- Не совсем так, вернее не только… Но, в целом ты близок к истине. Я исследователь, путешественник и торговец, не признающий границ и таможен. Оказываю, среди прочих занятий, и услуги по перемещению товаров и людей в те места, где они более востребованы.
- То есть ты не глойти грёмленгов?
- Они меня отрекомендовали так? – Андрей не очень натурально засмеялся, - Экие собственники! Они, некоторым образом, мои клиенты, это верно, но нет – я не вхожу в их забавную диаспору, и наши отношения чисто договорные. Они хотели покинуть этот мир, и я это устроил. В ответ они обещали оказывать мне некоторые услуги там, куда я их направил, и оказывали их. Однако через некоторое время они стали требовать пересмотра договорённостей. На мой взгляд, у них нет для этого никаких оснований, но они настаивают. В данный момент наши отношения заморожены до разрешения накопившихся противоречий. Надо полагать, тебе они обрисовали ситуацию иначе?
- Да, некоторые аспекты были освещены с другой точки зрения, - очень осторожно сформулировал я.
- Разумеется, - пожал плечами Андрей, - тут моё слово против их. Однако хочу обратить твоё внимание, что они уже показали себя не очень честными переговорщиками, и полученная от них информация тебя дезориентировала. Так что ещё раз предлагаю подумать о том, чьи интересы тебе ближе.
- Я пока не знаю, в чём состоят твои интересы.
- Ничего сверхъестественного. Мне не нужны приношения девственниц в жертву, или исполнение кровавых ритуалов. Тем более, что есть срезы, где с девственницами и ритуалами попроще, чем в вашем. Я практичный человек, в каждом срезе я беру то, в чём он превосходит остальные.
- И чем же мы знамениты в мультивселенной? – заинтересовался я.
- Автомобилями на двигателях внутреннего сгорания. Так вышло, что ваши средства передвижения требуют относительно легкодоступного топлива, при этом обладают приемлемой надёжностью и ремонтопригодностью. Есть более технологичные срезы, чем ваш – да хоть вот этот. Но они шли сразу путём электрической тяги, которая требует развитой инфраструктуры выработки и подачи электричества. Нам же, путешественникам, гораздо проще возить с собой запас бензина. Кроме того, из всех известных мне срезов, только ваш имеет концепцию «внедорожника» - транспортного средства для передвижения вне дорог.
- Серьёзно? – я сильно удивился, мне всегда казалось, что легковушки произошли от внедорожника путём его постепенной деградации, а не наоборот.
- Да, как правило, внедорожник – это порождение военного мышления и военного заказа. У вас, из технически развитых срезов, самый воинственный.
Интересное кино, странно себе представить, что где-то люди не убивают друг друга тысячами ради хрен пойми чего.
- В нормальных срезах, - продолжал Андрей, - сначала строят дороги, потом транспорт – это же естественно, дороги требуют технологий меньшего уровня. Только уникально высокий уровень конфликтности вашего среза породил концепцию универсального военного автомобиля. И это делает ваши транспортные средства востребованным товаром для путешественников, которым часто приходится пересекать неразвитые или даже вовсе незаселённые пространства.
- Ну… - протянул я, - у нас теперь тоже всё больше паркетники…
- Да, - согласился Андрей, -ваши военные уже отказываются от универсальных автомобилей, переходя на MRAP[2], а значит, и гражданские внедорожники вскоре исчезнут. Но даже одних УАЗиков достаточно для нашего небольшого спроса.
- Так гремлёнг должны были поставлять вам УАЗы? – иногда я всё же туплю не слишком долго.
- Не только УАЗы и не только нам. Запчасти, расходники, масла, топливо – подо всё это есть устойчивый спрос и налаженные каналы сбыта. Кроме того, они необычайно талантливые механики, их ремонтная база, натурализованная в вашем срезе, стала бы золотым дном.
- Дайте угадаю… Что-то пошло не так?
- Да, - не принял моей иронии Андрей. - Они оказались очень слабо адаптабельны в социальном смысле. Куда меньше, чем я от них ожидал. Они не сумели встроиться в социум, хотя я предоставил им базу в самой гибкой и малотребовательной в этом отношении стране. Уже одно это сильно ограничило их возможности. Кроме того, вскоре они решили, что отработали свой долг и потребовали новой сделки, не выполнив условия предыдущей, а когда я заморозил отношения, ухитрились связаться с теми, с кем не стоило. Увы, оказалось, что у них есть слабый и не обученный, но всё же проводник. Они называют их «глойти».
- Да, я знаю…
- Грёмленг – некогда кочевой народ, который задержался достаточно долго. Они не автохтоны в этом мире, но прижились и осели. Когда срез стал деградировать, они вспомнили о своих бродячих привычках, но не смогли уйти сами и обратились ко мне. Я поставил определённые условия, они их не выполнили, теперь требуют новой сделки – им, видишь ли, не очень нравится ваш мир, они хотят в другой, более им подходящий. При этом они имеют наглость засылать тебя, чтобы ты вломился в мой дом и передал их абсурдные пожелания в ультимативной форме…
- Я извиняюсь…
- Не надо, у меня нет к тебе претензий. Ты выглядишь разумным парнем, но, мне кажется, ты ставишь не на ту сторону.
- До сего момента я вообще не знал, что сторон больше чем одна… - признался я.
- Ну что же, теперь тебе есть о чем подумать. А пока пойдём – я вижу, ребята с охоты вернулись. Посидим, поболтаем у костра. Поедим свежего мяса. Сможешь освоиться с новой информацией и задать уточняющие вопросы. Не обещаю, что отвечу на всё, но у меня не так уж много секретов, и они тебе не особо нужны.
Мы встали из-за стола, и Андрей крикнул:
- Криспи! Цур обром, цуэ, цуэ!
Из коридора выбрела мрачная девица и начала убирать со стола. Движения её казались слегка заторможёнными и не вполне чёткими, но, в целом, она справлялась удовлетворительно.
На улице я увидел её товарищей по несчастью – сильно заросшего худого паренька, который с отрешённым видом тащил какие-то дрова, и блондинку вида вполне сексапильного, но с таким помороженным лицом и снулыми глазами, что «поябывать» такую можно разве что на правах резиновой куклы. Девушка изображала нечто вроде уборки территории – во всяком случае, в руках у неё была метла с синтетическим ярким помелом, и она совершала ей не очень эффективные, но всё же попытки, подметания листвы. Чуть дальше обнаружилась ещё одна особь в сером комбезе, настолько невзрачная и запущенная, что принадлежность к женскому полу я определил только по контексту, вспомнив рассказ Андрея. Она сидела на скамейке, уставившись вдаль в позе зайки, брошенного хозяйкой, и не делала ровным счётом ничего, даже глазами не повела в нашу сторону.
