– Мы оказались в тупиковой ситуации, – заключил он. – Сделаешь – плохо, не сделаешь – еще хуже.
– Я объясню, как я это вижу, – вмешался Кевин. – Нужно составить список жителей, которые не могут самостоятельно справиться с уборкой снега на вверенных им участках, и подключить к этому делу актив школы. Пусть старшеклассники займутся общественно-полезным трудом.
Несколько членов совета одобрили его идею, и член совета Чэнь, председатель комитета по образованию, пообещала связаться со школой.
Атмосфера немного накалилась, когда слово взял следующий оратор – пылкий молодой парень с глубоко посаженными глазами и клочковатой бородой. Представившись шеф-поваром и владельцем недавно открывшегося вегетарианского ресторана под названием «Чистое кафе», он заявил, что хочет подать официальную жалобу на санинспектора, поставившего несправедливую оценку его заведению.
– Это безобразие, – возмущался он. – В моем ресторане чистота безукоризненная. Мы не работаем с мясом, яйцами и молочными продуктами, которые и являются главным источником многих заболеваний. Все, чем мы кормим своих клиентов, – это свежие блюда, приготовленные из свежих продуктов на новенькой кухне, оснащенной по последнему слову техники. Но нас оценили на четыре балла, а «Цыплят на скорую руку» – на пять? «Цыплята на скорую руку»? Вы издеваетесь надо мной? Про сальмонеллу когда-нибудь слышали? А стейк-хаус «У Чамли»? Вы это серьезно? Когда-нибудь видели кухню «У Чамли»? Неужели вы, глядя мне в глаза, посмеете утверждать, что там чище, чем в «Чистом кафе»? Должно быть, это злая шутка, не иначе. Что-то здесь не то, и я готов поспорить, что дело не в пище моего ресторана.
Кевину не нравились ни снисходительный тон шеф-повара, ни его критика в адрес конкурентов – со стороны владельца «Чистого кафе» это была ошибочная тактика, не самый лучший способ завоевать друзей и заручиться поддержкой общественности маленького городка, – но он был вынужден признать, что заведению «Цыплята на скорую руку» явно поставили завышенную оценку. Лори запретила ему ходить туда много лет назад, после того, как обнаружила в контейнере с чесночным соусом батарейку-таблетку. Когда она принесла свою находку владельцу, тот рассмеялся и сказал: «Так вот куда она делась».
Брюс Хардин, бессменный санинспектор Мейплтона на протяжении многих лет, попросил разрешения непосредственно ответить на «наглые необоснованные обвинения» шеф-повара. Брюс, дюжий мужчина пятидесяти пяти лет, во время Внезапного исчезновения потерял жену. Тщеславным человеком он не слыл, но как же тогда объяснить бросающийся в глаза контраст между его темно-каштановыми волосами и серебристо-седыми усами? Тут явно не обошлось без краски «Лореаль» для мужчин. Говоря вкрадчивым авторитетным тоном, свойственным прожженному бюрократу, он указал, что его отчеты – документы публичного характера и содержат фотографии, документально подтверждающие каждое выявленное нарушение. Все желающие могут ознакомиться с его отчетом о результатах осмотра «Чистого кафе» или любого другого заведения общепита. Он уверен, что его работа выдержит любую самую строгую проверку. Затем он повернулся к бородатому шеф-повару и с дрожью в голосе произнес:
– Я служу на этой должности двадцать три года. И впервые меня обвинили в необъективности.
Шеф-повар, пойдя на попятную, возразил, что он и не думал кого-то обвинять в необъективности. Брюс заявил, что ему так не показалось и нечего из трусости отказываться от своих слов. Не желая допускать, чтобы спор вылился в безобразную перепалку, Кевин поспешил вмешаться, предложив более конструктивное решение, – чтобы оппоненты как-нибудь встретились и в спокойной обстановке обсудили меры по улучшению работы «Чистого кафе», что позволит данному заведению во время следующей проверки получить более высокую оценку. Он слышал, добавил Кевин, великолепные отзывы о вегетарианском ресторане и считает его ценным дополнением к списку разнообразных заведений общепита города.
– Сам я, конечно, не вегетарианец, – сказал он, – но намереваюсь в ближайшее время отобедать там. Может быть, в следующую среду? – Он обвел взглядом членов совета. – Кто-нибудь желает составить мне компанию?
– Угощаешь? – сострил член совета Рейно, чем вызвал смешки в зале, оценившем его чувство юмора.
Перед тем, как предоставить слово следующему оратору, Кевин глянул на свои наручные часы. Было без четверти девять, а еще как минимум человек десять в зале сидели с поднятыми руками, в том числе мужчина, добивавшийся отмены перехода на летнее время, и старичок, которому не доставляли газету.
– Ого! – воскликнул он. – Похоже, мы только во вкус вошли.
* * *
Приход Кевина Нору почему-то всегда немного удивлял, даже если она ждала его. Как-то все это было слишком уж нормально, слишком жизнеутверждающе: рослый приветливый мужчина сует ей в руки бумажный пакет, из которого торчит бутылка вина.
– Прости, – извинился он. – Собрание затянулось. Каждый стремился внести свою лепту.
Нора откупорила вино, и Кевин стал рассказывать ей о собрании, более подробно, чем нужно. Она старалась демонстрировать живую заинтересованность, кивая в надлежащих, как ей казалось, местах, комментируя от случая к случаю или задавая уточняющие вопросы – для поддержания разговора.
Хорошая подружка должна уметь слушать, напомнила она себе.
Но Нора и сама понимала, что притворяется. В ее прежней жизни Дуг, сидя за этим же самым столом, примерно так же испытывал ее терпение, пускаясь в нудные монологи о том, что происходило у него на работе, посвящая ее в юридические и финансовые тонкости той или иной сделки, вслух размышляя о различных препятствиях, которые могут возникнуть, и о том, как их обойти. Но как бы скучно ей ни было, она всегда сознавала, что работа Дуга важна для нее, затрагивает ее личные интересы и будет иметь последствия для ее семьи, и потому она обязана внимательно следить за его рассказом. Однако сколь бы она ни ценила общество Кевина, Норе не удавалось убедить себя в том, что ей есть дело до строительных норм и правил или до продления сроков оформления разрешения на содержание домашних питомцев.
– Это только собак касается? – полюбопытствовала она.
– И кошек тоже.
– Значит, вы отказываетесь брать пеню за просрочку?
– Формально, мы продлеваем период регистрации.
– Так в чем же разница?
– Хотим заставить народ подчиняться законодательным требованиям, – объяснил он.
* * *
Они сидели вместе перед телевизором. Одной рукой Кевин обнимал Нору за плечи, играя с ее гладкими темными волосами. Она не возражала против этой ласки, но и не показывала, что это доставляет ей удовольствие. Ее взгляд был прикован к экрану, на который она смотрела с напряженным задумчивым вниманием, словно показывали не «Губку Боба», а шведский артхаус 1960-х.
