня повезёте?
— В местную тюрьму, — ответил старший из них.
— А разве таковая есть у нас? — удивился Вальтер. — Ведь у нас на острове нет преступности.
Радамант пояснил:
— Тюрьмы и в самом деле нет, но есть полицейский участок. Господа имели в виду именно его, так я понимаю?
И Вальтера увезли. Без наручников и без особой помпы. Поместили в отдельную камеру, и уже через полчаса вся страна знала, что бывший сумасбродный путешественник и батискафщик Вальтер арестован по обвинению в попытке похищения ребёнка с последующими требованиями огромного выкупа.
Глава тридцать вторая. Совещание в библиотеке
Единственное светящееся окно дома Вальтера было видно далеко в ночном Океане. Только оно одно и светилось во всём его доме, а все остальные окна были погружены во мрак. Поскольку его дом стоял на отшибе, то этот огонёк не сливался с огнями всего города, а мерцал в ночи отдельно, как бы сам по себе.
Если бы нашёлся кто-нибудь любопытный, кто, имея волшебные крылья, смог бы прилететь на этот свет, то, заглянув со двора в это окно, он бы увидел людей, сидящих в сводчатом и немного мрачноватом помещении библиотеки, где собрались все родные и друзья Вальтера. Председательствовал на этом собрании Лаэрт. Подобно капитану дальнего плавания, собравшему своих офицеров в кают-компании в тревожный для корабля час, он обсуждал со своими людьми, куда дальше направлять свои действия, чтобы выйти, наконец, к спасительному берегу, на котором будут только справедливость и разум. Он встал из-за стола и, озаряемый снизу вверх светом настольной лампы, проговорил:
